Поцелуй русалки (ЛП) - Блазон Нина. Страница 42

Русалка посмотрела на него, и к облегчению, кажется, поняла. Она фыркнула и нырнула. Через несколько мгновений он увидел, как ее голова показалась ниже по течению — в руках Елена. Бескровное лицо без признаков жизни лежало на ее белом плече. Иоганн с трудом обрел почву под ногами.

— Принеси ее ко мне! — крикнул он.

Но русалка не услышала, она посмотрела мимо него, на лице — грустное удивление. Оно неожиданно вновь стало человеческим и красивым, как и прежде, когда он ее впервые увидел. Внезапный испуг заставил Иоганна обернуться. Задыхаясь, он наблюдал, как Карпаков направился к берегу. Там стоял Дережев, напротив него — долговязая фигура в развевающемся гренадерском мундире.

Митя поднял руку и выглядел, будто хотел помахать рукой русалке. Иоганн хорошо разглядел замешательство в его глазах.

Юродивый обнаружил свою любимую русалку и просиял.

— Русалка! — закричал он. — Сегодня волна принесет саранчу!

Иоганн с ужасом узнал потрепанный мешочек в руках Мити. «Юродивый и русалка» — как песня, вертелось у него в голове. — «Возможно, это разгадка».

— Она тебя не заберет с собой, — крикнул Карпаков юродивому. — Ты не можешь ей приказать. Это сделать могу только я. Я — хранитель сокровища!

Митя, хоть и сбитый с толку, выглядел серьезным, молодым человеком.

— Хранитель сокровища, — повторил он.

— Юродивый знает ответ! — крикнул Карпаков людям на берегу. — Сам Бог дал мне власть над царем. Я ваш спаситель от царского ига. Сдохнет этот кнехтер и вместе с ним его город! Все, кто за мной не последует, утонут.

Солдаты на берегу, до сего момента пребывавшие в безмолвном изумлении, забеспокоились. Началась паника.

Но Карпаков всерьез верил своим собственным словам.

— Дай мне жемчужину! — мягко произнес он.

Наконец, Иоганн сумел выбраться на берег.

— Он врет! — крикнул он Мите. — Ты — хранитель жемчужины, и она у тебя в руках. Отдай ее русалкам!

Митя заколебался. Лица повернулись к Иоганну. Теперь его увидел и Дережев.

Митя бросил на него взгляд, посмотрел в ободранное лицо Иоганна и глянул на русалок в волнах. Узнавание, как солнечный луч, скользнуло по его чертам.

В следующий миг подскочил Дережев и схватил юродивого.

— Дай ее мне! — хрипел он, протягивая руку к жемчужине.

Но Митя сопротивлялся. Дережев вскинул пистолет. В следующий момент раздался выстрел. Плечо Иоганна обожгло огнем, удар откинул его обратно в воду. Последним, кого он увидел, был Дережев с перекошенным от ненависти лицом, и Митя, вцепившийся в него, как медведь. Жалобный зов русалки рассек воду. В отчаянии Иоганн вновь попытался встать на ноги. К его изумлению, кровь не окрасила воду вокруг него, и когда он бросил мимолетный взгляд на свое плечо, то увидел не глубокую рану, а обожженную кожу и странные прямые следы на плоти. Зато Митя истекал кровью. На его мундире расплывалось красное пятно. Юродивый медленно упал на колени. От удара кулака Дережева его рука, в которой он сжимал жемчужину русалок, опустилась.

— Он убил юродивого! — зашептались в толпе. — Юродивого!

Неожиданно Иоганн почувствовал, что это напоминает давнишнюю сцену, когда он стоял на берегу Невы возле тела утонувшей девушки.

Дережев огляделся, над его головой хлестнул выстрел.

— Убийца! — раздался из толпы резкий голос.

Полковник одним махом добрался до помоста и взлетел на платформу. Оттуда вместе с Карпаковым он спрыгнул на баржу и отвязал канат. Карпаков улыбался, получив мешочек с жемчужиной. Старик, казалось, вырос, как тень. Его темные глаза нашли Иоганна, стоявшего в воде, растерянного, с горевшей огнем разочарования грудью.

— Поднимайте воду! — приказал русалкам старый боярин. — Пощади нас, утопи царя и разрушь город!

Его голос гремел над рекой. Валы, охранявшие крепость, были черны от людей, всматривавшихся в Неву.

«Застрелите его! — мысленно просил Иоганн. — Столько пушек для перекрестного огня, и никто не видит, что здесь происходит!».

