Они не люди. Книга вторая (СИ) - Фламмер Нат. Страница 3

Выйдя из зала, он устало прислонился к стене. Да, всё длилось недолго, но нога уже успела разболеться, а никакие диваны или кресла поблизости предусмотрены не были. Аверин видел что-то подобное на первом этаже, но туда надо еще добраться.

Кузи очень не хватало. Его Аверин оставил в номере, велев ждать горничную с новостями о дочке. Хорошо бы, если б девчонка нашлась.

— Ваше сиятельство, — лакей в светлом костюме вежливо поклонился, — прошу пройти со мной. Государь Император желает побеседовать с вами.

Вот это было неожиданно. Аверин вздохнул. Он был уверен, что сейчас сможет отправиться в гостиницу и отдохнуть. Но личная встреча с его величеством — тоже очень неплохо.

— Конечно, — он наклонил голову, показывая, что готов следовать за лакеем.

Тот привел его к двери в какую-то комнату и с поклоном открыл ее.

В комнате стояли два дивана, три кресла и небольшой стол между ними. На столе были разложены легкие закуски и стоял графин с чем-то темно-красным.

— Прошу, — сказал лакей и, когда Аверин вошел, тут же прикрыл за ним дверь.

Его величество появился спустя пару минут. Он уже успел переодеться в современный темно-синий костюм с белой рубашкой и черным шелковым галстуком.

— Прошу, садитесь, Гермес Аркадьевич, — он махнул рукой в сторону дивана, — думаю, вас не меньше моего утомила эта церемония. Увы, к сожалению, я не могу вам предложить переодеться из этого старомодного кошмара во что-нибудь более пристойное, — он указал на одеяния Аверина.

— Благодарю, ваше величество, — Аверин поклонился и сел на указанный диван. Император расположился напротив.

— А у вас тут довольно скромно. Никаких излишеств, вычурности и роскоши.

— Ну, мы же не в средневековье, — император улыбнулся и коснулся графина:

— Не желаете выпить? Вишневая наливка, местное производство, очень хорошая.

— Благодарю. Но только если совсем немного. Мне пока врач запрещает алкоголь.

— О, конечно. Я и сам почти не пью.

Он позвонил в маленький золотой колокольчик и откуда-то из-за ширмы неслышно показался еще один лакей. Он подошел к столику, разлил в стопки наливку. И так же бесшумно скрылся.

Человек или див? Аверин затруднялся сказать. Доступ обычным дивам к высочайшей персоне был категорически запрещен, а личность и внешность Императорского дива являлась едва ли не главной государственной тайной.

— За ваши подвиги, — император поднял стопку, и Аверин повторил его жест. Что же. Ему оказана высокая честь.

Аверин попробовал наливку, вкус был превосходным. Надо будет купить и привезти Виктору бутылку в качестве сувенира. Император тоже поднес свою стопку к губам.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он и добавил: — Прошу, не стесняйтесь, официальная часть закончена, и можно позволить себе немного расслабиться.

— Благодарю. Мне уже намного лучше, хотя нога еще побаливает и с правой рукой совсем беда, — он вытянул руку вперед и попытался выпрямить. Пальцы задрожали.

— О… это печально. Я распоряжусь, чтобы вас осмотрел мой хирург.

— Не стоит беспокоиться, ваше величество. У меня очень хорошие врачи. На самом деле, это уже большой прогресс, нужно просто тренировать, и скоро всё восстановится. Мне нельзя оставаться калекой, — Аверин улыбнулся, — непорядок, когда боевой колдун даже ботинки завязать не может без помощи своего дива.

— Да, ваш див. Наслышан-наслышан. Вы с ним приехали?

— Да, с ним. Рад бы вам его представить, но увы, — Аверин развел руками и, подумав немного над уместностью, всё же решился задать вопрос:

— Ваше величество. Не сочтите за грубость, но… я могу у вас узнать, было ли удовлетворено мое прошение о фамильяре?

Улыбка снова появилась на лице императора.

— Конечно. Вам немедленно выдадут бумагу с моей подписью, как только вы выйдете отсюда. Но и я, в свою очередь, хотел бы задать вам вопрос.

— Безусловно, — Аверин так обрадовался, что был готов рассказать что угодно. Надо скорее вручить документ Кузе.

— Скажите честно, зачем вам фамильяр? Насколько я знаю, детей у вас нет. Или… я недостаточно осведомлен?

