Кукла и ее хозяин (СИ) - Блум Мэри. Страница 43

Пару мгновений Ника восторженно рассматривала подарок, а потом вдруг поникла.

— И какие у тебя на меня планы? — тихо спросила она.

— Те же самые, что и в самом начале нашего знакомства, — улыбнулся я.

— А что мне надо делать? — ее голос стал еще тише.

— Что хочешь. Я тебе не хозяин.

Голубые глаза рассеянно прошлись по мне.

— Я так не могу, — их обладательница мотнула головой. — Я должна делать что-то для тебя. Взамен.

Ой, какие же чудесные девушки мне попадаются — все сплошь хотят быть полезными.

— Хочешь делать? Ну вообще-то есть кое-что.

Ника мгновенно напряглась.

— Тебе надо делать то, что ты умеешь лучше всего, — скрывая улыбку, продолжил я. — Сиять. Однако теперь все твое сияние будет в мою честь. И я хочу, чтобы ты затмила всех. Поэтому сияй для меня.

На коралловых губах расцвела ответная улыбка.

— Это будет для меня радостью, мессир, — кокетливо сказала моя балерина.

Изящный пальчик медленно провел по серебру, которое тут же начало теплеть, чем вызвало у нее новый восторг. Немного повертев брошь в руке, новая хозяйка протянула ее мне.

— Хочешь надеть?

Я охотно выбрал место на ее груди и прикрепил туда украшение. От моего прикосновения Ника вздрогнула, пышные ресницы затрепетали, словно прося еще. Не став отказывать в удовольствии, я неторопливо провел кончиками пальцев по ее шее. Кожа на ощупь была нежной, мягкой и очень теплой.

— Ты теперь мой человек, — поглаживая, продолжил я. — Это знак того, что ты под моей защитой, и никто больше не смеет к тебе притронуться и даже поговорить с тобой без последствий.

Затаив дыхание, она слушала меня и вздрагивала от каждого касания.

«Я готова, — вдруг раздался ее голос в моей голове, — если хочешь…»

Однако в голубых глазах было не желание, а причудливая смесь покорности, растерянности и благодарности — вот только сказать «спасибо» можно и проще.

«Мне не нужно, чтобы ты была готова, — так же мысленно ответил я. — Хочу, чтобы ты хотела.»

— Не уверена, что еще могу что-то хотеть, — уже вслух невесело произнесла она.

— Просто мы слишком мало знакомы. Дай себе время.

Моя балерина неожиданно прищурилась.

— Нет же никакого колдовства, которого я не чувствую, но ты при этом на меня используешь?

— Есть, — усмехнулся я, — мое неотразимое обаяние.

Голубые глаза игриво сверкнули, а следом Ника звонко засмеялась, заставляя людей вокруг оборачиваться. Несколько камер загорелись на смартфонах желающих сохранить момент. Все-таки сиять она умела бесподобно — секс-символ столицы как никак. Только не ваш, а мой.

Пообедав, мы покинули ресторан. Оставив на моей щеке поцелуй, Ника вернулась на репетицию, у меня же было очень важное дело в другом конце города. Стоило сесть в машину, как в кармане настойчиво дернулся смартфон.

Глеб: «Я забыл адрес.»

Ну да, адреса всех забегаловок наизусть знаешь, а тут забыл. Конечно, в Синьории же нет самых горячих кисок столицы.

Я скинул адрес.

Я: «И не опаздывай.»

Все-таки нас там ждут. У меня даже приглашение было «уважаемый мессир Павловский». Правда, дальше шло «Григорий Маркович» — но сути дела это не меняло: приглашение пришло два дня назад. Спишем на оплошность и поедем на аукцион.

Ep. 18. Самый популярный колдун столицы (II)

— Ко мне, кстати, сразу как ты ушел, Ярик притащился, — известил Глеб, как только мы встретились на парковке Синьории.

— И что, тоже хотел свои услуги предложить?

— Видишь, какая конкуренция! — фыркнул друг.

О да, Ярик — это серьезная конкуренция.

