Золотая кровь (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 37

Эмбер даже усмехнулась этой странной мысли. И чего бы ей думать об этом? Ей некогда будет танцевать. И уж точно не с сеньором де Агиларом. Танец со злейшим врагом — это глупейший поступок. А она вовсе не дура.

Но отогнать возникший в голове образ танцующей пары ей удалось с трудом.

Как и ожидалось, дело не ограничилось только платьем, пришлось взять ещё и атласные перчатки, и шёлковые чулки, и маску, и плюмаж из перьев. Эмбер пришлось соврать, что это всё подарок для родственницы дона Алехандро, которая приедет на фиесту.

Туфлями она тоже обзавелась, и в парфюмерной лавке не удержалась от того, чтобы купить кое-какие приятные мелочи: маленькую склянку духов, помаду, средство для укладки локонов…

Странное будоражащее ощущение предстоящего праздника разлилось по венам, наполняя душу каким-то неожиданным шкодливым весельем. И она чувствовала себя в этот момент не воровкой, собирающейся на самое дерзкое ограбление века, а девицей на выданье, которая готовится к своему первому балу.

И лишь когда Эмбер села в коляску, то поняла, что везти свои покупки в дом Агиларов ей нельзя. Их может кто-нибудь увидеть, да и где их спрятать? Она задумалась на мгновенье, но решение пришло само собой.

− Авенида Наранья, − бросила она кучеру.

В огромной сейбе, что растёт за воротами Флёр−де−Азуль, есть большое дупло. Там она сегодня и спрячет свои покупки, а завтра…

Завтра она вернётся туда. Завтра она встретится со своим прошлым лицом к лицу. Именно там, в её настоящем доме, в день фиесты, куколка и превратится в бабочку.

*Камалео — от исп. Camaleón (хамелеон) — эйфайр на службе у знати, в обязанности которого входит поиск эйфайров в окружении хозяина. Своеобразный телохранитель. Вымышленный термин.

Глава 19. Наживка

− Ну? И кто из нас тут сыщик? — с усмешкой спросил Виго, глядя на то, как Морис пытается читать вслух на иберийском.

− Дурная шляпа! — пробормотал тот и подал бумаги Виго. — Я вообще-то неплохо знаю иберйский, уж я-то читал документы в Департаменте сыска, но это! Это не иберийский! Это чёрт знает, что за язык аборигенов!

− Это не тот иберийский, на котором говорят в Старом свете или на севере, тут свой диалект, да и тут добрая половина каджунских слов, к тому же, это писал юрист, − произнёс Виго, забирая бумагу и расправляя её края. — А у юристов язык особый.

Коляска тронулась, и Виго погрузился в чтение.

Завещание, копию которого, любезно переписанную помощником нотариуса, Морис принёс из конторы вчера, делило всё имущество дона Алехандро де Агилара между его братом Диего и сыновьями Виго и Домеником. Также там упоминались вполне приличное приданое для Оливии и Изабель, содержание донны Виолетты, в случае смерти супруга, благотворительные взносы, пособия для любимых слуг и прочие, совершенно обычные для подобного документа выплаты. И если смотреть на это завещание непредвзято, то самым большим выгодоприобретателем от смерти дона Алехандро становился его старший сын. То есть Виго де Агилар. Донна Виолетта получала весьма скромное содержание, по сравнению с которым её нынешнее положение было гораздо более выгодным.

− Теперь понятно, почему моя мачеха не отходит от его постели, для неё лучше, чтобы отец остался жив, − Виго протянул документ обратно Морису, и тот убрал его в папку. — По крайней мере, её мы можем выбросить из списка подозреваемых. Из всей нашей семьи смерть моего отца ей наименее выгодна. А знаешь, что очень странно? Отец сказал, что лишит меня всех денег, если я уеду. Но я всё равно уехал. Мать оставила мне кое-что, но в основном я зарабатывал сам. И я был уверен, что от отца мне достанутся только эполеты и кираса нашего деда, да и то в насмешку. С чего вдруг такая щедрость?

− Ну, дон Алехандро мог и раскаяться, − усмехнулся Морис. — Шли годы, он старел, мудрел и понял, что сын есть сын. А вот история с этим бриллиантом, скажу по чести, всё ставит с ног на голову. И когда я сюда только приехал, то думал, что это всё же дело рук крылатых кровососов, а вот теперь я в сомнениях. М-дя, − Морис положил папку на сиденье рядом с собой и скрестил на груди руки. — Знаешь, может, тут дело и не в законе о резервации? Может, это и правда, игры сильных мира сего ради камня, дарующего бессмертие? Сейчас я бы эту версию выдвинул вперёд всех остальных. Это очень сильный мотив. Вечная жизнь, чтоб её! И, кстати, идея твоего дядюшки насчёт «поимки на живца» мне кажется не такой уж глупой. Старый дон знает толк в охоте!

