Сандра (СИ) - Резко Ксения. Страница 20

— Никакая ты мне не служанка! Ты — моя жена! — выпалил он, но увидев, какими глазами посмотрела на него девушка, тут же поправился: — Да, ты моя жена и ты должна находиться не здесь, а в доме своего мужа, выполняя данное ему обещание…

— Миля и Ники уже достаточно взрослые и больше не нуждаются в няньке, — ласково остановила его Сандра, — а вы… не должны оставаться здесь в одиночестве.

Через секунду она вышмыгнула в дверь, но вскоре вернулась, неся на вытянутых руках кружку с дымным напитком.

— Выпейте, — потребовала Сандра, подсев к нему на постель, — Морион сказал, что это добавит вам сил.

Лаэрт беспомощно огляделся, словно ища защиты от настойчивой заботы, но не нашел никого и был вынужден исполнить все приказания Сандры.

— Так, еще немного… — довольно лепетала она, поднося ложку к его рту, а когда он снова и снова покорялся ей, при этом меча на нее полные негодования взгляды, девушка повторяла, как если бы Лаэрт был ребенком: — Молодец! Так вы быстро поправитесь!

Не выдержав, он оттолкнул ее руку, и остатки питья расплескались на постель.

— Хватит меня мучить! Оставь меня в покое! Я не нуждаюсь ни в чьей заботе и, может, вовсе не хочу жить!

— Какая глупость! — хмыкнула Сандра и тут же не преминула заткнуть уши: — Не желаю ничего слышать! Весь этот бред нужно немедленно выбить из вашей головы!

Раньше, быть может, она бы испугалась и убежала, но не теперь. Теперь Сандра старалась не обращать внимания на его необдуманные фразы.

— Я сам заслужил все свои муки, — обреченно произнес он, склонив голову на подушку. — Как я жил раньше? О, что об этом теперь говорить! Я жил лишь в свое удовольствие и не замечал творящейся вокруг несправедливости. Мне не было дела до нужд других людей, я не уважал родителей, постоянно ссорился с матерью…

— Нет-нет! — поспешно воскликнула девушка. — Не нужно забывать свои хорошие поступки. Вы не злодей. Вспомните хотя бы, сколько добра вы сделали для несчастных девочек. Они так вас любят!

Смягченный ее неоспоримыми доводами, Лаэрт Мильгрей вздохнул, и Сандра, вздрогнув от неожиданности, почувствовала, как он сжал ее руку в своей ладони.

— Кем бы я ни был, — начал молодой человек, — не нужно обращаться ко мне на «вы». Мы давно уже не чужие друг другу, раз ты приехала сюда. Называй меня по имени.

— Хорошо, — согласилась та.

Так потянулись дни и ночи. Девушка ни на шаг не отходила от его постели, отпаивала травяными сборами, которые готовил отшельник Морион; развлекала больного беседами, а он все меньше противился ее влиянию. Если сначала Лаэрт встречал Сандру ворчанием и рассуждениями о смерти, то потом улыбался и пожимал ей руку…

Она уже привыкла к перепадам его настроения: он мог сначала как следует отругать ее и даже прогнать, сказав, что не нуждается в чьей-либо заботе, а после начать извиняться, пуская в ход обаяние аристократа. Но по большей мере они не разговаривали. Девушке приходилось много хлопотать по хозяйству: ходить в лес за хворостом, убирать жилище, готовить еду… Морион хоть и был с виду неприступным отщепенцем, на деле оказался самым что ни на есть обаятельным собеседником, и они быстро поладили.

Сандра с удивлением узнала, что Морион в прошлом был очень уважаемым человеком и состоял с семьей Мильгреев в тесной дружбе. Но так случилось, что он, работая врачом, однажды допустил ошибку, в результате которой умер человек. Тогда словно почва ушла у него из-под ног, и каждый, кто только вчера был ему другом, сегодня так и норовил укорить. Морион не выдержал нападок собственной совести. Он бросил все и подался в глушь, где стал жить, забытый всеми в лесной сторожке.

Встретившись с добровольно покинувшим большой мир человеком, Сандра впервые поняла, что не одинока в своей проблеме. Каждому из них по каким-то причинам пришлось претерпевать тяготы неустроенности быта.

В закутке, где Морион соорудил некое подобие кухни, сколотив стол и две табуретки, Сандра по утрам готовила салат из имеющихся скудных продуктов. Морион строгал доски, бормоча себе что-то под нос; Эмиль же черной тенью слонялся из угла в угол и бросал на девушку косые взгляды.