— А вообще, он не колдовские услуги предлагал, а промоутерские, — продолжил новоиспеченный босс. — Он, оказывается, у бывшего хозяина на проценте сидел, клиентов приводил. Работа мечты, блин! Я уже хотел отправить его восвояси, а Ярик такой «думаешь, я не понимаю, что без папы пропаду? Ну да, пропаду, поэтому и стараюсь быть нужным по мере способностей.»

— И у тебя, конечно, дрогнуло, — предположил я.

С такими-то способностями Ярик точно не пропадет.

— Ну так я ж добрый! — хмыкнул Глеб. — Да и друзей у него много. Пусть приводит…

Разговаривая, мы покинули двухуровневую подземную парковку и вошли в здание Синьории в форме огромной стеклянной сферы в стиле хай-тек. Правда, внутри был обычный офисный центр, с вертушкой на входе и улыбчивой девочкой на ресепшн, которая услужливо объяснила, как добраться до зала, где проводится аукцион. В принципе, мероприятие было рядовым. Недавно почил один колдун, и наследник выставил его имущество на продажу, решив избавиться от всего, что ему показалось бесполезным. Однако среди лотов я внезапно обнаружил книгу из списка отца — одну из тех, которые он собирал для меня и вшивал в свой самосборный мануал. А такие книги вообще-то проще написать самому, чем найти. Как же хорошо, что наследник решил этот томик продать — хорошо, что есть люди, которые не ценят то, что судьба дает им бесплатно в руки. Это позволяет здорово сэкономить.

В поисках нужного зала мы все больше углублялись в здание. Стены вокруг были завешаны стендами со справочной информацией для членов Синьории, которую при желании можно найти и в интернете. А затем Глеб чуть не споткнулся рядом, увидев то, что в интернете точно не найти.

— Это кто? — пробормотал он, глядя на череду девичьих фотографий, над которыми висела большая надпись «Разыскиваются».

— Пифии, — пояснил я.

Точнее, те, кем они были до встречи с Темнотой. Год за годом в Синьорию обращаются родственники пропавших девушек — не только из империи, но и из других стран. Как правило, тут все сплошь именитые и богатые — безродные и бедные никого не волнуют. Родственники готовы за любые деньги вернуть их домой, больше заботясь о своей репутации и добром имени, чем о благополучии пропавших. Ну вернут — и что? Девушек в таком состоянии приводить в семью опасно — они не готовы к прежней жизни, пока Темнота не покинет их сама. Хотя, конечно, находятся умники, которые пытаются вытаскивать ее насильно. В одном случае из десяти, может, и получится, а все остальные, увы, заканчиваются для девушек фатально. Поэтому охотникам за пифиями — как называют этих бравых ребят — избавлять их от Темноты официально запрещено, только развозить по домам. Если найдут — а это не так уж и просто. Темнота как правило заботится о своих подопечных.

— Вот это настоящая охота на кисок, — повернулся я к Глебу, — а не то, что ты там себе придумал.

— Ну знаешь, в «Артемиде» на них охотиться проще… Вот бы к нам домой хоть одна пришла, — задумчиво добавил он, рассматривая снимки. — Даже охота пообщаться вживую…

Может, и придет — мой дом любит Темнота. Когда-то их там жило много.

Наконец мы дошли до коридора, в конце которого находился зал аукциона. Однако проход оказался перегорожен длинным столом, за которым сидел знакомый писарь, регистрируя участников. Он взглянул на меня и вздохнул.

— Извините, мессир Павловский. К сожалению, мы не можем вас пропустить.

«Мы»? Как удобно-то говорить «мы», когда сидишь один.

— И на каком основании? У меня есть приглашение.

Я показал конверт, где так и написано «мессиру Павловскому» — со всем официозом в виде подписи и печати Синьории.

— Как видите, ваше «мы» не против.

— Но само приглашение не вам, — упрямо протянул писарь.

— А мессир Павловский теперь я. Даже взносы вам плачу.

По ту сторону стола раздался тяжелый вздох.

— Понимаете, это первичный аукцион для почетных членов Синьории, их особая привилегия. Все остальные приглашаются на вторичный аукцион через несколько дней.

Ага, общее мероприятие без приглашений — просто краткое объявление на сайте. Да и зачем тратить бумагу? Там все равно ничего ценного уже не остается.

— Но меня пригласили на этот, — возразил я.

— Но там не ваше имя, — занудствовал писарь.