Твой пока дышу (СИ) - Семакова Татьяна. Страница 34

Добьюсь. Чего бы мне это не стоило.

Все силы положу, все методы испробую, каждый шанс использую.

– Давай ещё одного? – выдаю неожиданно для обоих.

Просто вываливаю на неё весь шквал эмоций, всю свою любовь пытаюсь передать в одном вопросе, все самые сокровенные желания, все мечты, все надежды.

Мучительно долго жду ответа.

__________________

Всем большое спасибо!

Ну что, дорогие, посветлел Пашин образ? )) Эх, отмывать его ещё и отмывать, пока он продолжает косячить... Следующую главу снова на его качелях покачаемся)

Глава 13

Не могу на неё злиться, не могу ненавидеть, не способен, для другого создан, лишь для неё существую.

Отмечаю движение в коридоре, негромко кашляю, привлекая внимание, делаю ставку на любопытство, жду.

Крадётся.

Сквозь ресницы наблюдаю как она подходит к кровати, давлю улыбку, когда она приближается к моему лицу, пытливо изучая.

– Папа… – шепчет, целясь пальчиком аккурат в глаз.

Магическим образом накрывает, даже осмыслить не пытаюсь, просто позволяю природе взять верх, позволяю той нежности, что, как думал, во мне попросту нет, проникнуть в каждую клеточку тела. Чёрт, как же тепло внутри… По ощущениям в тот момент я – вата. Весь такой изнеженный, изнеможенный, умиротворённый, довольный… не абсолютно счастливый, ведьмочка ночью слиняла, чуть только я сделал вид, что вырубился, но это утро вне всяких сомнений лучшее за долгие годы.

Была со мной. Была моей. Дочь вообще моя навеки. О большем даже мечтать не буду, это бы не просрать.

Молниеносный захват пухленькой цели, стремительный подъём и переворот над собой. Хохочет, визжит… кайфую, подбрасываю.

– Кто это тут ко мне пришёл?! А-а-а? Доча?!

– Неть, неть! – отрицание вперемешку с заливистым смехом.

– Доча, – хмыкаю самодовольно, опуская на себя.

В припадке сентиментальности обхватываю маленькое тельце руками, целую в макушку, ловлю свой мимолётный экстаз. Переломать боюсь, так нахлобучило, буквально заставляю себя разжать руки, и она сползает по мне каплей ртути, тут же начиная скакать по кровати. Батарейка. Неиссякаемый источник чистой невинной энергии.

Кажется, будто был с ней всегда, с самого рождения. Кажется, будто знаю её, будто чувствую. На каком-то новом уровне, выше моего понимания. Конечно, кажется. Впереди долгая дорога на пути к её сердцу, но контакт налажен. И так подкупает, что она узнала меня. Что называет папой. Приторным компотом уши заливает, хоть и понимаю, что это не моя заслуга, а Линды. Просто, потому что приучила. Просто, потому что её со мной познакомила гораздо раньше, чем меня с ней.

Боялась… сука, вот сам себя же переиграл. Так убедительно врал, что все поверили. Так отчаянно убивал себя развратом и топил алкоголем, что стёр последние сомнения даже у самых близких. Так тщательно шифровался, что исчез.

«Ты, главное, её люби, ладно?»

«Мне этого хватит…»

Нутром наружу вывернула. До сих пор печёт в груди от её откровений и вряд ли когда-то перестанет. Мутит от мысли, что я для неё лишь донор, что просто оказался рядом в нужный момент, что это мог быть любой другой, заставший на пике отчаяния, застигнувший врасплох, подкравшийся со спины, но единственный выход – просто эту самую мысль не думать. Сейчас живу. Сейчас готов свернуть горы на пути к своей цели. Сейчас чувствую за спиной крылья. Как и пристальный взгляд ведьмочки из коридора.

Поворачиваю голову, и она тут же делает вид, что только подошла.

– Кто это у нас тут проснулся? – щебечет, деловито перекидывая кухонное полотенце через плечо и шагая в комнату.

Демонстративно указываю на свою довольную рожу большими пальцами и улыбаюсь ещё шире, когда Линда смущённо фыркает, сосредоточив всё своё внимание на дочери.

– Мама! – радуется чудо, вприпрыжку достигая края кровати.

Дёргаюсь вперёд, хватая её за ножку, но Линда ускорилась на секунду раньше, подхватив под руки. Вот кто действительно знает. Вот кто действительно чувствует.