− Это уж точно, − задумчиво произнёс Виго. — Дядя неплохо разбирается во всех этих дворцово-сенатских интригах. В отличие от меня. Но, честно сказать, в камень бессмертия я не верю ни капли. Это больше похоже на какую-то хитрую аферу, я только не могу уловить смысл. Кстати, Фернандо сказал, что в этом году все приглашённые на фиесту, как один, прислали подтверждение того, что они будут. И такой интерес к ничем не примечательной фиесте кажется мне очень символичным. Диего прав! Знаешь, − Виго посмотрел на проплывающие мимо стриженые кусты изгороди и спросил задумчиво: − Скажи мне, как человек, проникший в мозг не одного преступника на своём веку и знающий мотивы воров: если бы ты решил украсть этот камень из особняка до того, как его распилят, то как, а главное, когда бы ты это сделал?

− Ну… − Морис потёр подбородок, размышляя. − Я осмотрел дом и подвал, всё выглядит довольно неплохо. Прочные двери, хорошие замки, надёжный сейф. У твоей семьи большая охрана, а теперь стала ещё больше. Сеньор Джулиан с ружьями… Собаки… Филины, опять же, хм, вижу такое впервые! — в голосе сыщика прозвучали ноты восхищения. — Не сказать, что дом, прям вот цитадель, но с полпинка этот орешек не разгрызть. На то, чтобы пробраться и вскрыть сокровищницу, понадобится много времени и подготовка, ведь там стоит особый замок! А чтобы это время у вора было, ему нужно оказаться в доме надолго и повозиться с замками, не вызывая никаких подозрений…

− … и что, как ни фиеста, подходит для этого лучше всего? — закончил за него фразу Виго.

− Это да. И если не украсть камень, так хотя бы всё осмотреть, подобраться поближе и подготовиться.

− Всё верно. Верно… Но я хочу поймать этого вора на месте преступления, чтобы прижать, как следует, и выйти на его хозяев. Я должен быть уверен, что вор явится в дом. Как подтолкнуть его к этому? Ты же у нас траппер, что бы ты для этого сделал? — спросил Виго, внимательно глядя на собеседника.

− Ну, какой я траппер! — усмехнулся Морис. — Вот мой папаша, тот да, мог за зверем три дня идти по следу и снять его одним выстрелом в глаз, чтобы шкуру не попортить, а я так… Но тут я бы вот как всё устроил… Надо выложить приманку. Наживку.

— Наживку? — переспросил Виго заинтересованно. — Какую наживку?

— Ну, вот сам посуди, все знают, что в дом трудно попасть и что в доме неприступный сейф. И если ты хочешь, чтобы зверь пришёл туда, куда тебе нужно, и тогда, когда тебе нужно, что ты для этого делаешь?

— Кладёшь приманку, — усмехнулся Виго.

— В точку! Надо бы выложить приманку на всеобщее обозрение и обозначить границы, чтобы загнать зверя. Знаешь, как загоняют волков?

− Красные флажки? — спросил Виго, слышавший о таком методе охоты.

− Именно! Мы должны загнать вора в те границы, которые нам нужны, заставить его идти туда, куда мы укажем, и тогда, когда нам нужно. А вор в это время будет думать, какой он хитрый молодец.

− И как мы установим эти границы? — заинтересованно спросил Виго, видя, что Морис думает почти так же, как и он сам.

− Алмаз станет нашей приманкой, − Морис понизил голос и чуть наклонился вперёд. − Надо пустить слух, что дон Алехандро покажет гостям алмаз во время фиесты. И не забыть упомянуть, что для излечения он сейчас, временно, носит его с собой и что тот ему помогает. В доме же полно болтливых служанок − пара слов в мясной лавке, пара в кондитерской… Вор должен быть уверен, что камень не в сокровищнице, и что он лёгкая добыча. И в день фиесты суматоха позволит подобраться к нему максимально близко. А мы оставим вору специальную лазейку, скажем, что алмаз находится в комнате дона Алехандро, под охраной, разумеется, но не в сейфе, − Морис откинулся на сиденье и, скрестив руки на груди, резюмировал: − Чтобы украсть его оттуда, не надо быть гением, надо быть всего лишь виртуозом.