Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей. Страница 19

Особого уважения среди своих новых товарищей он пока не снискал, но к его мнению иногда прислушивались, отдавая дань его светлой голове.

Оставшиеся двое — Сокол и Дрын — были такими же серыми, как и Мелкий с Головой. Отличалась эта четверка только степенью накачанности мышц, ростом и возрастом. Ну, еще наглостью, нахрапистостью, умением драться или отстоять свое мнение. Здесь вне конкуренции были Голова и Дрын, а Мелкий был замыкающим, вполне оправдывая свое прозвище.

Желающих возразить Голове или высказать какое-то особое мнение не нашлось, значит обсуждаемый этим вечером вопрос был принят единогласно.

— Мелкий, дели! — распорядился Голова и тот принялся разливать последнюю бутылку, пуская по кругу единственный стакан. Из всех заглотивших свою дозу поперхнулся только Умник, за что был немедленно удостоен нескольких насмешливо-презрительных взглядов. Что с него взять — маменькин сынок. Впрочем, за полгода, проведенных в компании, он исправлялся прямо на глазах… Неожиданно Дрын, плотный парень с коротким ежиком белесых волос, тыча пальцем куда-то в сторону, возбужденно произнес:

— Вон, секите, Парфеныч!

Все пятеро стали глазеть в сторону, указанную Дрыном.

По двору неспешно прогуливался пожилой человек пенсионного возраста, одетый в плащ коричневого цвета и серую шляпу, а маленькая дворняжка в черном кожаном ошейнике с отстегнутым поводком, который держал в руке этот мужчина, путалась у него в ногах. Это был их злейший враг, именуемый во дворе Парфенычем. Пенсионер старой формации, правдоискатель, которому до всего есть дело и который не может себе позволить пройти мимо любого рода безобразий, он неоднократно ругался с дворовой командой, разместившейся сейчас в беседке, порой вызывая при этом милицию, если заставал их за более-менее значительными правонарушениями наподобие чистки чужих подвалов или порчи почтовых ящиков. Они взаимно вызывали в отношении друг друга эмоции, подобные тем, что красная тряпка вызывает у быка.

Вот и сейчас Парфеныч пристально вглядывался в глубину беседки, но далекое расстояние не позволяло ему рассмотреть водочные бутылки, иначе в случае их обнаружения он непременно вступил бы в перебранку с веселой компанией, указывая, что они пьют в общественном месте, к тому же в непосредственной близости к детской площадке. Несколько раз они намеревались избить этого наглого пенсионера-общественника, подкараулив его в темном местечке, но все как-то не доходили руки, да и возмездие наступило бы незамедлительно, ведь в своем дворе подобную расправу не скроешь от бдительного взора других жильцов… Дрын, захмелевший сегодня почему-то больше остальных, немедленно предложил:

— Давай отметелим его, как он только за кусты зайдет!

— Ты что, дурак? — возразил Сокол, — на сутки хочешь загреметь или того почище…

— Прекрати, Дрын! И вообще, чей-то ты сегодня так нажрался? — ехидно заметил Мелкий. — Вроде поровну пили.

— Заткнись, — буркнул тот, обиженный непониманием со стороны верных соратников. — Зря вы так. Навалились бы, поразмялись маленько.

— Ша! — прекратил бестолковый спор Голова, с наигранной ленцой расправляя широкие плечи. — Я вижу, вы олухи, так ничего и не поняли, мать вашу… Мы о чем здесь весь вечер талдычили?

— О чем? — тупо переспросил Сокол.

— Ну, придурки! — не выдержав, разъярился Голова. — Вбиваешь вам в тупые мозги, вбиваешь… Вы же только что подписались! Теперь… — Он назидательно поднял вверх грязный указательный палец с обкусанным ногтем. — Теперь мы не просто шантрапа какая уличная, мы — банда! А значит, что?

— Что? — опять глуповато переспросил Сокол.

— А это значит, — с нажимом сказал Голова, — что теперь мы эти самые… Как их… — Он замялся, припоминая нужное слово. — Профессионалы! Во! Понятно?

— Понятно, — ответил Сокол, но по неуверенности, ясно читаемой в его голосе, угадывалось, что он ничего не понял.

— Вот, — развивал свою мысль новоявленный Дон Карлеоне из обшарпанной беседки, — мы профессионалы, а значит, глупостями заниматься отныне не должны. Профессионалы работают только за деньги, а не ради всякого там баловства!