– Мама не то, чтоб ложилась… – бормочет, поднимая её на руки и обжигая мне гениталии воспоминаниями.

Перед глазами её обнажённое податливое тело. В ушах призывный шелест сбивчивого дыхания.

«Пашка… Господи, как хорошо… как хорошо с тобой, Паш…»

«Только не останавливайся, умоляю, только не останавливайся…»

На части разобрало от её бормотаний. Каждую секунду ожидал ответного стона, чувствовал, что близок, что и она готова, что рвётся эмоция, что гуляет колоссальное электричество, но ей нужно больше, чтобы высвободить всех внутренних демонов. Ей нужно любить.

Или первый струйный оргазм – озаряет неожиданно.

Чёрт, как я раньше до этого не додумался! Это ж убийственная эйфория для женщины!

Нахально подмигиваю ей, окрылённый идеей, откидываю одеяло, представая во всей красе, пока дочь ко мне спиной, и закидываю руки за голову, на что она возмущённо распахивает глаза, беззвучно ахает, смешно приоткрыв рот, и идёт на подлость, скручиваясь в талии. Подрываюсь, прикрывая то, что моя дочь не увидит ни у одного мужика пока я дышу, показываю ей кулак и хмурюсь.

– Пф, – максимально демонстративный выпад с её стороны, вкупе с закатывающимися к потолку глазами, и театральный (больше тактический, по факту) отход вместе с дочерью.

С улыбкой от уха до уха натягиваю труселя, хватаю из ванной свою зубную щётку и иду фиксировать в памяти утренние ритуалы.

Вроде бы ничего сложного. Раздеть, подмыть, вытереть, одеть, умыть, почистить зубы, расчесать и замастрячить озорной хвостик на макушке. Но я, блядь, вспотел только от того, что смотрел, с такой силой надавливая на щётку, что начала кровоточить десна.

Ни секунды спокойствия.

Полный отказ повиновения.

Адовые перепады настроения.

И такая, зараза, крошечная резиночка для волос…

– Завтракать будешь? – как ни в чём ни бывало интересуется Линда, отпуская дочь на свободу. Ни тени неудовольствия на лице, привычные отработанные движения, полнейший игнор капризов. Сталь! Машина! Моё искреннее восхищение в ответном взгляде.

– Сначала сполоснусь, – выдуваю часть напряжения и ловлю её за талию, когда пытается проскользнуть мимо.

Захватываю дополнительно пристальным взглядом, перечитываю в глазах бегущую строку ночных разговоров.

«Да куда нам, Паш?» – её ласковый голос, прохладная ладонь на мою пылающую щёку.

«С одной сначала разберись…» – ненавязчиво так ставит на место.

«Да и мы с тобой… чёрт знает, чем всё обернётся…» – давит неизвестностью.

«Это нет?» – настырно добиваюсь ответа, сводя брови к переносице.

«Это… убеди меня» – загорается ярким пламенем в моих руках, включает разноцветные гирлянды в моей голове, снова дарит надежду.

Что я там чувствовал пару часов назад? Бесился, кажется? Лютовал? Мечтал о возмездии? Не, не помню. Не было такого. Не я.

Голову за подбородок вверх, быстрый поцелуй в губы, смачный шлепок по ягодице, защищённой лишь моей футболкой, украденной ночью. Само по себе восхитительно, но по-настоящему пробирает лишь когда она идёт дальше, ненавязчиво скользнув пальчиками по моей руке. Опускается всё. К полу прибивает, пылью ей под ноги осыпаюсь.

Что я буду делать, когда они уедут? Один, в этой огромной квартире с пустой игровой комнатой. А они уедут… рано или поздно она смирится с чувством вины и захочет полноценную семью. В любви купаться, а не страстью задыхаться.

Мотаю головой, отправляя в ссылку ещё одну давящую мысль.

Надо просто действовать. Показать ей, что я способен быть и отцом, и… мужем.

К лицу мощным потоком приливает кровь. Пальцы холодеют, покалывает в кончиках, опять потеть начал от одной лишь мысли.

Стрёмно ей предложение делать. Вот прям, сука, стрёмно. Ещё одного забацать – это пожалуйста, это я могу выпалить, детей-то она любит, трахаться – тоже. В остальном – никакой уверенности. Выглядит довольной, но для начала надо закрепить успех.