Облаченная в уже порядком износившееся платье, та была весела. Сандру не покидало бодрое расположение духа, отчего окружающие посматривали на нее с удивлением. Казалось, ее мужеству нет предела: с утра до ночи проворные руки сновали тут и там — полоща тряпки в ржавом тазу, помешивая варево в кастрюльке, подметая пыльный пол, ухаживая за Лаэртом, — и при том не прозвучало ни единой жалобы. Эмиль надеялся, что девчонка расхнычется (что будет весьма понятно) и взмолится о немедленном отъезде, но нет: она, стиснув зубы, продолжала нести свой крест. Если среди великолепия богатого особняка Сандра робела и забивалась в угол, то здесь, в лоне нетронутой природы, она чувствовала себя как рыба в воде.

— Повезло Мильгрею, — промолвил Морион в свою густую бороду, — кто б еще стал выхаживать его так?

Стоящая к нему боком Сандра встрепенулась, словно лист, потревоженный ветром, но тут же опустила голову и углубилась в свое занятие. Эмиль, подобный тигру, почуявшему запах свежего мяса, резко остановился. Волосы девушки напоминали водоросли с океанских глубин; они рассыпались по ее плечам, оставив взору лишь кончик мило вздернутого носа. Но вот локоны были отброшены движением руки, благодаря чему Эмиль смог во всей полноте насладиться зрелищем. Жадный взгляд поймал контур профиля и персиковую округлость щеки, на которой проступил румянец смущения… При мысли, что вся эта прелесть посвящена не ему, а жалкому размазне, который и чашку-то держать не в состоянии, Эмиль взорвался:

— Зачем вы принуждаете себя? Алекс, ваши подвиги не имеют смысла!

— Да уж, — угрюмо кивнул Морион. — Такие, как Лаэрт, самые тяжелые пациенты. Он вбил себе в голову мысль о неизбежной смерти и совсем не хочет бороться, отказываясь даже от той соломинки, которую ему предлагают. Может, бедняга просто чувствует себя никому не нужным…

— Алекс, вы не знаете, насколько мутен этот человек! — продолжал Эмиль, не обращая внимания на бормотание старика. — Мильгрей только и делал, что шлялся по борделям! Он путался с этой Жанни Лагерцин… Не может быть, чтоб вы не слышали об этом!

Сандра делала вид, что не придает значения этому разговору, однако по ее телу прокатился неприятный озноб. Уже второй раз она слышит об этой особе. Жанни Лагерцин. Кто она?

Да, Сандра практически ничего не знала о прошлом своего мужа, но даже если бы ей открылись самые мерзкие подробности, теперь это не имело смысла. Она не могла оставить больного человека, нуждающегося в помощи, кем бы он ни был.

— Вы помогаете Мильгрею, а он потом, когда поправится, вышвырнет вас на улицу и даже спасибо не скажет! — продолжал нудить над ухом Эмиль. — Оставьте его — последуйте моему совету…

— В конце концов, это не твое дело! — не выдержал Морион, возмущенно глянув на «проповедующего» ревнивца. — Долг каждой жены — быть рядом с мужем в радости и в печали, что и делает Александра. А ты можешь уезжать! От тебя никакой пользы!

— Она его жена только на бумаге! — рявкнул взбешенный шофер. Казалось, еще секунда, и мужчины кинутся друг на друга, презрев разницу в возрасте, поэтому девушка, более не мешкая, бросила свое занятие и встала между ними.

— Перестаньте! — Ее голос хлестнул, как удар кнута по спинам разгоряченных животных. — Неужто вы будете драться?!

Они виновато опустили головы, а она выбежала вон — разочарованная и подавленная. Так не могло больше продолжаться. Эмиль по-прежнему оставался слугой господина Мильгрея, но вместе с тем ему уже ничего нельзя было приказать. Все перевернулось с ног на голову и стало трудно разобрать, кто кем помыкает.

На ходу утирая слезы, предательски брызнувшие из глаз, Сандра прошмыгнула в комнату, дверь которой завесили линялым одеялом, чтобы сквозняк не так вольно гулял по полу, и с ногами забралась на свою постель. Пораженная скандалом (она вообще тяжело переносила всякий разлад), девушка некоторое время неподвижно сидела около стены, свернувшись в клубочек, пока странное ощущение не заставило ее поднять голову. Чувство не обмануло Сандру: Лаэрт — бледный, с залегшими под глазами тенями, — неотрывно смотрел на нее, как будто старался отгадать ее мысли.