В паутине вечности (СИ) - Зима Рина. Страница 29

– Я догадывалась о твоей тесной связи с советом и знала, что цели поездки далеки от заявленных, но мне непонятно, о каких событиях идёт речь. Вы с Даной всегда были рядом, нет ничего такого, что я бы скрывала. И почему, позволь спросить, я узнаю об охотниках только сейчас?! – чувство надвигающегося апокалипсиса всё больше укреплялось.

– Да, были. Сопровождать тебя – наш долг Илина, но так было далеко не всегда. Пришло время познакомиться заново. Мой кровный отец служил толмачом. Я охотно пошёл по его стопам, но всегда стремился добиться куда бо́льших высот, пока неуёмная тяга проявить себя не привела к бессмертным. Четыреста тридцать девять лет назад, за год до начала массовой охоты на бессмертных 11, я стал свидетелем чужой тайны и должен был расстаться с жизнью, но кары избежал. Старейшина Рольштада пощадил меня и даровал вечность. Он разглядел во мне потенциал и позволил реальзовать его, а я присягнул в верности, о чём ни разу не пожалел. Спустя сорок шесть лет, когда движение охотников набрало обороты и распространилось далеко за пределы Алтанты, амбициозность едва не сгубила меня снова. Во время разведки я в одиночку пробрался во вражеское логово, но переоценил возможности своего незрелого тела. Мне удалось уйти, потратив на побег последние силы. Той же ночью состоялась наша первая встреча с Даной, – прервав повествование, Алек сделал шаг назад, передавая слово той, о ком зашла речь.

– Последний год моей человеческой жизни действительно выдался тяжёлым, Илина. Эпидемии поражали не только тела людей, но и их разумы. Триста девяносто три года назад молва о бессмертных добралась и до нашего мирного селения. Соседи стали остерегаться моих навыков целительства и перешёптывались за спиной. Живя впроголодь, я бралась за любую посильную работу. Однажды ночью я возвращалась домой через рощу, где наткнулась на неподвижное тело миловидного юноши. Его одежда насквозь пропиталась кровью, а кожа была мертвенно-бледной. Дотронувшись, я не почувствовала биения сердца, но увидела слабое дрожание век. Я понимала,ктолежит передо мной, но бросить в беде не могла. Поверья ходили разные, и я не знала, как именно ему помочь. Порвав юбку на лоскуты, я принялась перевязывать раны, но догадывалась, что этого недостаточно. Обломком ветви я оцарапала кожу и оставила влажный след на посиневших губах. Он слабо пошевелился, а я обратилась в бегство, моля Всевышнего о пощаде. К несчастью, на выходе из леса мне повстречался местный егерь. От его внимания не ускользнули пятна крови на платье, – мелодичный голос дрогнул, но Дана быстро совладала с эмоциями. – Следующим вечером я легла спать и прежней уже не проснулась. Если бы Алек не отправился на поиски своего спасителя, меня постигла бы незавидная участь быть заживо сожжённой вместе с домом. В благодарность, чтобы не потерять возможность оставаться рядом, я тоже принесла клятву верности, но от должности в совете Рольштада отказалась. Всё остальное, что ты знаешь обо мне – чистая правда, милая.

Слова исчезли. Затерялись на мглистых просторах бескрайнего непонимания, оставив вместо себя лишь ступор. Истории бессмертных, с которыми мы скоротали не одну тысячу солнечных дней, никоим образом не вписывались в мою биографию. Сначала мне не верилось в правдивость информации, но потом… Я всегда подозревала, что Алек поддаётся во время совместных тренировок. Значит, мне ничего не казалось. Он намеренно сдерживал силу, чтобы не выдать свой истинный возраст, но какой в этом смысл? Вопросы толпились нестройным рядом, сражаясь за право первым призвать к ответу.

– Не понимаю, откуда могли взяться лишние полтора века твоего бессмертия? Где тот Алек, которого я помню?

– Его никогда не существовало, – медленно проговорил Роберт.

Вспышка снизошедшего на меня озарения была подобна явлению па́зори на тёмно-синем небе.

– Нет, нет, нет, – иступлённо повторяла я, категорически отказываясь принимать горькую правду, которая безвозвратно уничтожит последний островок знакомого мне мира.

