Зверский детектив. Боги манго - Старобинец Анна. Страница 12

– Даю вам слово, – сказал жираф Раф.

– И всё равно мне не нравится давать клятвы, которые я не готов выполнять, – с сомнением произнёс Старший.

– Вы должны уважать традиции нашего Редколесья, – сказала жирафамать. – Клятва верности у Врат – часть традиции.

– Хорошо, – Барсук Старший неохотно кивнул. – Давай хором, Барсукот. Мы клянёмся исполнять приказы Изысканных и защищать их от врагов до последней капли жира… ой, то есть, простите, крови. Если мы нарушим данную клятву, нас ждёт смертная казнь.

– Вот и славно, – сказал жираф Раф. – Вомбаты! Откройте Врата гостям.

Глава 11, в которой много врагов

Несмотря на то что поздняя осень считалась самым засушливым временем года в Дальнем Редколесье, Изысканная Беседка, предназначенная для важных переговоров, была увита сочными лианами, а крышу заменяла пышная крона мангового дерева с медово-золотистыми спелыми плодами.

За столом прислуживала личная горничная Рафаэллы Младшей Герочка – жирафовая газель породы геренук, с тонкими, стройными ногами и такой длинной шеей, что Изысканные в шутку называли её «членом семьи». В качестве угощения она подала гроздья бананов, ягоды кофе и, конечно, энергетических москитов кусь-кусь.

– Надеюсь, теперь, когда вы отдохнули с дороги и приняли душ, вы чувствуете себя замечательно, не так ли, Барсуки Полиции? – Старшая жирафа, Рафаэлла-мать, положила в рот кусь-кусь «Сила льва» и царственно откинулась в плетёном кресле с высоченной спинкой, поддерживавшей её длинную шею. Её сын жираф Раф расположился в таком же, а вот его супруга, Рафаэлла Младшая, равно как и Барсуки Полиции, сидела на табуретке.

– Мы не приняли душ, – сказал Барсукот.

– То есть как это? – удивилась жирафа. – Я же вижу, у вас влажная шерсть.

– Это был не душ. Нас вылизывали гиеновидные псы, – с отвращением пояснил Барсукот.

– Ну а как ещё? Сейчас засуха, и мы экономим воду: всё, что есть, мы используем для питья и для орошения нашего сада. А что не так? Наши собаки проглистогонены и привиты, они вылизывают чисто и аккуратно.

– Всё в порядке, просто Младший Барсук Полиции не привык к такой изысканной гигиене, – сказал Барсук Старший. – А теперь давайте перейдём к делу? Речь идёт о пропавшем детёныше, и мы не вправе терять ни минуты.

– Да, вот именно! – Барсукот откусил кусок банана, но тут же выплюнул: он оказался безвкусным и жёстким.

Изысканные Жирафы, газель Герочка и Стервятник ошеломлённо уставились на полупрожёванный банан.

– Так нельзя, Барсукот, – с трудом выдавил Гриф. – В Дальнем Редколесье голодают детёныши, а ты плюёшься едой.

– А почему они голодают? – Барсукот обвёл взглядом беседку. – Здесь же столько экзотических фруктов!

– Во время засухи фрукты есть только у нас в резиденции. Все остальные животные голодают. Плеваться бананом – значит выказывать неуважение к их страданиям, – веско сказал жираф Раф.

– Прошу прощения, но этот фрукт очень жёсткий, – потупился Барсукот.

– Просто банан необходимо разделывать особым образом, – дрожащим голосом произнесла геренук Герочка. – Снимать с него кожу. Но… но… выплёвывать? В то время как детёныши Дальнего Редколесья умирают от голода?

– А если я съем банан, детёныши не умрут?

– Я сама – мать. – Глаза жирафовой газели наполнились слезами. – Меня больно ранят ваши шутки на эту тему.

– Не смейте больно ранить нашу Герочку, – нахмурилась Рафаэлла Старшая. – Она не просто прислуга, она нам как член семьи.

– А может, мы и правда перейдём к делу? – решительно сказала Рафаэлла Младшая. – При всём уважении к несчастным детёнышам Редколесья, меня сейчас интересует только мой собственный. Мой маленький бедный Рафик.

– Понимаю, – кивнул Барсук Старший. – Расскажите как можно подробней, при каких обстоятельствах пропал ваш сын Раф.

