Бабочка на ветру - Кимура Рей. Страница 6

— Давай пройдемся по поселку, — предложила вдруг Наоко, — только не задворками, как обычно!

Окити поначалу засомневалась, стоит ли так рисковать, — хорошо помнила наказ матери: никогда не показываться на глаза иноземным дьяволам и держаться от них на расстоянии. Окити, хорошая дочь, всегда слушалась родителей, но сейчас под напором Наоко почему-то согласилась на столь легкомысленное предложение. Впрочем, скоро она все равно станет солидной, замужней женщиной, — когда еще удастся ей так вот, свободно погулять по улицам Симоды…

Подруги быстрым шагом двинулись вперед, по пути шумно обсуждая предстоящую свадьбу. Увлеченные деталями свадебных приготовлений, не заметили даже, что перед ними остановился экипаж и оттуда, из полутьмы, кто-то пристально наблюдает за ними. Окити почудился силуэт крупного мужчины с рыжей бородой. Но очень скоро они миновали экипаж, и девушка, как бывало раньше, сочла все это плодом своего живого воображения. Однако неприятное ощущение, как будто ее раздевали взглядом, не проходило. Когда она дошла до дома, ей по-прежнему казалось, что за ней следит ненавистный иноземный дьявол.

В тот вечер Окити пошла на кухню и несколько раз окатила себя водой, словно желая смыть невидимую грязь. Только тогда она немного успокоилась и почувствовала себя освободившейся от неприятного взгляда воображаемого незнакомца. Потом решительно приказала себе забыть об этом нелепом случае, просто выкинуть его из головы, и отправилась спать.

Однако уже через два дня Окити грубо напомнили о недавнем происшествии: в дверь небольшого дома семейства Сайто кто-то настойчиво стучал. Мако осторожно выглянула в окошко и тут же бегом бросилась в комнату дочери, на ходу поправляя одежду.

— Окити, немедленно зови отца! — взволнованно закричала она. — Там, у дверей, стоит очень важный чиновник от губернатора! Господи, чего же он от нас хочет?!

Окити поспешила за отцом, работавшим в мастерской, которую помог пристроить к задней части дома Цурумацу. Девушка была приятно возбуждена: визит такого важного лица означает что-то очень важное. Например, губернатор приглашает отца помогать иностранцам ремонтировать их корабли — недаром он считался одним из самых умелых корабельных плотников. Если так, для отца это очень выгодное предложение: тогда все у них в жизни наладится и матери не придется так много работать каждый день. Отец оказался более сдержанным в своих ожиданиях и предположениях. Выслушав бессвязные пояснения дочери, он произнес только:

— Что ж, посмотрим, посмотрим…

Но и у Сайто в этот момент тревожно забилось сердце; поспешил он встретить дорогого гостя и пригласить его в свое скромное жилище, чтобы выслушать причину столь необычного визита. А Окити и все остальные домочадцы собрались в соседней комнате и с нетерпением ждали окончания важных переговоров. Все они были уверены, что через несколько минут Сайто войдет к ним счастливый и гордый, обведет взглядом свое семейство и громко объявит: предложили ему хорошую работу и теперь он пойдет на повышение. «Может быть, мы даже сможем позволить себе пышную свадьбу…» — размечталась Окити.

Ей показалось, что прошла целая вечность. Наконец стало слышно, как гость поднялся, как, поклонившись, шаркнул ногой отец в соответствии с традициями и положением чиновника… Семейство Сайто налетело на него, едва скользящая дверь закрылась за важным гостем, и буквально засыпало его вопросами.

— Ну, скорее рассказывай нам добрые вести! — нетерпеливо попросила тихая, скромная сестра Окити.

Но сама Окити вдруг почувствовала — у нее похолодело в груди. Лицо у отца серое, руки трясутся… зря они ждали хороших новостей.

— Я прошу всех, кроме Окити, выйти из комнаты! — строго вымолвил Сайто. — Нам с ней нужно обсудить одно очень серьезное дело.

— Случилось что-то очень неприятное, знаю, и это касается меня. Прошу тебя, расскажи мне поскорее, что произошло, — у меня кончается терпение! — взмолилась Окити.