– Это я, кто обратил тебя и заставил забыть о прошлом.

Истинная причина тончайшей связи между нами оказалась менее прозаичной, чем я себе вообразила. Бессмертные всегда чувствуют того, кто даровал им вечность. Эти нерушимые узы невозможно разорвать, поэтому заслужить обращение не так уж просто. Неужели наша обоюдная любовь – сплошная иллюзия, банальный инстинкт?

– Но зачем? Где и как это произошло? – задала я вопрос, страшаясь узнать ответ.

– Рольштад справлялся с восстанием охотников куда успешнее других кланов, во многом благодаря моим способностям. Когда Алтанта взмолилась о помощи, я оказал поддержку, невзирая на многовековые разногласия. Однажды, во время очередного обхода границ, судьба свела меня с тобой, Илина. Первое знакомство получилось холодным, ведь всю свою жизнь ты посвятила истреблению бессмертных. Хрупкая девушка с выразительными, но печальными глазами, доброй душой, болящей о своём народе, и несгибаемой силой воли захватила все мои мысли. Ни вражда, ни колоссальная разница в возрасте не мешали нам понимать друг друга без слов. Следующая встреча вселила робкую надежду на взаимность, но ровно до тех пор, пока я не нашёл тебя истекающей кровью. Находясь в полушаге от смерти, ты не могла ни принять, ни отвергнуть предложение о помощи, поэтому ответственность за непростое решение я возложил на себя. И пусть ты будешь ненавидеть меня – я не мог позволить своей любимой умереть. Мне не удалось выяснить, кто именно пытался лишить тебя жизни, но в том, что это дело рук человека, нет ни малейших сомнений. Понимая, что произошедшее глубоко шокирует тебя, я внушил ложные воспоминания и доставил в Рольштад, где передал на попечение своих приближённых. Расширение полномочий совета позволило не только наблюдать за ситуацией в Мондервиле, выставив себя слабым соперником, но и оберегать вас. Разлука стала для меня тяжёлым испытанием. Много раз я собирался открыть правду, но боялся потерять навсегда.

Увесистая пощёчина с громким звоном оборвала поток невыносимых слов. Какой бы сильной я не была, внутренний стержень неизбежно надломился. Нервное напряжение, достигнувшее своего предела, излилось из глазниц кровавыми слезами. Одна за другой алые дорожки прорисовывались на бледных щеках по изволению жестокого разочарования. Сквозь пелену я видела, как на лице Роберта застыла гримаса боли, но это зрелище вызывало лишь отторжение. Как он посмел? Блёклые воспоминания, отрешённость от мира, противоречивость взглядов и гнетущее чувство неполноценности, как оказалось, были следствием одной весомой причины: я ничего не знала не только о других, но и о себе самой.

– Ты не просто заточил меня в вечности, но и заставил пойти против тех, за чьи жизни я сражалась. Можно ли представить бо́льшую низость?!

В успокаивающем жесте Алек выставил руки вперёд и попытался заслонить старейшину от дальнейших проявлений моего гнева, но Роберт остановил его. Мужчина, в один миг обернувшийся предателем, не переставал одаривать меня всё тем же любовным взглядом, от которого становилось только больнее. Не в силах наблюдать за развернувшейся драмой, Дана стыдливо спрятала лицо за копной волос и тихо покинула комнату.

– Илина, ненависть застит твои глаза, но поверь: никто и никогда не желал взрастить в тебе предвзятое отношение к смертным. Не просто так мы умолчали об истинных причинах обращения Даны, – в словах Алека было зерно здравого смысла, но признавать этот факт не хотелось.

– Замолкни! Именно по твоей милости я оказалась здесь, – злобно прошипела я, толкая его в грудь. – Зачем было тянуть время и препятствовать поездке в Церпеш, если я обладаю настолько ценными сведениями?

– Нельзя допустить, чтобы ты стала добровольным свидетелем. Это обстоятельство развяжет руки Вэзилу и позволит прочитать твою кровь при помощи дара. Откройся истина, и совет Церпеша единогласно вынесет вердикт о твоей казни за прежние деяния. Права на допрос мы добьёмся другими методами, не требующими твоего присутствия, – решительно заявил Роберт, но доверять его словам я больше не могла.