Пеликан. Месть замка Ратлин - Гельб Джек. Страница 34

– Даже если Норрейс сдержит слово, – произнес капитан, видя, как его жестокие слова сломили юношу, – и госпожа Рейчел Норрейс сможет позволить себе самый дорогой траурный наряд, это утешит ее душу?

– А славно, что вы, о мой мудрый капитан, – злостно оскалился Джонни, и голос его дрожал, – очень даже славно, что вы заговорили об этом! Нас каждый день могли прирезать, избить, ограбить, да сделать что угодно в этих проклятых заплесневелых углах, куда мы забивались зализывать раны! Нас секли, били и пороли, но пусть эти подлые мрази только попробуют косо посмотреть на генеральских детей! Я всю жизнь рискую, не ожидая никакой награды, и теперь, когда нам засветил куш, я не отступлю!

– Ты уже забыл, перед чем я прошу тебя отступить? – спросил капитан.

– Пока это просьба, а не приказ, я не отступлю, – ответил Джонни.

– А стоило бы, – сказал Дрейк, затягиваясь вновь.

Это была тяжелая ночь, но кошмар для Финтана Макдонелла был уготован на заре, когда небо лукаво прояснилось. Финтан подремал несколько часов в разных частях замка, где его прогоняли то из милосердия, то от гнева, то попросту с испугу – не так-то просто было углядеть в этой бесформенной куче рванья человеческий облик. Но даже такой сон позволил ему как-то восполнить силы.

Столкновение с конопатым нескладным пажом с большими растопыренными ушами вызвало легкую досаду, не более. Финтан не собирался обращать внимания на слугу, ему просто надо было очутиться в своих покоях и побыть наедине со своими мыслями.

– Шеймус Уолш? – спросил паж.

Финтан угрюмо кивнул, не глядя на слугу.

– Вам передали письмо, сэр, – доложил паж, вручил конверт и безо всяких объяснений уковылял прочь.

Финтан вглядывался в имя, написанное на конверте. Впервые он представился так здесь, в Плимуте. Тревога желчно поднималась, голова заныла, как при ударе тупым предметом. Шнырнув в покои, Финтан огляделся, как зверь – не видел ли кто его, и затворил дверь. Прежде чем распечатывать письмо, Макдонелл обвел взглядом покои. Вся извращенная изворотливость придумывала и наперебой живописала, где именно некто незримый мог бы притаиться. Финтан вновь простучал камни в стенах. Тайного хода быть не могло, а если он и есть, то, судя по пыли и песку, забитому меж каменных кирпичей, его не открывали. Окно выходило на отвесную стену. Финтан несколько раз оглядывал его, чтобы смело предположить, что никто, кроме ящерицы или птицы с цепкими когтями, к нему подобраться не сможет. Тревожный разум глотал один довод рассудка за другим и не насыщался, а лишь больше разжигал собственный кошмар. Взведенный и, как тогда думалось самому Финтану, готовый ко всему, он сел на самый край кровати и еще раз оглядел конверт – он был пригоден разве что для короткой записки.

Дверь чудом не слетела с петель, когда, оглушительно громыхнув, она ударилась о стену. Гулкий треск пронесся по коридору, по которому черным коршуном летела тень с обезумевшим от страха и ярости взглядом. Нерасторопно ковыляющий паж был настигнут в несколько мгновений. У него не было и шанса опомниться, когда цепкая хватка вдавила его в стену.

– Откуда это письмо?! – рычал Финтан.

Последняя капля благоразумия изо всех сил боролась со звериной яростью, поднявшейся против несчастного парнишки-слуги.

– Мне передала госпожа! – закричал паж.

– Госпожа Дрейк?! – взревел Макдонелл, теряя себя.

– Нет-нет! – беспомощно дергался паж, тщетно выпутываясь из мертвой хватки. – Я не знаю ее!

– Да что ты несешь! – Финтан отпустил пажа и со всей силы ударил его по лицу.

– Я не спросил имени, а сразу пошел вас искать! – закрывая лицо и горло руками, выкрикивал слуга, скорчившись на полу от страха.

Послышавшиеся шаги заставили Финтана вздрогнуть.

– Эй, вставай! – Макдонелл резко схватил пажа выше локтя, еще больше пугая бедолагу. – Да уймись! Отведи меня к ней!

