Удиви меня (СИ) - Юнина Наталья. Страница 20

Захожу в ординаторскую и скидываю с себя халат, не оглядываясь по сторонам. Быстро собираю вещи в сумку и иду к выходу.

— Полин, постой, — хватает меня за запястье. — А давай куда-нибудь сходим? В приличное место, никакого бара. Хочешь в кино?

— А на какой фильм? — ну просто огромный кусок идиотины! Просто «нет» и все!

— Надо сказать точно не про любовь и не мультфильм. Фантастика? — смотрит на меня в упор, на что я отрицательно качаю головой, одергивая руку. — Комедия? Неужели исторический?! — брезгливо корчится Алмазов, вызывая во мне улыбку. — Фу, я сам на такое не пойду.

— Я люблю триллеры. Желательно про маньяков или что-нибудь с неожиданной развязкой. И такого в прокате сейчас нет, я узнавала. До понедельника, Сергей Александрович.

Хватаюсь за ручку, не дожидаясь его комментария, и выхожу из ординаторской.

А нравится ли мне это? Нет, в принципе нормально. Только, кажется, в этот раз его губы влажноваты. В первый поцелуй мне понравилось значительно больше. А щеку мне вообще зачем лизать? Скажу вслух — прекратите, так обидится. И все же… зачем он это делает? Кому вообще нравятся, когда его слюнявят?

— Давайте уже переходите к делу. Вы же не собака, Сергей Александрович, чтобы мне щеку вылизывать, — сама отстраняюсь от него, вглядываясь в насмешливое лицо. — Только не обижайтесь, я везде вроде увлажнена. Суйте уже в меня свой орган.

— Прям-таки весь совать?

— Ну хорошо, давайте на пол шишечки?

— Господь с тобой, никакой шишечки, — усмехается и… привязывает мне руки к кровати. Что это за ерунда такая?!

— А это зачем? — шумно сглатываю, смотря на его обнаженную грудь. Почему-то на пах все равно смотреть не хочется.

— Чтобы ты не вырывалась, когда я буду тебя ли… орально удовлетворять.

— Я против! Категорически!

— А я категорически за, — целует в живот. — Расслабься или просто представь, что ты в морге, а я маньяк. Так тебе будет комфортно?

Сукин сын, ну какой же сукин сын. Закрываю глаза и сжимаю пальцы на ногах, как только он касается меня там. Кто бы мог подумать, что оральный секс, это так прикольно и… щекотно. Так стоп, а зачем мне снова лизать шею? Резко распахиваю глаза и вижу перед собой… Диму. Закрываю глаз и снова открываю. Это полный пипец. Симба лижет мне шею, а брат смотрит так, как будто я с ним сейчас инцест совершила, прости Господи.

— Без двадцати девять, Поля. В девять мы должны были заехать за твоей подружкой.

— Ммм… я проспала.

— Видимо, да, — улыбаясь произносит Дима, наглаживая Симбу. — А что тебе снилось?

— Кошмар. Меня привязали к кровати и… били.

— Странно, а ты мычала, как будто тебе нравилось.

— Это я так… страдала. Выйди уже из моей комнаты, и вообще, я могла быть голой. Не заходи так больше.

— Так я стучал, Поль.

— Все, выйди. Я быстро соберусь.

— Все, все, выхожу, — подмигивает мне, наконец вставая с кровати.

Смотрю, как Дима выходит из спальни и чувствую, как моментально помидорятся мои щеки. Я знаю, что мне снилось, Дима тоже примерно понимает что. Итого: я знаю, что он знает, а он знает, что я знаю, что он знает. Но хуже всего то, что то, что мне снилось было нереально реальным.

— Это капец, Симба…

Собралась я ровно за десять минут. Есть, пить, да и чего уж там, ехать ни на какой залив, мне вообще не хотелось. Но тем не менее, как-то накрасилась, натянула купальник, шорты с майкой и взяла с собой пляжное платье. Однако я в трауре. По крайней мере чувствую себя именно так. Сны — это наше подсознание. Я что хочу этого в реале?

Чтобы немного привести себя в порядок, я закрыла глаза и прислонилась лбом к стеклу. С ума сойти, оно грязное, сюда кто угодно и чем угодно мог прислоняться. Однако сейчас мне все равно. Кажется, меня даже подташнивает, и это точно не от грязного стекла. Из раздумий меня выводит только голос Алисы, а точнее ее:

— Ой.

— Садись, «ой». Ты не обозналась.

— У меня тут… вещи. Много вещей, наверное, не влезет.

— Засунем, Алиса. Засунем, а потом высунем обратно. Я тебе помогу, — быстро подключается Дима, отстегивая ремень безопасности. Еще один сователь нашелся.