— Вы правы, нет. Надеюсь, это пока. Но в вопросе с фамильяром для меня важна не забота о своем еще не существующем потомстве.

— Тогда что же? Ваш див для вас настолько ценен? Ведь вы именно его хотите сделать фамильяром, не так ли? Безусловно, мне известно, что некоторые его способности уникальны, но… — он сделал многозначительную паузу и приподнял вопросительно брови.

— Вы правы, ваше величество, — Аверин переплел пальцы на руках. — Возможно, вам это покажется странным, но буду откровенен. Да, способности этого дива уникальны, но дело не только в них. Он дважды спас мне жизнь. И не потому, что к этому его принуждало заклятие или мой приказ. Оба раза он принял собственное решение, причем вопреки инстинктам. Я очень благодарен ему.

— И что же… — император посмотрел с явным интересом. — Вы решили, что хорошей наградой для него будет разрешить вас съесть?

— Хм… Я не совсем это имел в виду.

— О, извините, если моя шутка показалась вам грубой. Просто удержаться было очень трудно, — император так широко улыбнулся, что на его лице появились ямочки.

Аверин тоже ответил улыбкой, показывая, что высочайшую шутку оценил.

— Нет, конечно. Хотя не исключаю, что этот факт его тоже порадует. Но когда-нибудь потом. Див очень привязан ко мне, я не знаю почему, но это так. Его уровень сильно вырос, поэтому мне бы пришлось отдать его на государственную службу. В этом всё и дело.

— И что же в этом плохого?

— Совершенно ничего. Просто он не хочет менять хозяина. Я чем-то ему нравлюсь. Поэтому я хочу, чтобы он остался со мной.

— Да, ваше желание понятно. А вы сами? Вы тоже сильно к нему привязаны?

Аверин посмотрел на императора долгим взглядом:

— Да. Иначе меня бы не волновали его чувства.

Император замолчал и задумчиво пригубил наливку.

— Знаете, а ведь это очень интересно. Мне доводилось встречать дивов, привязанных к своим хозяевам. Но это были фамильяры. И мне кажется, эта привязанность скорее к роду в целом, чем к отдельным людям. И тем не менее я уверен, что ваш див, несмотря на свою уникальность, — лишь первая ласточка, если так можно выразиться.

— Я не совсем понимаю вашу мысль, — Аверин вежливо наклонил голову.

— Я сейчас поясню. Ваша история во многом заинтересовала меня потому, что мне кажется это результатом идущего сейчас естественного процесса. Понимаете, люди стали добрее друг к другу. А еще они стали добрее к дивам.

— Да, наверное, это так. Знаете, мой див, его зовут Кузя, провел несколько дней в общежитии для дивов в Управлении. И рассказал, как там всё устроено. Меня поразило, что серебряные прутья клеток спрятаны в бетон. Обустроены комнаты совершенно как для людей, разве что меньше. Мой друг рассказывал, что, когда поступил на службу, ему дали почти такую же комнату в общежитии. А госслужащие дивы, кроме того, пользуются определенной свободой и доверием.

Император согласно кивнул:

— Да, я говорю именно об этом. И знаете, что важно? Среди дивов довольно много тех, кто работает не за страх, а за совесть, как говорится. Совершенно искренне радея за благополучие Российской Империи. Много ли вы знаете таких чиновников-людей? — он тихо рассмеялся.

— Да, не могу с этим поспорить, — согласился Аверин, — вы хотите сказать, что меняется отношение людей к дивам и в ответ… дивы тоже меняются?

— Да. Вот вы упомянули имя своего дива — Кузя. А ведь еще не так давно дивам, даже фамильярам, вовсе не давали имен. Называли их «чертями», «чертяками» или «бесовыми отродьями».

— Конечно, мне это известно. Когда Петр Великий устроил всеобщую перепись фамильяров, мой предок записал нашего по-модному, «Анонимусом». Так его и зовут до сих пор.

— Какая прелесть, — обрадовался император, — вот-вот. А сколько сохранилось суеверий? Но вы это должны знать лучше меня. Люди относились к дивам хуже, чем к скоту. О животных хоть как-то заботились. Дивов же предписано было держать «в черном теле». Унижать, почаще бить, чтобы «знали свое место», загружать бессмысленной работой, так как считалось, что иначе они начнут мучить колдуна. Я читал целые трактаты о том, как надобно пытать «бесово отродье», чтобы был послушен и чтил хозяина. И люди пытали со всей ответственностью.