Карпаков вынул жемчужину из мешочка и подбросил ее в воздух. Она закружилась, идеальная, как капля крови. Шипение прошло через ряды русалок, с глубоким вздохом поднималась вода. Иоганн почувствовал, что приказ Карпакова путами обвил волю русалки, все еще державшую Елену в руках. Но ненадолго она оставалась русалкой — его русалкой, чей взгляд лежал на Митином мертвом теле. Юродивый растянулся в воде, как ребенок на летнем лугу, рука его разжималась, поворачиваясь на волнах к небу.

— Не отпускай Елену! — умолял Иоганн против шторма. — Пожалуйста, не отпускай!

Но русалка теперь повиновалась только реке, слившись воедино с приказом, который ждала многие сотни лет. В последний раз их взгляды встретились, и Иоганн глянул в лицо смерти. Существо с черными и беспощадными глазами склонилось над Еленой, поцеловало ее и отпустило. Лицо Елены погружалось ко дну, как цветок, который тянули рыбы.

— Нет! — крикнул Иоганн, бросаясь, как одержимый в воду. Он плыл, пока не онемели руки.

Волны бросали его туда-сюда, но ему было безразлично, утонет он или нет. Краем глаза заметил гигантскую приливную волну, вздымавшуюся над горизонтом, почувствовал мощное течение, как при урагане, зная, что он и другие затерялись в этом городе. Нырнув, он ухватился за руку с глубоко врезавшимися оковами, но течение отняло добычу, перевернуло его, сдавив водой легкие, и завертело им, пока рот не наполнился песчаной грязью Невы. В нем кипела ненависть. Перед Иоганном появилось лицо, старше, чем другие — страшное морское чудище, готовое, казалось, его сожрать. Чирикнув чешуей ему по горлу, речное существо прижало его к чему-то твердому. Иоганн инстинктивно ухватился. Баржа! Пробкой, дрейфовала она по воде, удерживаемая и охраняемая русалками. На ней на коленях стоял Карпаков. Они с Дережевым пригнулись от выстрелов, которые в панике делали солдаты на берегу. Накатила огромная волна. В считанные минуты город будет уничтожен. Останутся лишь обломки разрушенной крепости, и слезы разочарованного ребенка.

Иоганн почти ослеп от боли, единственное, что он видел, это Карпаков. Все проповеди, услышанные в своей жизни, пришли ему на ум. Но думал он не о Елене, чтобы с ней проститься. Не желая отдавать месть небу, он с криком бросился на Карпакова. Старый боярин обернулся. Из его горла вырвался сдавленный крик, но Иоганн уже сомкнул пальцы на его шее. Он сжимал, пока бородатое лицо не покраснело, и глаза не вывалились из орбит. Вряд ли его удивляло, за пределами ненависти остался другой мир. Мир воды, сильных гладких рук и щелкающих зубов — мир русалок. Он увидел свою русалку. Но только ее глаза казались совсем черными, а зубы блестели в шторме. Русалка зашипела на него, и ему стало ясно, она его убьет. Извивающимся движением она разомкнула ему руки. По ним потекла вода, русалка дернула Иоганна вверх и швырнула прочь. Пока его волны кидали туда-сюда, Карпаков, которого спасла русалка, схватился, задыхаясь, за горло и закашлялся.

Умер он или нет, Иоганн сказать не мог, но для преисподней было, однозначно, мокро. Кроме боли в плечах, он чувствовал маленькие волны, озорными щенками, лизавшие его голени. Это течение, но он лежал на чем-то жестком и холодном. Иоганн осторожно открыл один глаз. Горизонт оказался на месте. «Русалка спасла Карпакова» — подумал он. И следующая мысль каленым железом ударила ему в грудь: «А Елене она позволила утонуть». Воздух, которым он, черт возьми, дышал, был горьким. Голова поднималась с трудом. Он подумал, что его ничего уже не сможет удивить, но сильно ошибся. Он дрейфовал на большом куске сплавного леса, возможно, основе для баржи. Его ноги наполовину свисали в воду и непривычно мерзли. Горизонт простирался перед ним, как серебряная шаль, а справа проплывала песчаная отмель. Он, скорее всего, находился далеко за островом князя Меньшикова. Впереди — Финский залив, справа в море, в пределах видимости — крепость Кронштадт. Приливная волна улеглась. Он видел лишь серебряный покой и ясность бриллиантового неба после шторма. Санкт-Петербург исчез, но Иоганну в данный момент, странным образом было все равно. Каждый удар волны приносил ему воспоминания о бледном, узком личике, которое безвозвратно и навсегда от него ускользнуло. Он променял бы любой город мира, чтобы еще раз услышать голос Елены.