Хозяйка Меллина (Госпожа замка Меллин) - Холт Виктория. Страница 19

Плато, на котором стоял Маунт Меллин, было примерно в милю шириной. Склон, спускавшийся к морю, был довольно крутой, но по нему было проложено несколько зигзагообразных дорожек, которые облегчали спуск. Садовники трудились здесь на совесть, и результатом их усилий и выдумки был действительно прекрасный парк, засаженный великим множеством разнообразных цветущих кустарников. В нескольких местах были устроены увитые зеленью беседки, окруженные высокими кустами роз. Даже теперь, в начале осени, воздух был наполнен их нежным ароматом.

Сидя в такой беседке, можно было любоваться морем, а позади нее открывался величественный вид на дом — эту громаду из серого гранита, стоящую на плоской вершине холма, словно неприступная крепость.

Мы спустились по одной из благоухающих розами дорожек, ведущих к морю, и оказались на уровне беседки, в которой неожиданно для нас обеих увидели двоих людей. Первой их заметила Элвиан, а затем и я, обернувшись на ее невольный возглас, увидела их. Они сидели, почти прижавшись друг к другу, на скамейке под увитым розами сводом беседки. У нее были темные, почти черные волосы, и она была невероятно хороша собой, с правильными, четко вылепленными чертами лица. Ее прическу покрывал прозрачный газовый шарф, усыпанный блестками. Мне пришло в голову, что она была похожа на персонаж из «Сна в летнюю ночь» — может быть, даже на Титанию, хотя я всегда представляла ее себе светловолосой. У нее был тот тип красоты, который притягивает к себе взгляды, как магнит иголки. На нее просто нельзя было не смотреть, хотелось вам этого или нет, ей просто нельзя было не восхищаться. Ее светло-лиловое платье из какого-то легкого материала, похожего на шифон, было заколото у ворота большой бриллиантовой брошкой.

Первым заговорил Коннан.

— Надо же, — сказал он, — вот и моя дочь со своей гувернанткой. Итак, мисс Ли, вы с Элвиан решили подышать воздухом?

— Да, сегодня замечательный вечер, — ответила я, пытаясь взять Элвиан за руку, чтобы уйти, но она вырвалась и подбежала к скамейке.

— Можно я посижу с тобой и леди Треслин, папа? — спросила она.

— Ты гуляешь с мисс Ли, не так ли? Тебе не кажется, что вы должны продолжить прогулку вместе, как вы ее начали?

— Да, — ответила я за нее. — Пойдем, Элвиан.

Коннан повернулся к леди Треслин.

— Нам невероятно повезло, что мы нашли мисс Ли. Она… достойна всяческого восхищения.

— Идеальная гувернантка в наше время? Надеюсь, что вы не преувеличиваете, Коннан, — сказала леди Треслин.

Мне стало ужасно неловко — я почувствовала себя лошадью, выставленной на обозрение покупателя, обсуждающего с владельцем ее достоинства. К тому же я была уверена, что он прекрасно понимал, что я должна была испытывать в этот момент, и наслаждался ситуацией. Иногда, как в этот момент, он казался мне по-настоящему неприятным человеком.

— Мне кажется, нам пора возвращаться, — сказала я холодно. — Мы просто вышли ненадолго прогуляться перед тем, как Элвиан ляжет спать. Идем, Элвиан, — добавила я, крепко взяв ее за руку.

— Но я хочу остаться и поговорить с тобой, папа!

— Но ты же видишь, что я занят. Как-нибудь в другой раз, детка.

— Нет, — сказала она, — сейчас… это очень важно.

— Это не может быть уж настолько важно. Давай обсудим это завтра.

— Нет… нет… сейчас! — в ее голосе зазвучали истерические нотки. Я никогда раньше не слышала, чтобы она так яростно противоречила ему.

Леди Треслин пробормотала, ни к кому не обращаясь:

— Я вижу, что Элвиан — очень упрямая особа.

— Мисс Ли разберется с этим, — ответил ей Коннан ТреМеллин холодно.

— Ну, разумеется. Идеальная гувернантка… — насмешка, прозвучавшая в ее голосе, меня так разозлила, что я грубо схватила Элвиан за руку и почти потащила ее за собой по дорожке.

Всю дорогу до дома Элвиан всхлипывала, но не проронила ни слова. И только, когда мы вошли в холл, она вдруг сказала:

— Я ненавижу ее! Вы ведь знаете, мисс Ли, что она хочет стать моей мамой?

