Дело о золотой маске (СИ) - Кузнецова Светлана. Страница 42

Итен никогда не причислял Рожъэ к числу немногочисленных друзей, но он не стал акцентировать на этом внимания. Друга он точно не подставил бы. Впрочем, и коллегу не собирался, чего бы ни утверждало по этому поводу существо из тонкого мира, принявшее вид убитого врага.

— В общем, игра свеч явно не стоит, — заключил Варгат, — разве лишь тебе очень нужно.

«Нужен ли ему Рожъэ?» — хотелось бы Итену знать это.

Рожъэ держал девицу, а значит, ближе всех находился к маске. Он мог что-то почувствовать или понять. Однако учитывая то состояние, в котором оказался, вряд ли запомнил. Необходим ли он был в расследовании? Сильный маг, умный, обладавший отличным чутьем — он точно не помешал бы. Но стоило ли это риска?

Застрять в тонком мире Итен не опасался. Вряд ли он встретит монстра, с которым не сумеет справиться. Вернее, на кой нужен он, мелкий человечек на один зуб, каким и не насытишься толком, монстру? Драконы не охотятся на муравьев, разве лишь тех слишком много.

«А если монстра кто-то натравит?..» — подумал он. Это хуже, пусть и небезнадежно.

Его могли задержать, только если попадет в лапы к какой-нибудь разумной сущности: другой, точно не являвшейся в облике почившего хамилио. Не много ли разумных аборигенов на него одного? Древнюю каргу, вроде бы, отвадил и, несмотря на предупреждения Дракаретта, не беспокоился на ее счет. По крайней мере, интуиция в отношении нее вела себя спокойно, значит, и подельника пока можно не опасаться. А вот Рожъэ наитие настойчиво хотело вернуть, и стоит ли ему поддаваться Итен пока не решил.

— Согласен, — проговорил он не столько Варгату, сколько себе. — Не стоит.

Вряд ли доктор поверил, но он кивнул, встал из кресла и, кивнув сиделке, повел Итена с Элли в свой кабинет.

— Теперь, когда мы все выяснили, а ты даже удовлетворил любопытство, предлагаю попить чаю. Или чего покрепче, — со слегка наигранным весельем сообщил он.

— Лучше покрепче и не со сладостями, — не преминул ответить Итен.

— Вот же ты… — Элли всплеснула руками. — Как обычно!

Остаток вечера к делам они больше не возвращались. Лишь после, когда Итен уже уходил, возле самых ворот его догнала Элли и сунула в руки жетон «ООМП», принадлежавший Рожъэ, и ампулу с его кровью.

— Доктор Дофин просил передать, — проронила она заговорщицким шепотом. — Но… не для того, чтобы ты рисковал, понял?

— Да?.. — Итен удивился. — И зачем тогда?

— Доктор сказал: «Пусть будет возможность».

* * *

— Хм… А неплохо.

Пожалуй, подобное одобрение от лорда дорогого стоило, однако Итен, у которого за всю его жизнь и мысли не возникало вырядиться в аристократические тряпки по моде трехсотлетней давности и отправиться в подобном виде куда бы то ни было, лишь скривился.

— И вот это выражение лица! Запомни непременно, — продолжил издеваться Дракаретт. — Очень подходящее. Особенно в твоем случае: отпугнет любопытствующий мусор.

«И этот человек недавно рассуждал о том, насколько выше аристократы всех прочих отбросов Челии? — подумал Итен. — Похоже, лорд Дракаретт, если вы и полагаете хоть кого-нибудь достойным, то лишь себя».

Но сказал он совершенно иное:

— Я собрался держаться поближе к вам, лорд Дракаретт.

— Грейл. Мы ведь друзья, не забыл?

— Грейл, — согласился Итен.

— Ну не весь же вечер, право слово. А если я захочу отлучиться по какой-либо надобности? Потанцевать, в конце концов? Опять же, свою маску будешь преследовать сам, я не намерен рисковать. Моя голова и здоровье стоят дороже твоих.

— Кто бы сомневался, — бросил Итен. — Никто от вас и не ждет помощи.

— Огрызаешься?.. Прелестно, — Дракаретт приподнял бровь, то ли подражая привычке Итена, то ли просто так.

Тот отзеркалил жест машинально.

— Вот и представь, — с усталостью в голосе проронил Дракаретт, — побежал ты за маской, потерял из виду, остался один. Тут-то на тебя и налетят курицы из едва сводящих концы с концами аристократических хлевов, само собой, не желая заклевать, а с намерением пристроить телок на выданье.