– Одиннадцать дней назад мы с мужем искупали нашего Рафика и уложили его спать. Мой муж Раф, как вы понимаете, очень занятой и очень изысканный жираф, но он такой прекрасный отец, что всегда находит… всегда находил время на нашего детёныша. Я никогда не настаивала, чтобы Раф участвовал в уходе за малышом, но он сам этого хотел…

– Самцы не должны купать и пеленать детёнышей, – скривилась Рафаэлла Старшая.

– А я хотел, мама. – Раф раздражённо цокнул копытом.

– Желание Изысканного Жирафа – закон, – с видом победительницы кивнула Рафаэлла Младшая. – Так что мы вместе запеленали нашего Рафика и уложили его в колыбельку. Я спела Рафику колыбельную – и мы с Рафом вышли. Через час я вернулась в детскую, чтобы проверить, как он там, наш малыш, хорошо ли спит в колыбельке… А колыбелька… Колыбелька была пуста и слегка покачивалась. Я опоздала совсем немного. Но опоздала. Его украли – и я не успела увидеть кто! – Жирафа заплакала.

Горничная Герочка протянула Рафаэлле фи́говую салфетку.

– Похитители оставили следы лап, копыт, хвостов или чего-то такого?

– В ту ночь была песчаная буря. Песок мгновенно скрыл все следы. Но они оставили вот это. – Рафаэлла положила на плетёный столик подгнивший плод манго, на котором были криво выведены два тёмно-багровых слова.

Тот, кто сделал эту надпись, явно с силой водил по кожице манго когтем или острым карандашом – и теперь казалось, что плод был ранен, и раны его кровоточили, прежде чем застыли запёкшейся коркой слов: «Отдай власть». Барсук Старший осторожно понюхал манго и потрогал лапой багровую надпись.

– Будь любезен, Барсукот, убери это манго в нашу берестяную корзинку с уликами и вещдоками. – Барсук Старший посмотрел на жирафов. – У вас есть враги?

– У нас много врагов, – не без гордости сказал жираф Раф.

– Я записываю. – Барсук Старший открыл берестяной блокнот.

– Главные наши враги – львы. Именно они борются с нами за власть.

– Полагаете, это они написали на манго: «Отдай власть»?

– Я в этом уверен.

– Очень любопытно. – Барсук Старший сделал пометку в блокноте. – Знаете, у нас в полиции раньше был чудесный Скворец, на которого мы записывали все показания свидетелей. Наш Скворец умел в точности воспроизводить любой голос. К сожалению, его больше нет с нами. И поэтому я вынужден попросить вас троих… – Барсук Старший обвёл взглядом Изысканных, – записать ваши показания прямо ко мне в блокнот, чтобы я ничего не забыл.

Барсук Старший вежливо пододвинул блокнот поближе к жирафу Рафу.

– Я не понял, что писать, – нахмурился жираф.

– Напишите: «Я считаю, что львы похитили Рафика и написали на манго “Отдай власть”». Очень хорошо, спасибо… Теперь вы. – Барсук Старший открыл блокнот на чистой странице и передал его Рафаэлле Младшей.

Рафаэлла послюнявила кончик карандаша и старательно вывела то же самое.

– Остались только вы. – Барсук пододвинул блокнот Рафаэлле Старшей.

– Я не понимаю, зачем это. – Пожилая жирафа презрительно пнула блокнот копытом. – Вы что, правда не в состоянии запомнить элементарную вещь?

– К сожалению, возраст берёт своё, и память уже не та, – печально вздохнул Барсук.

– Старческий маразм – это что, одно из выдающихся качеств лучшего Барсука Полиции? Я не стану ничего вам писать. Мне нечего добавить к тому, что уже сказали мой сын и его жена, а их показания вы сможете перечитывать перед сном, пока не запомните.

– В таком случае, если вас не затруднит, напишите, пожалуйста: «Я, Рафаэлла Старшая, отказываюсь от дачи показаний».

– Затруднит. – Жирафамать презрительно мотнула дряблой шеей. – Это бессмысленная бюрократическая возня.

– Согласен, – топнул копытом Раф. – Похищение Рафика – дело лап львов. Это очевидно, и тут нечего расследовать, записывать и подписывать.

– Но, позвольте, если вы уверены, что преступники – львы, и расследовать ничего не надо, то зачем вы позвали нас? – изумился Барсук Старший.

– А затем, что наша армия дважды совершила налёт на Львиный Стан – и нашего Рафика там не нашли. Нам нужно, чтобы вы его отыскали.