Скажи мне все - Брокманн Камбрия. Страница 11

Я ждала Руби у входа в столовую, прислушиваясь к писку сканера электронных пропусков, – студенты один за другим шли обедать. Стояла, прислонившись к стене и проверяла электронную почту на своем телефоне. Меня раздражало, что Руби опаздывает. Я всегда приходила вовремя. В моих входящих не было ничего нового, кроме непрочитанного сообщения от папы. Я сделала вдох и открыла его.

Привет, Малин.

Надеюсь, дела у тебя в колледже идут хорошо – мы с мамой каждый день думаем о тебе и скучаем по тебе. Вчера ездили ужинать в «Антонио» и вспоминали о тебе – я заказал курицу пармиджана; уверен, что тебя это не удивит. Напишу тебе коротко, потому что ты наверняка очень занята. Мне хотелось бы знать, как у тебя с учебой, вступила ли ты в какой-нибудь клуб. И, конечно же, я хотел бы услышать о том, завела ли ты новых друзей. Еще я узнавал про студенческую поликлинику Хоторна и уверен, что там тебе смогут посоветовать что-нибудь полезное на тот случай, если у тебя возникнут какие-либо стрессы… Не забывай просить о помощи, когда она тебе нужна. Если ты не обратишься за нею, тебе может стать хуже. И не забывай, что со мной тоже всегда можно посоветоваться.

С любовью – папа.

Я набрала короткий ответ:

Да, я нашла друзей. Клубы – это не для меня. Всё хорошо. Целую.

Слова о полезных советах я проигнорировала. Отец всегда был сторонником помощи извне, но я могла сама позаботиться о себе.

Мы с Джоном и Руби торчали перед стойкой с пиццей в столовой, выбирая из обширного меню.

– Я собираюсь набрать фунтов двадцать, – заявила Руби, перетаскивая к себе на тарелку кусок пиццы с грибами и колбасой. – Я имею в виду – разве не предполагается, что на первом курсе так и должно быть?

Она слишком много упражнялась и потому никак не могла набрать вес. Ее футбольные тренировки всегда длились не менее двух часов, а каждый ее день начинался с тридцатиминутной пробежки по кампусу. Иногда я присоединялась к ней, и мы бежали в молчании, единственным звуком в утреннем тумане был легкий перестук наших кроссовок по асфальту.

– Меня уже тошнит от пиццы, – сказал Джон.

Он сверкнул в сторону Руби широкой улыбкой и скрылся в направлении стойки с салатами. В Хоторне нам предоставлялось здоровое питание – одно из самых здоровых среди всех учебных заведений в стране, как нам неустанно напоминали. Нам повезло питаться пиццей на пшеничных лепешках, хотя по вкусу они напоминали картон, а соуса всегда было слишком мало.

Руби стояла рядом со мной, пока я брала со стойки кусок пепперони. Мы всегда обедали вместе – это стало нашим обычаем. А перед этим мы обходили столовую, занимаясь «охотой и собирательством». У нас была своя система: сначала стойка с пиццей; а если там не было ничего по вкусу, мы постепенно переходили к «кашам и злакам», а потом к стойке с горячим.

Когда я, держа в руках тарелку, повернулась, прямо передо мной протянулась чья-то костлявая рука, ухватив Руби повыше локтя.

– Руби? – сказала девушка, прижавшая нас к стойке с пиццей. У нее были рыжие волосы, цвета увядающего кленового листа. Позади нее стояли еще две студентки – обе с длинными темными волосами, обе держали в руках баночки с йогуртом. Я окинула взглядом их лица. Тощие, костлявые. Голодные. Я заметила, как одна из них посмотрела на нашу пиццу, а потом оценивающе взглянула на нас.

Рыжая девушка смотрела на Руби, лицо ее выражало замешательство.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Аманда, – отозвалась Руби, и в голосе ее слышалась слабая, почти незаметная дрожь. – Я понятия не имела, что ты здесь.

Я внимательно смотрела на двух других девушек. На их лицах читались скука и раздражение. Все в Хоторне казались такими дружелюбными, и мне было странно столкнуться с этими зомби.

– Я подала заявку заранее, – самодовольно заявила Аманда. – Не знала, что ты тоже собираешься сюда. Хотя я слышала, что здесь шикарная программа льгот. Твой отец, должно быть, ужасно горд.