– Ее уже нет в замке, – сказал паж. – Она просила передать, что уезжает домой.

– Куда? – сглотнул Финтан.

– Домой, сэр, я больше ничего не знаю! – паж сразу отшагнул.

Верно, присутствие других людей – двух господ в синем бархате и одной служанки – заметно подбодрили бедолагу. Финтан старался внешне ничем себя не выдать. Паж воспользовался случайными свидетелями и скорехонько улизнул, оставив Финтана в коридоре.

Макдонелл побрел к своим покоям и замер, завидя отворенную настежь дверь. Холод пробирал тело, руки судорожно сжимались в кулаки.

– Если ты там, уходи, – прошептал Финтан сухими и бледными от ужаса губами. – Я не хочу тебя видеть. Я приду, как свершу клятву. Не смей меня винить, что мое сердце бьется, в отличие от ваших.

Если эти слова и были призваны перебороть страх, то они не справлялись. Финтан слышал мертвый шепот прямо над ухом, крадучись приближаясь к проему. Он прижался спиной к стене. Каждый шаг давался сложнее предыдущего. Дверь была совсем рядом, но Финтан не находил сил зайти.

– Уходи, прошу тебя, – молился Макдонелл. – Будь верна своей клятве перед алтарем и будь покорной женой, оставь меня совсем ненадолго! Я обещаю, мы скоро будем вместе! Но сейчас – прошу, умоляю, уйди!

Финтан с ужасом прислушивался и отчаянно молил небеса, чтобы не услышать ничьих шагов, но тщетно. В комнате шевелилась тень. Она приближалась к выходу. Финтан зажмурил глаза и затаил дыхание.

– Открой глаза, муж мой, – прошептал нежный, любимый голос.

Макдонелл повиновался против своей воли. Она стояла перед ним, стояла во плоти. Она, которая не должна быть живой, она стояла и смотрела прямо на него. Что-то разбитое блестело в ее глазах, они потухли.

– Пожалуйста, хватит, – просили дрожащие бледные уста. – Хватит называться не своим именем, хватит жить, как зверь. У тебя есть дом, у тебя есть и наше чадо. Пошли со мной.

– Уходи, – вновь молил Финтан, сильнее вжимаясь в стену.

– Если тебе так угодно, – супруга опустила кроткий взор, обхватив себя руками.

При всем смирении в голосе супруга не спешила исполнять повеление мужа.

– Прошу, уходи, – Макдонеллу ничего не оставалось, кроме мольбы.

– Поцелуй меня на прощание, – и тут она подняла свой взор, и кровь застыла в жилах.

Так не блестит ни стекло, ни вода, так ничто не блестит. Мутный свет бледной зари, пробивавшейся из раскрытых дверей покоев, преломлялся, искажая свою суть, и глаза были объяты мертвенным сиянием.

– Не сейчас, – отрезал Финтан, собирая остатки своей силы и мужественности, чтобы отказать призраку.

– Всего один, прошу, – она сделала шаг.

Финтана пронзило сотнями ледяных зубастых игл, и те принялись хищно высасывать все, чем еще жило израненное сердце.

– Я обещаю, что мы скоро будем вместе, – повторил Финтан.

Она отчаянно вздохнула, пряча взор и мертвенное сияние глаз.

– Мы ждем тебя, мы страдаем без тебя, – пока она произносила эту скорбную речь, ее фигура склонилась. Спина и плечи горестно опустились. Жуткая гостья шевельнулась, и Финтан закрыл глаза, вжимаясь в стену еще сильнее. Он выжидал, задыхаясь от мертвенного страха. Все стихло, но сил открыть глаза не было.

– Я очень хотел бы уйти с тобой, – шептал Финтан, медленно и бессильно сползая по стене. – Еще тогда, еще тогда, я должен был уйти вместе с вами…

Никто не понимал, что вызвало лихорадку у Шеймуса Уолша, но, безусловно, это подняло слишком много шума. Когда врачи, прибывшие позаботиться о больном юноше, сняли повязку, возглас ужаса вырвался из груди. Седовласые целители переглядывались между собой, точно ища друг у друга совета, что же могло так поразить рану. Финтан сам пытался подглядеть, что же ввергло в ужас врачей, но ему не давали увидеть, очевидно, из простого человеческого милосердия.