Удиви меня (СИ) - Юнина Наталья. Страница 18

Выхожу из сестринской и на ходу беру мобильник. Хоть бы не удалил, хоть бы не удалил. Реально выдыхаю, когда в контактах нахожу «Аня ординатор». Без пяти восемь, дурной тон или нет? Да по хрен.

— Если вы о забытых в шкафу туфлях — выбросите их, они вышли из моды, — без приветствия, сонным голос отвечает Аня.

— Давно выбросил, Анечка. Они неприятно пахли. Шутка. У меня к тебе дело, очень важное.

— В восемь утра? Вы меня ни с кем не перепутали, Сергей Александрович? Я уже давно закончила обучение. Вы той Анечке звоните?

— Сто процентов. Вот до сих пор скидываю твои волосы с моего халата.

— Да, наверное, мне. Хотя… кончики сеченые? Тогда не мои. Ладно, шучу. Что у вас за дело?

— Вопрос очень личный. И не сочти за дурость. Короче, скажи мне вот что, ты же ездишь отдыхать на озеро?

— Ммм… езжу.

— А на какое? Хочу завтра с девушкой на озеро сгонять, а вот не знаю куда. Везде грязно, может у тебя есть какое-нибудь хорошее место на примете, ну скажем, куда вы семьей ездите отдыхать?

— Да, мы туда уже лет десять ездим. Записывайте. Только это залив.

— Да еще лучше. Давай, я записываю.

— Едете по Приморскому шоссе. Проезжаете Зеленогорск, едете дальше вдоль берега, в населенном пункте Смолячково будет поворот, хотя давайте я вам лучше геометку скину, а то заблудитесь все же. Там стоянка небольшая, слева от нее будет лагерь, а прямо залив.

— Лагерь?

— Да. Он заброшенный. Ну вернее, не действующий. Там можно с девушкой пошалить. Вообще очень хорошее и красивое место. И людей не так много, как на обычном пляже.

— Супер. Спасибо, Ань, ты не представляешь, что ты сейчас для меня сделала.

— Да не за что, — растерянно бросает она.

— Ну все, пока.

Сестры, блин. В жизни не скажешь. Небо и земля.

Кладу трубку в карман и тут же натыкаюсь взглядом на стоящую около ординаторской Полину. Другая она какая-то. И дело не в джинсовом сарафане, который делает ее совсем девчонкой, а в выражении лица. Такое, словно кто-то умер. Как только она замечает на себе мой взгляд, тут же заходит в ординаторскую. Ну а я как прилипший иду вслед за ней.

Совершенно не планировал совать ей деньги и посылать за шавермой. Вчера она бы точно завуалированно послала меня в жопу за такую просьбу. А сейчас я, пожалуй, воспользовался ее несколько странным, несвойственным ей поведением.

— Не делайте так больше! — возмущенно бросает Полина в ответ на легкий шлепок по ягодице.

— Я постараюсь, но не обещаю. Помню про УК РФ. Помню и скорблю. Шевелись, Полина Сергеевна, — на ходу бросаю я, пытаясь скрыть улыбку и первым выхожу из ординаторской.

— Кажется, шаверма еще теплая, — кладет на стол пакет и ставит кофе. — Сдачу не верну. Там копейки были, я женщине кинула, она с котенком сидела. И да, я знаю, что это такой ход, рассчитанный на лохушек вроде меня и никакому котенку скорее всего ничего не перепадет. Но мне так будет спокойнее.

— Господи, оставила и ладно. Ты чего такая пришибленная? Я же забыл, давай трусы тебе покажу, настроение подниму.

— Прекратите. Это уже перебор.

— Ну ладно, можешь понюхать меня, я помылся и полил себя туалетной водицей. Не в смысле которая с унитаза, а та, которая тебе нравится, — ноль. Ноль реакции. Как будто передо мной совершенно другой человек.

— Я пошла переодеваться, приятного аппетита.

— Стой, — хватаю ее за запястье. — У тебя что-то случилось?

— Нет, все нормально, — вырывает руку и, не смотря на меня, идет к выходу.

Не так я себе представлял свой завтрак, вот совсем не так. И день тоже. Только ближе к вечеру, причем реально к позднему вечеру, Полина в прямо смысле ожила. Стала вести себя как обычно, а если быть точнее — уверенно. И вроде бы понимаю, что в восемь вечера ее надо бы отпустить домой, свинство — держать ее до такого часа, но вот совсем не хочется, да и не изъявляет она никакого желания поскорее выйти из отделения. Я бы сказал, напротив, хочет остаться здесь.