— Мой коллега и друг родом из деревни. Пожалуй, вы нашли бы общий язык.

Дракаретт фыркнул.

— Аристократические тетушки, да будет тебе известно, — особый вид сводней. Ездят по баллам и пристают ко всем, в ком чувствуют неуверенность дать решительный отпор. Дашь слабину — вцепятся почище волкодавов. Дамы, заведующие дешевыми борделями, ведут себя схоже. Только подложить под тебя хотят не каких-нибудь шмар на одну ночь и за деньги, а собственных дочерей, племянниц, прочих юных родственниц и хорошо быв на подольше.

— У меня нет титула, и это плюс, — заметил Итен.

— Но проведу на маскарад тебя именно я, — напомнил Дракаретт. — К тому же, в случае «уж замуж невтерпеж» титул не столь и важен, им ведь и так обладает будущая жена. В случае же, если дамы узнают о драконородстве, тебя не спасет вообще ничего.

— Но…

— Вначале расфуфыренные дряни с младых ногтей талдычат юным девам об их особом положении, которое нечета простушкам; не разрешают пятнать себя «простолюдинскими занятиями», не говоря об обучении чему-то, способному приносить доход. Потом неожиданно выясняется, что выращенный в теплице захудалого гнезда цветочек никому даром не сдался, а мама-папа порядком устали его содержать, ведь подобное воспитание если и способно вырастить, то капризы, алчность, зависть и неудовлетворенности. И тогда ничего не остается, кроме как найти идиота, за которого вот это вот можно выдать.

— Какой же беспросветный мрак у вас творится, — вырвалось у Итена.

— Думаешь, у других иначе? — Дракаретт покачал головой и сказал с едва заметной печалью: — А сколько беспризорников шляются по улицам? А выпивох, поколачивающих родных? Не поверю, будто ты ни разу не видел оскотинившихся отчимов, пристающих к падчерицам. И это я просто не желаю упоминать совершенно омерзительные случаи.

— Сложно не согласиться, — признал Итен.

— Вот именно. По сравнению с разнообразной дрянью, с которой, я очень рассчитываю, все же разбираются сотрудники твоего управления, «забавы» нашего курятника легки и способны вызвать лишь улыбку. Конечно, не у тех, кто попал под раздачу, но то лишь их изъян. Таким можно пожелать лишь родиться в следующей жизни мудрее.

— И как же быть мне? — спросил Итен, почувствовавший себя мало что дешевым паяцем, еще и дичью, за которой готова припустить спущенная с цепи свора.

— Ни на миг не забывай кто ты такой на самом деле, смотри вперед, думай о цели и выбей-выбей-выбей из головы вежливость! — в голосе Дракаретта зазвучали стальные ноты, казалось, он собрался вложить слова собеседнику прямо в голову. — Ты едешь не производить впечатление, а, преследуешь опасную тварь и намерен сделать все, чтобы Гранвиль не перестал существовать! Тебе должно быть плевать на то, кто может оскорбиться в ответ на твои действия, либо подумать чего-нибудь неприятное! Или я неправ, и ты стремишься влиться в высший свет, а то и присматриваешь супругу? Твоя драконородность не вызовет сомнений, потому титул, считай, в кармане.

— Великая магия упаси! — поморщился Итен. — Однако, как мое поведение соотнесут с вами? Ведь, как вы только что напомнили, Грейл, мы прибудем вместе и держаться все же станем рядом хотя бы некоторое время.

— Самым наилучшим образом, — заверил тот. — Вежливость и услужливость — удел лакеев. Запомни это раз и навсегда! Если от тебя станут требовать услуг, галантности, внимания, никогда не оказывай их. Иначе сожрут.

Несколько не так Итен представлял званные вечера высшего света. С другой стороны, а откуда ему было бы знать о них? Сведения, просачивающиеся в прессу, не имели даже мизерных пересечений с правдой. Газетчики выворачивали те или иные события, как хотели или додумывали, или мечтали. Иногда им платил тот, кому была выгодна определенная трактовка произошедшего. Скандал, раздутый на ровном месте одним писакой, подхватывался прочими. И даже если выяснялась правда, и пресса — редкое чудо — давала сухое короткое опровержение, читателей подобное не трогало. Граждане воспринимали новости аристократического круга своеобразным развлечением, как, к примеру, россказни о быте инорасников других континентов.