– Угу. Мне дали стипендию за участие в футбольных матчах, – ответила Руби, покраснев. Она не упомянула о том, что тоже подала заявку заранее. Я хотела сказать это вместо нее, но промолчала, не зная, куда свернет этот странный разговор.

Аманда оценивающим взглядом окинула одежду Руби – снизу доверху.

– И выглядишь ты совсем не так, как раньше. Я тебя едва узнала.

– Спасибо, – сказала Руби. Она переступила с ноги на ногу, и ее пицца заскользила по тарелке.

Я переводила взгляд с одной девушки на другую. Неужели Руби не всегда была такой собранной и изящной? Сейчас она выглядела безупречно: блестящие волосы ниспадают на спину, на лице легкий, едва заметный макияж, джинсы красиво облегают фигуру…

– Как твой папа? – спросила Аманда, и на лице ее возникла широкая улыбка. Я не доверяла этой улыбке.

Руби никогда не рассказывала о своем доме. И сейчас к ее щекам прилила кровь, а ноздри едва заметно раздулись.

– У него все хорошо, – почти сердито ответила Руби, потом кивнула на меня: – Это Малин.

Аманда окинула меня взглядом.

– А, привет.

Тон у нее был такой, что мне захотелось сунуть ей в рот грязный носок. Или ломоть хлеба.

– Я Аманда, – продолжила она, с излишней выразительностью произнеся свое имя, и я заставила себя улыбнуться. Впоследствии, в течение почти всего своего пребывания в Хоторне, я буду избегать этой девушки, доказав Руби, что я не только хорошая подруга, но и союзница. – А это Бекка и Эбигейл. – Аманда указала на двух девушек, стоящих позади нее. Потом уперла ладонь в бедро и уставилась на Руби, прикидывая что-то. – Ты сейчас не с Джоном Райтом разговаривала?

Взгляд Руби слегка смягчился.

– Да, с Джоном. А что?

– Так вы с ним знакомы, что ли? – не отставала Аманда.

– Мы дружим. – Руби оглянулась на меня. – Мы все.

– Забавно, что вы уже так тесно сдружились, – хмыкнула Аманда, сминая в пальцах баночку с йогуртом. Глаза у нее слегка выкатились, словно у лошади, рвущейся вперед вопреки натянутым поводьям. – Знаешь, я слыхала, что он типа как бабник, – она фальшиво засмеялась, – но ты, вероятно, уже в курсе этого.

Руби прищурилась и с преувеличенной любезностью ответила:

– Не замечала. Извини, нам нужно поесть. Была рада повидать тебя.

Шагнув прочь, она скрылась в толпе. Исчезла так быстро, что я не успела освободиться из плена этих зомби.

– Э-э… – пробормотала я. – Рада была познакомиться.

Я не хотела разговаривать с этой девушкой дольше необходимого. Но когда направилась вслед за Руби, Аманда ухватила меня за плечо.

– Поосторожнее с ней, – сказала она, глядя мне в глаза, чтобы убедиться, что я расслышала ее.

Я дернула плечом, освобождаясь от ее хватки. Та, которую звали Беккой, слабо улыбнулась, как будто извиняясь, – она словно жалела, что примкнула к этой группе. Бекка была самой маленькой из них троих, и сквозь ее тонкую кожу буквально просвечивали вены. Йогурт она держала обеими руками, и я задумалась, сможет ли она доесть свою порцию. Все три девушки смотрели на меня в ожидании ответа.

Аманда сверкала глазами, готовая порвать Руби на мелкие кусочки прямо здесь, перед всеми; она взглядом призывала меня перейти на ее сторону. Я знала таких девушек. Я знала, как они питаются слабостями других, как ломают друг друга и говорят гадости за закрытыми дверями. Она хотела, чтобы я присоединилась к ним в этом пиршестве. Но я не была такой, как эти девушки.

– Что это было? – спросила я у Руби, когда мы обе сели за стол. Джон все еще добывал себе еду.

– Ты про Аманду? – тихо уточнила Руби. – Боже… Она меня ненавидит. Мы из одного города, но она всегда ходила в частную школу, так что по-настоящему мы общались только один раз, в летнем лагере. – Руби громко вздохнула и отставила поднос с обедом.