— В принципе, ты можешь идти, — нехотя выдавливаю из себя я, смотря на то, как она старательно выводит буквы в идиотском акте. — Тебя, наверное, друг по сексу уже заждался, пятница как никак.

— Я с ним сегодня не встречаюсь. Сие событие у нас запланировано на завтра.

— А ты разве не собиралась завтра на пляж?

— Собиралась и собираюсь. Мы на пляже этим любим заниматься, — не задумываясь, бросает Полина.

— Понятно. А мне не нравится. Песок в ненужные места забивается, — и вот тут стерильная царская особа подняла на меня голову и посмотрела так, словно я… букашка.

— На одной фабрике видать вас таких потаскунчиков делают.

— Что ты сейчас сказала? — это глюк или там реально было потаскунчик?!

— Ничего. Я закончила с актом и мне бы хотелось обсудить с вами Измайлова.

— А что его обсуждать? Мне казалось, мы вдоль и поперек по нему уже прошлись за сегодня.

— Вы не назначили ему ЭХОКГ. Он по выпискам лихорадил уже в последней больнице, и сейчас непонятно на что именно у него поднялась температура. Почему-то никто не додумался сделать ему настолько простейшее исследование. Дурь какая-то. Посев крови придет только че…

Не задумываясь прикладываю ладонь к ее рту, и как ни странно, руку мне не отбивают и даже не кусают.

— У меня почти чистая ладонь. Останови свой словесный умный поток и посмотри вот сюда, — убираю ладонь и подхожу к рабочему столу. Беру журнал исследований и открываю нужную страницу. — Я записал его на понедельник. Раньше никак.

— Ясно. Ну тогда я вроде все закончила. В принципе, можно домой.

— Стой, — в очередной раз хватаю ее за запястье и усаживаю обратно. Убедившись, что в ординаторской никого нет, пододвигаю к себе стул и сажусь напротив нее. — У меня к тебе деликатная просьба. У меня на затылке какая-то хрень. Я не могу понять, мне это кажется или там реально шишка. Можешь посмотреть? Точнее пропальпировать.

— Эмм… могу, наверное. Сейчас, только перчатки возьму, — да ну чтоб тебя!

— Не надо в перчатках. Я не лишайный и не вшивый. И голова у меня чистая. И твердого шанкра там не имеется.

— А он бывает на голове?!

— А ты не знала? У фигуристов, которые делают неумелые поддержки и держат на голове нижнее заразное достоинство своей партнерши.

— Да ладно?!

— Было дело. У нас в студенчестве приводили такой пример.

— Кошмар.

— Ага. Потрогай меня без перчаток. В смысле мою голову. Докажи, что ты можешь быть врачом, а не брезглей.

Ох, как же приятно смотреть за тем, как какого-то прям скручивает от противоречивых чувств. Я был уверен, что в момент соприкосновения с моей головой Полина отскочит к чертовой матери, но нет, дотронулась до нее двумя руками. Аллилуйя! За это надо выпить. Завтра.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Да вроде бы нет. А что именно? — с сосредоточенным лицом интересуется она, несмело перебирая пальцами на моем затылке.

— Шелковистые волосы с запахом морского бриза, если верить названию шампуня. Продолжай меня массажировать, мне очень нравится.

— Знаете, это уже слишком! — пытается встать со стула, но я, сам не ожидая от себя, пресекаю эту попытку, сжав ладонь на ее обнаженном колене.

— Для нормальных людей не слишком. У меня только один вопрос. А точнее два. Первый: как мы будем заниматься… половыми непотребствами, учитывая, что презерватив на все человеческое тело еще не придуман. И второй: ты девственница?

Глава 12

Морщины… морщины и еще раз морщины. Будут между моих бровей, если я продолжу так хмуриться, смотря на руку, сжимающую мою коленку. Ан нет, не руку, а две руки. Вторая ложится на другую ногу и так же, как и первая слегка сжимает колено. Что меня должно больше смущать? То, что посторонний мужчина лезет мне под сарафан, а именно это он и намеревается делать, судя по тому, как его руки медленно ползут вверх или то, какие вопросы он мне задал? Хотя, чего тут думать, и то, и другое с явным сексуальным подтекстом. Смущать должно и то, и другое, вот только что-то… несильно смущается моя смущалка. Мне интересно, как далеко он зайдет, и я даже не жалею, что на мне нет колготок. Не буду я их носить летом. Не буду и точка. Одних хватило.