Я промолчала, потому что боялась, что нас может кто-нибудь услышать. Когда же мы оказались в ее комнате, я закрыла дверь и сказала:

— Что за странные вещи ты говоришь! Как она может хотеть стать твоей мамой, если у нее есть муж?

— Он скоро умрет.

— Откуда ты можешь это знать?

— Все говорят, что они просто дожидаются, когда это случится.

Меня очень огорчило, что до ушей Элвиан доносятся эти циничные сплетни, и я решила поговорить об этом с миссис Полгри. Они должны думать, что говорить в присутствии девочки. Наверняка это Дейзи или Китти, или, может, Джо Тэпперти или его жена?

— Она все время здесь, — продолжала Элвиан. — Я не позволю ей занять мамино место. Никому не позволю.

— Не слишком ли ты переживаешь из-за этих нелепых фантазий? Я бы просила тебя никогда больше не передавать мне подобных сплетен. Они бросают тень на твоего отца.

Как всегда, упоминание об ее отце сыграло свою роль. Она задумалась, как будто переваривая мои слова. «Как же она любит его! — подумала я. — Бедная маленькая Элвиан, несчастный одинокий ребенок!»

Всего полчаса назад я жалела самое себя, стоя в прекрасном саду под насмешками этой красивой женщины, сидящей в беседке. Я говорила себе тогда: «Это несправедливо! Почему у одного человека есть все, а у других ничего нет? Может, и я была бы красивой в шифоне и бриллиантах. Пусть не такой красивой, как леди Треслин, но уж, конечно, я бы выглядела лучше, чем в моем бумажном платье, украшенном лишь скромной бирюзовой брошкой, что досталась мне от бабушки».

Но теперь я и думать забыла о жалости к себе и жалела только Элвиан, которой так не хватало любви и тепла.

Я уложила Элвиан спать и пошла к себе. Настроение у меня было подавленное. Я все время думала о Коннане ТреМеллине, сидящем в беседке с леди Треслин, пытаясь угадать, о чем они там разговаривали и, может, разговаривают до сих пор. Друг о друге? Конечно же, мы с Элвиан помешали им, нарушив их уединение. Что это могло быть, если не флирт! Мне была неприятна мысль о том, что Коннан ТреМеллин не гнушался интрижкой с женщиной, у которой был законный муж.

Я подошла к окну и, облокотившись на подоконник, стала смотреть в сад. Еще не совсем стемнело, но солнце уже скрылось за деревьями, и начинали сгущаться сумерки. Я взглянула на то окно, в котором я несколько дней назад увидела женский силуэт. Штора, как обычно, была поднята, и мне были видны голубые занавеси. Я пристально смотрела на них, как будто ожидая чего-то. Чего я ждала, я сама не знала. Может, я надеялась — и боялась, — увидеть в окне лицо или зовущий взмах руки? При свете дня мои фантазии казались мне смешными, но вечером, когда темнело, они приобретали пугающую осязаемость.

Вдруг занавеси шевельнулись, и я поняла, что в комнате кто-то есть.

Я до сих пор не понимаю, что на меня нашло в тот вечер. Возможно, причиной было унижение, которое я пережила в обществе Коннана ТреМеллина и леди Треслин и которое странным образом придало мне смелость. Не знаю. Но как бы то ни было, я выскользнула из своей комнаты и пошла в то крыло дома, где была спальня Элис. Я знала, что если кто-нибудь застанет меня там, мне нелегко будет объяснить, что я делаю там, где мне бывать не положено. Но в этот момент мне было все равно. Мысли об Элис преследовали меня, и, если с ее смертью была связана какая-то тайна, я была готова попытаться раскрыть ее любой ценой.

Я быстро прошла по галерее и тихонько постучала в дверь спальни Элис. За ней было тихо, и в этой тишине мое сердце стучало, как кузнечный молот. Я отворила дверь и вошла, остановившись у порога. В первый момент я никого не увидела, затем я заметила, как дрогнули занавеси на окне. За ними кто-то прятался.

— Кто здесь? — спросила я решительно, стараясь скрыть свой страх.

Ответа не последовало, я подошла к окну и, отдернув занавеси, увидела прятавшуюся за ними Джилли. Веки ее синих глаз трепетали — бедняжка была напугана еще больше меня. Я протянула к ней руку, но она отпрянула от меня к окну.