Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Шувалов Александр. Страница 53

«…До конца жизни страдал тяжелым психическим расстройством; с 1833 находился под опекой брата». (Илюшин, 1989. с. 291.)

«Сидел, нахохлившись, копной и бормотал что-то про себя, отрывисто и быстро выпуская слова. На коленях держал большой, старый дождевой зонтик, с которым никогда не расставался. На остром конце был прикреплен проволочный крест, сбивавший с толку непосвященных.

— Что это у вас, Николай Сергеевич?

Часто тот ограничивался в ответ одним сердитым бурчанием, но иногда соблаговолит и разъяснить:

— Это моя походная церковь.

Я не знаю, служил ли зонтик для обыкновенной цели. Значение его было скорее символическое, и он распускался в разных случаях жизни. В “походную церковь” Николай Сергеевич удалялся в силу духовной потребности. Будучи человеком религиозным, он иногда нуждался в уединении и, не стесняясь присутствием людей, распускал зонтик. Из-под шатра этой скинии раздавалось затем пение псалмов, и в эти минуты уже нельзя было обращаться ни с чем к Николаю Сергеевичу. Или не ответит вовсе, или не на шутку рассердится, что ввиду его, хотя и редких, буйных припадков было небезопасно». (Соломин, 2002, с. 414.)

Бросается в глаза существование большого количества лиц с психической патологией среди революционеров вообще и декабристов — в частности. И этот факт не вызывает удивления. Есть все основания полагать, что большинство наиболее активных деятелей любой революционной ситуации в силу объективной необходимости должны обладать как минимум психопатичностъю. Об этом в свое время очень образно писал А.Б. Луначарский, сравнивая человечество, с клавиатурой фортепиано: «…Здоровые эпохи… не нуждаются в психопатических выразителях… В эпохи неуравновешенные в культурном и в бытовом отношении, в эпохи распада, когда всякий нормальный человек страдает от противоречий и ищет глашатаев, которые противоречие особенно тонко чувствуют и умеют особенно экспансивно, зажигательно выразить переживания отрицательные, — в эти эпохи история ударяет своей рукой виртуоза как раз по патологическим клавишам». Поэт и декабрист в одном лице (вспомним еще Кондратия Рылеева, Федора Глинку⁴⁵ и др.) — и есть та самая патологическая клавиша.

БОГДАНОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ (псевд.; наст, имя и фам. Малиновский) (1873–1928), русский ученый, политический деятель и писатель. Член РСДРП в 1896–1909 гг., большевик, с 1905 г. член Руководства группы «Вперед». Выдвинул идею создания науки об общих принципах организации — тектоло-гии, предвосхитил некоторые положения кибернетики. С 1926 г. организатор и директор Института переливания крови.

«Благодаря фотографической памяти, позволявшей воспроизводить в мельчайших деталях тексты или произвольные ряды цифр при беглом знакомстве с ними, он, будучи учеником… очень скоро привлек внимание своими редкими способностями… В 1915 г. едет в Москву… по поводу вегетоневроза лечится в клинике профессора Е.К. Сеп-па». (Белова, 1974. с. 6, 30.)

«В то время меня уже считали “идеалистом”, проникнутым метафизическими исканиями. Для А. Богданова это было’совершенно ненормальным явлением. По первоначальной своей специальности он был психиатр… Выяснилось, что склонность к идеализму и метафизике он считает признаком начинающегося психического расстройства, и он хотел определить, как далеко это у меня зашло. Но вот что интересно. У самого Богданова впоследствии было психическое расстройство, и он даже некоторое время сидел в психиатрической лечебнице… Я не был психиатром, но сразу заметил, что у Богданова была какая-то маниакальность. Он был тихий и незлобивый помешанный, помешанный на идее». (Бердяев, 1990, с. 118–119.)

«Умер в результате эксперимента по переливанию крови, поставленному на самом себе». (Рюриков. 1962, с. 653.)

«В результате проведенного 11-го обменного переливания крови у А.А. Богданова уже через 3 часа началась тяжелая трансфузионная реакция, вызванная гемолизом, вследствие которой на 15-й день болезни при явлениях уремии наступила смерть». (Белова, 1974, с. 53.)