— Это как же? — спросил теперь уже Мелкий.

— А так, — объяснил свою концепцию Голова, — теперь просто так мы никого бить не должны, — он кивнул в сторону продолжавшего подозрительно к ним приглядываться Парфеныча, — даже вот его, например.

— Это как же? Он нам тут будет нотации всякие читать, борзеть вообще, а мы его пальцем не тронь, так что ли получается? — заволновался Мелкий.

— Ну почему, — снисходительно, с видом взрослого, объясняющего ребенку прописные истины, ответил Голова, — если нам заплатят, то мы его изобьем.

— Это кто же нам заплатит, чтобы мы Парфеныча избили?

— пьяно заржал Дрын. — Тетя Зина, что ли? Дворничиха? — Он уже просто захлебывался от смеха.

Собака Парфеныча, услышав его ржание, залаяла и попыталась рвануть к беседке, но бдительный хозяин ловко поймал ее на полпути, нацепил поводок и, так и не разглядев ничего подозрительного в их тусовке, стал неспешно удаляться в сторону своего подъезда, на всякий случай периодически настороженно оглядываясь. Голованов выписал Дрыну сильный подзатыльник:

— Перестань ржать, идиот! Тут базар серьезный идет, а ты… Еще раз услышу, сильнее получишь!

Дрын затих, почесывая ушибленный затылок и злобно поглядывая на главаря, но открыто выступить против все же не решился.

— На чем же я остановился? — силился вспомнить тот.

— Что мы изобьем Парфеныча за деньги, — услужливо подсказал Мелкий.

— Да при чем здесь Парфеныч?! — уже всерьез взъярившись, заорал Голова. — Вы что, совсем охренели? Тупые, да?

Или нарочно? — Он сделал угрожающее движение в сторону испуганно отшатнувшегося Мелкого. — В общем, это… Объясняю последний раз… — Голова озабоченно нахмурился, пытаясь собраться с мыслями — кажется, он действительно совершенно забыл, о чем шел разговор. — Да! Так вот, — начал он опять издалека, — значит, я и говорю… Мы теперь профессионалы, — чувствовалось, что это слово ему нравилось, оно явно ласкало слух, — а это значит, что глупостями заниматься мы больше не будем. Вот к примеру, мы сейчас можем пойти и выписать звиздюлей любому прохожему, но на хера нам это надо? Вот если избить его и забрать деньги — это другое дело.

— Но мы же и раньше чистили прохожих, — возразил Сокол, — в чем разница-то?

— Разница в том, что раньше мы могли просто так, от нечего делать или по пьянке дать кому-нибудь по мозгам и это для нас являлось главным. А если у него еще и деньги в карманах окажутся — вообще клево. Ну а если нет — и то ладно, что хоть повеселились. А теперь нам нужно сначала точно выяснить, что у него есть монета и только после этого перекрывать ему кислород. Правильно я говорю? — Умник решил прийти на помощь своему пахану.

Тот одобрительно посмотрел на неожиданного помощника и кивнул, решив про себя, что ему весьма кстати может прийтись начитанность неплохо соображающего парня и что того следует приблизить к себе. Возможно даже сделать своей правой рукой, кем-то наподобие советника:

— Правильно, молодец, Умник! Все слышали? — Он оглядел уже начавших схватывать новую мысль ребят. — Вот только как узнать, есть ли у этого прохожего деньги? Значит, для этого нам нужен наводчик. — Он вдруг хлопнул себя по лбу. — Или наводчица! Как это я раньше не подумал? А хотя бы наша Светка с почты! Будем запускать ее в ресторан… Ну, этот, Золотой Якорь, что возле парка, пусть она там немного хвостом покрутит, найдет какого-нибудь дяденьку при деньгах и вытаскивает его в парк, на свежий воздух. А тут и мы, здрасьте!

Дядьке — по мозгам, и все дела! Пусть только повнимательнее присматривается и цепляет лишь тех, у кого точно бабки есть.

— Только нам все равно сначала нужно денег раздобыть, — вновь подал голос Умник, ободренный тем, что Голова одобрил его первое выступление. — Ну, чтобы приодеть ее, на косметику там, — развил он свою мысль, — а то выглядит она не очень. Нет, внешность у девчонки ничего, клевая, а вот одевается… В общем, нужен стартовый капитал.