Совали по моим ощущениям вещи Алисы в багажник очень долго. Так, что можно было уже присунуть все, что угодно. Черт возьми, когда я стала такой пошлой? Да ну их всех на фиг. Разберутся, немаленькие. Достаю из пляжной сумки салфетки, вытираю лоб и вынимаю наушники. Алиса с совершенно недоброжелательным лицом, что ей совсем несвойственно, садится ко мне на сиденье и сразу же, как и я, утыкается взглядом в окно.

— Димочка, ты там что делал так долго? Готовил свое хрениче?

— Севиче, Поля, — поворачиваясь ко мне, с улыбкой произносит Дима.

— Да один хрен.

— Жир спасет мир?

— Не весь мир. Тебя не спасет. И даже не думай.

— А ты о чем сейчас?

— А твоем хрениче.

— Севиче.

— Заткнись. И будь так добр, жми на педальку и дуй к заливу. Скоро и так будет вредное солнце.

— Дую.

Вдеваю наушники, включаю негромко музыку и закрываю глаза. Забыть. Просто забыть. Это не подсознание, а скорее всего результат частого взаимного времяпровождения. Мозг просто не разобрался…

Я напоминаю себе старую ворчливую бабку, которая недовольна абсолютно всем. Даже место, которое меня всегда устраивало — уже не кажется таким хорошим. А еще меня напрягает Дима. При нем даже не брякнуть какую-нибудь чушь или не скажешь что-нибудь по типу: «Алиса, пошли покараулишь меня в лесу, пока я пописаю». В воду идти не вариант, там холодно, да и не испражняюсь я там, в отличие от некоторых. Терпеть тоже не вариант, это вредно. Придется идти самой.

— Поль, ты собираешься купаться?

— Я попозже пойду.

— Ну тогда я сама.

— Давай, — сама она, ага. Это ты так думаешь.

Скидываю с себя шорты вместе с майкой и накидываю пляжное платье под внимательным взглядом Димы.

— Не смей к ней подкатывать, — повторяю четко по слогам. — Я не шучу.

— Да я и не думал.

— А вообще знаешь что, пошли со мной в лес, Дима.

— Зачем? — откидываясь на спину, лениво произносит мой братец.

— Грибы собирать. Все, отстань. Мне нужно сделать важный звонок, — бурчу себе под нос, подхватывая телефон.

— Поль?

— Что? — оборачиваюсь, как только Дима меня окликает.

— Это все делают в воде.

— Да иди ты.

Быстрым шагом иду к лесу и поднимаюсь на маленькую горку. Оглядываюсь по сторонам и, выбрав наиболее скрытый кустик, быстро присаживаюсь и стягиваю с себя плавки.

— Не царское это дело, Полина Сергеевна, писать в кустах. Травка пощекочет интимное место, да хворь какую-нибудь подцепишь. И кстати, писать на территории лагеря — это, кажись, статья УК РФ…

Глава 13

Это просто слуховая галлюцинация. Передо мной никого нет. Ведь нет же? Медленно перевожу взгляд от земли вверх и не замечаю ни единой человеческой фигуры. Почти тишина вокруг, деревья, да кустики. Но журчать все-таки не стоит. Голос был где-то сзади… Да и не хочется уже что-то… писать. А в принципе, что надо делать, если оказавшись со спущенными плавками, слышишь позади чей-то голос? Очевидно быстро натянуть их на законное место, встать, сделать беззаботный вид, и вприпрыжку побежать к пляжу. А после накапать себе галоперидол. Наверное, я бы так и сделала, услышав незнакомый голос, но беда в том, что он знакомый…

Натянуть сей элемент одежды у меня тупо не получается. Руки меня не слушаются, словно вовсе и не мои. Особенно беспомощной я ощущаю себя тогда, когда слева от себя слышу непонятный звук. Ладно бы только звук, так передо мной появляются ноги. Голые ноги средней волосатости в черных шлепках. Итого мы имеем: отсутствие галлюцинаций. Ноги — реальные. Мужские. Как же все-таки хорошо, что я переоделась в платье. Интимные места ведь прикрыты и вообще я выгляжу как девушка… наклонившаяся за грибом. Точно, я собираю грибы! И это я называю героинь из ужастиков идиотками? Они всего-то спрашивают порубленное на куски тело «С тобой все в порядке?», но точно не сидят на корточках с болтающимися на щиколотке плавками и не изображают грибника. Так себе идея, однако ничего другого на ум не приходит. Хотя, чему я удивляюсь, что-то же я должна была взять от мамы, кроме внешности. Например, думать в экстремальных ситуациях как она. Хотя, она притворилась бы геофагом и начала бы дегустировать землю. Аня? Аня притворилась бы мертвой. А я — грибник. Да, все-таки тест ДНК проводить не надо, увы, чушь передается по наследству, она — генетическая.