Добро пожаловать... Обратно? (СИ) - Усова Василиса. Страница 19

Ладно, в конце концов, принц твердо намерен попасть в столицу, небольшая задержка не повлияет на его желание поговорить с отцом. А там, если он и сумеет выкрутиться, то остаток жизни проведет под строгим присмотром, и не сможет претендовать на корону, — мрачно думала Мирра.

Однако сложно ненавидеть человека, с которым делишь тяготы пути. Добравшись до ручья, они жадно пили холодную воду. Выкопанная сбоку небольшого холма, землянка больше походила на нору. Прежде чем позволить девушкам забраться туда, Итан с Демианом убедились, что это прибежище не облюбовал никакой зверь.

— Ночи сейчас теплые, так ли необходимо разводить костер? — с сомнением спросила Мирра, наблюдая, как Итан собирает сухие ветки.

— К тому же, дым может выдать, где мы находимся.

— Не выдаст, сейчас многие крестьяне охотятся и ночуют в лесу. Дым от нашего костра будет лишь одним из многих. К тому же нас пока никто не преследует, так что я не вижу препятствий, чтобы мы провели эту ночь с комфортом.

Когда костер был готов, и весело потрескивал, Итан покопался в небольшом заплечном мешке, и достал оттуда половину окорока и круглый хлеб.

— Взял с кухни первое, что лежало на столе, времени выбирать не было.

— Совсем как в детстве, помнишь? — неожиданно обрадовался Демиан. Он отломил острую палку, достал нож, и спустя минуту, над костром уже обжаривался тонкий кусок хлеба, и мяса.

— Это нужно есть? — неуверенно уточнила Арелия, когда Демиан протянул ей подзакоптившийся бутерброд.

— Вот именно, держите за эту сторону ветки, чтобы не обжечься. — Принцесса со смешком откусила маленький кусочек, и отметила, что вкус довольно необычный.

Спустя несколько минут все путники уже держали над костром свои ветки, на которых чередовались кусочки мяса и хлеба.

— Мне казалось, что членов королевской семьи кормят исключительно изысканными блюдами, не ожидала, что вашему высочеству знакомы крестьянские ужины.

— Нас этому научил один мальчишка с королевской кухни, когда мы жгли костер в парке, — фыркнул Итан, — Мы запекали так все, что удавалось добыть. И когда садовник находил очередное костровище, нам с Демианом серьезно доставалось.

Принц тоже рассмеялся.

— Да, счастливые беззаботные времена. Правда после того, как отец пообещал, что нас выпорют, если еще раз разведем костер в саду, пришлось делать это у рва. Помнишь, как мы первый раз запекали рыбу, забыв ее перед этим выпотрошить?

Итана передернуло.

— Ладно еще, что запекали, пробовали то зачем?

— Вы росли вместе? — удивилась Мирра, — Разве ваши родители жили при дворце?

Повисла небольшая пауза. Итан аккуратно взял руку Мирры, и переместил чуть выше над костром.

— Держите так, а то обожжетесь. — Мирра продолжала ощущать его пальцы, даже после того, как он ее отпустил.

— У меня нет родителей, ехали в карете, и сорвались в пропасть…

— Простите… Я не знала…

— Поэтому мой отец забрал Итана во дворец, так как из ближайших родственников у него была только старая грымза — тетка, — излишне бодро, прервал затянувшуюся паузу Демиан. — Мы росли вместе, вместе рисовали каракули на пергаментах Даниса, играли в разбойников в королевской сокровищнице, и бегали от учителей.

— У вас было очень веселое детство, — застенчиво вставила Арелия.

— У нас да, а вот у наследного принца не очень, — заметил Итан, — и во многом по нашей вине.

— Вы с ним не дружили?

— Он был старше нас лет на пять. Отец решил, что будущий король должен быть очень образован, и поэтому бедный Данис постоянно сидел над книгами, пока мы носились по замку. Хотя не могу сказать, что ему это не нравилось, иногда мне кажется, что он уже родился таким, в очках, и с парой пыльных книг в руках.

Мужчины рассказывали про разные проделки из детства. Мирра с удивлением отмечала, что перед ней не обычные сухие придворные, а всего лишь парни, которые ничем не лучше, чем ребята из ее города.