Но даже после того, как все вышли из комнаты, отец продолжал молча сидеть на своем месте, уставившись куда-то в пустоту.

— И не знаю даже, как тебе все это объяснить, — наконец, тяжело вздохнув, начал он. — Чиновник, которого ты видела только что, приходил сюда от имени американского генерального консула. Тот хочет, чтобы ты жила вместе с ним и обслуживала его. Скорее всего, этот иноземный дьявол увидел тебя, когда ты возвращалась домой из купальни. Ты настолько потрясла его своей красотой, что он теперь возомнил, что может заставить тебя жить с ним и всячески его ублажать.

Отец выждал несколько секунд и продолжал:

— А наш сёгун готов доставить любое удовольствие этому американцу, лишь бы был подписан выгодный для нашей страны договор. Вот почему он велел убедить тебя служить этому иноземному дьяволу.

Окити показалось, что голос отца звучит откуда-то издалека и как будто обращается при этом не к ней и вообще говорит о ком-то другом. Интересно, о ком же идет речь?.. Нет, Сайто не имел в виду ее, Окити! Ведь она влюблена в своего жениха Цурумацу и они скоро поженятся. Да и приготовления к свадьбе уже начались, об этом знают в Симоде буквально все. В любом случае она никак не может отправиться жить к какому-то незнакомому иностранцу — она любит другого мужчину! И Окити нервно рассмеялась над нелепостью подобного предложения.

— Отец, ты, наверное, шутишь, — с надеждой в голосе произнесла она.

— Нет, — печально отозвался Сайто, — это чистая правда. Ты знаешь не хуже меня, Окити, что просьба губернатора, обращенная к таким людям, как мы, равносильна приказу.

— «Приказу»… — как эхо прошептала Окити. — Значит, они приказывают мне продать тело и душу во имя страны. Но им плевать на мою жизнь, на кровь, что течет в моих жилах… на мой бессмертный дух, на боль и страдания, которые будут моими, только моими. Нет, ни за что не соглашусь на это! Почему именно я?! Американец всесилен — пусть выберет себе любую другую женщину. Но только ту, чье сердце свободно, ту, которая не любит другого мужчину. Почему он хочет отнять у меня счастливую жизнь и разлучить с любимым? Да и зачем ему несчастная, обиженная женщина?!

В несколько мгновений вся жизнь Окити коренным образом изменилась. Она понимала, что отец ее, как всегда, прав. Если высокий чиновник что-то просил от более низкого по рангу, тот не смел ему отказать. Окити представила себе то, что должно случиться, и ее охватил ужас; в тот же миг она потеряла сознание и рухнула на пол у ног отца.

В течение следующих дней Мако умоляла мужа что-нибудь придумать, спасти дочь от позора.

Поначалу Сайто пытался сопротивляться. Он чувствовал всю ответственность перед родными и знал, что каждый японец гордится своей семьей и может сказать: «Я глава в доме и имею право защищать свою семью!» Он держался до последнего, тянул с ответом, но, конечно, где ему противостоять совместным усилиям американского генерального консула и местных властей. Окити все время проводила в доме, иногда одна, а то вместе с Цурумацу. Они молча держались за руки и горевали о предстоящей разлуке — избежать ее им не под силу.

Впервые в жизни Окити пожалела, что не родилась в богатой семье. Тогда никто не посмел бы унизить и опозорить их, заставив отца буквально продать дочь, чтобы ее потом использовали как орудие в дипломатических переговорах, в которых сама Окити ничего не понимала.

Как-то раз Цурумацу не пришел к ней в дом, как они договаривались, и Окити выбежала на улицу, разыскивая его. В тот день она чуть не сошла с ума от ужаса. Отец вернул ее в дом со словами:

— Окити, не делай глупостей! Ты можешь поставить его жизнь под угрозу. Навлечешь беду и на всех нас. Я уже выяснил, что Цурумацу было запрещено видеться с тобой.

Окити застонала, но то был стон облегчения: «Значит, Цурумацу по-прежнему любит меня. Это они насильно запретили ему приходить сюда!» — так решила она. Из груди ее вырвался жесткий безрадостный смех, совсем чуждый для мягкосердечной, веселой девушки. От боли у отца сдавило горло.