«И выбор тяжелый: уйти ли из жизни, / Где все оскорбляет мой взгляд, / С мечтою о дальней прекрасной отчизне, / Где братство и разум царят? / Иль жертву тоски и мучительной боли / Для жизни чужой принести…» (Богданов)

Среди талантливых и гениальных ученых психические расстройства встречаются не реже, чем среди представителей искусства. А.А. Богданов обладал весьма разносторонними (помимо научных) интересами. Увлечение революционной работой часто является своеобразными маркером психической неустойчивости. Поэтому обычный вундеркинд со временем превращается во взрослого невротика. Скорее всего, эксперименты Богданова по переливанию крови были не авантюрами с надеждой на «авось», а вполне продуманными поступками, сознательно допускающими возможность летального исхода. Подобная жертвенность должна иметь в своей основемазохистический или скрытый депрессивный компонент. Происхождение последних, в свою очередь, имеет явно психопатологические корни, что и подтверждается воспоминаниями современников.

БОДЛЕР (Baudelaire) ШАРЛЬ (1821-67), французский поэт, участник Революции 1848 г. Предшественник французского символизма. Писал классически стройные, но с эпатирующими темами и образами стихотворения.

«Всегда надо быть пьяным. В этом все, это единственная задача. Что бы не чувствовать ужасной тяжести Времени, которая сокрушает ваши плечи и пригибает вас к земле, надо опьяняться без устали.

Но чем же? Вином, поэзией или добродетелью, чем угодно.

Но опьяняйтесь».

Ш Бодлер. Стихотворения в прозе

Наследственность

«Происходил из наследственно маниакальной семьи». (Луначарский, 1929, с. 584.)

«По собственному утверждению Бодлера, предки его матери были “идиоты и сумасшедшие”». (Braun, 1940, с. 63–64.)

«Отцу Бодлера было тогда 62 года, а матери — 27; такой чрезмерной разнице лет между родителями Бодлер приписывал свою природную болезненность». (Венгерова, 1992, с. 350.)

Общая характеристика личности

«Впрочем, психическая травма, полученная Бодлером в детстве, заключалась для него не в раннем сиротстве, а в “предательстве” матери, которая уже на следующий год после смерти мужа решилась вступить в новый брак — на этот раз с 39-летним майором Жаком Опиком… И все же Бодлер до самой смерти отчима так и не простил ему того, что он “отнял” у него мать, которая, со своей стороны, совершила повторную “измену”: в 1831 году, когда семье по делам службы майора пришлось перебраться в Лион, 11-летнего Шарля и вовсе удалили из дома, отдав в интернат при Лионском Королевском коллеже. Обида, ревность и ненависть беспомощного существа, брошенного на произвол судьбы, — вот что привело к возникновению знаменитой “трещины” в душе Шарля Бодлера, чувства оставленности-избранничества, изводившего его всю жизнь». (Безелянский, 1998, с. 170.)

«С детства страдал припадками тяжелой меланхолии, учился плохо. В “Petits poemes” сказывается болезненная, истерическая натура поэта. Бодлер принадлежал к клубу гашишеров. Злоупотребление гашишем и пошатнуло его нервы и довело до роковой болезни, от которой он преждевременно умер*. (ЭС Брокгауза, 1891, 7-й п/т, с. 214.)

«В юности на торговом корабле объездил полмира, — отец пытался таким образом приохотить его к коммерции. Торговцем он, конечно, не стал, но на всю жизнь его отравила экзотика, легендарный Восток: Индия, Ява, Малайя; черный, желтый, эбеновый, яркобелый, ослепительно-розоВый и изумрудно-зеленые цвета; восточная чувственность, фантастика обрядов, до сих пор ему мерещились жертвоприношения, кровь, какие-то жрецы и брамины, черные женщины с пурпуровыми губами, изваяния, гигантские мясистые листья и цветы с дурманящим запахом». (Гастев. 1966, с. 174.)

«В 1843 году Бодлеру привалило отцовское наследство (100 тысяч франков), и это дало ему возможность с энтузиазмом продолжать жизнь рассеянно-скучающего денди, беспечно соря деньгами. Обеспокоенные родственники не могли допустить такого мотовства и установили через суд опеку над Бодлером. Все последующие годы после суда Бодлер получал всего лишь ежемесячное скромное денежное пособие, небольшую ренту, что, естественно, приводило его в бешенство». (Безелянский, 1998, с. 172.)