— Мне кажется, вы бы нашли общий язык с моей старшей сестрой. Она тоже была такой боевой, носилась по дворцу, и доставляла слугам массу неприятностей.

— У тебя есть сестра? — Демиан взмахнул веткой, кусок хлеба слетел и приземлился в огонь. — Почему тогда тебя предложили Данису? Если сестра старшая, то она была бы ему ближе по возрасту!

Арелия осеклась, и замолчала. Мирра заметила, как девушка резко погрустнела.

— Ваше высочество, простите… — осознал ошибку Демиан, — Я должен был догадаться…

— У нас не принято о ней говорить. Думаю, что она жива, да и мы не были с ней близки.

— Она порвала с семьей? — догадался Итан.

— Хуже. Когда ей исполнилось пятнадцать, она сбежала с конюхом. Их так и не сумели найти, хотя поставили на уши все королевство. После этого, ее имя было вычеркнуто из всех родовых списков.

Мне было восемь. Из-за ее поступка семья стала контролировать каждый мой шаг. Я росла среди армии слуг и нянек, и никогда не выходила из дворца. Даже ночью, в моих покоях бодрствовала пара служанок.

Арелия выдохнула, и улыбнулась. — Теперь это в прошлом. Надеюсь, что у нее жизнь сложилась благополучно.

Наступившая тишина прерывалась лишь потрескиванием костра.

— Леди Кассима, может быть теперь и вы поведаете какую-нибудь занятную историю из своей жизни? — обратился к Мирре Демиан.

— У тебя, наверное, было совсем другое детство? — заинтересовалась Арелия, — Мне всегда было интересно, как росли те, чье детство проходило не в стенах дворца.

Теперь все смотрели на Мирру, и она поняла, что волей-неволей, но и от нее ждут рассказа. Сейчас обстановка сглаживала противоречия и неприязнь, и говорить было легко.

— Мое детство было самым обычным. Отец занимался торговыми делами, и пытался приобщить к ним старшего брата. Мне тоже было интересно, поэтому я зачастую сидела под прилавком, и слушала, как отец и Марий общаются с покупателями.

В те времена он вел торговые дела с Альтаной, а потом там случился переворот…

— Должно быть он потерял из-за этого немало денег? — посочувствовал Итан, смутно припоминая события тех лет.

— Он разорился. Дом был продан, чтобы рассчитаться с долгами. А нас с братом отправили к дедушке, который служил лесником в королевских лесах, тех, что на границе скалистых гор.

— Надо же, никогда не думал, что в тех лесах водятся лесники, — пошутил Демиан.

— Уже не водятся, он был последним. Он был очень обижен на отца, что тот занимался торговлей, но взял нас к себе. Дедушка воспитывал нас очень строго, у него в углу избы всегда лежала пачка розг. Правда иногда он отправлял их в печь, но неизменно приносил новые.

Мы жили у него около пяти лет. Он учил нас жить в дружбе с лесом, различать растения, мне кажется, он надеялся, что Марий однажды пойдет по его стопам.

Когда мне было десять, а брату должно было исполниться четырнадцать, дедушка тяжело заболел. Помню, как он метался в тяжелом бреду. Мы заваривали травяные чаи, но ему ничего не помогало.

Однажды утром он подозвал нас с братом, и велел уходить. Он говорил о том, что лес — это его настоящий дом, и скоро он окончательно станет его частью. А еще пообещал, что всегда будет заботиться о нас…

Мирра вспомнила о том, как они шли через лес, пытаясь ориентироваться по звездам и солнцу. На их пути попадались деревни, где можно было разжиться хлебом, но чаще приходилось есть ягоды и мелких животных, которых удавалось добыть Марию.

Переход через лес и деревни почти изгладился из памяти. Не сохранилось воспоминаний и о том, как они сумели добраться до дома. Зато в памяти всплыло, как плакала мама, обнимая их. По дому бегали две маленькие девочки двойняшки, их сестры — Лета и Лиана.

Отца не было. Он вернулся через пару месяцев, полуседой. Обнаружив останки отца, Карим Кассима бросил все усилия на поиски детей, но все было тщетно. Где-то говорили, что видели пару ребятишек, которые приходили из леса, но кто в деревнях сильно обращает внимание на детей. Следы затерялись окончательно.