Чарли и большой стеклянный лифт - Даль Роальд. Страница 22

– Много чего со мной происходило, Чарли… так много, всего не упомнишь…

– Но ты можешь упомнить хоть что-нибудь, бабушка?

– Ох, не знаю, дорогой… Ну, может, если как следует постараться…

– Да, бабушка, надо постараться! – с надеждой воскликнул Чарли. – А теперь скажи: какое ты помнишь самое первое событие в твоей жизни?

– Ох, мой мальчик, когда это было…

– Когда ты была маленькой, как я. Ну, что ты делала, когда была маленькой?

Крошечные черные глазки, еле проглядывающие сквозь морщины и складки, слабо блеснули, и подобие улыбки коснулось уголков почти невидимого рта.

– Был корабль, – сказала она. – Помню корабль… Да, вот его я никогда не забуду.

– Продолжай, бабушка! Корабль! Что за корабль? Ты на нем плыла?

– Конечно плыла, мой дорогой… мы все на нем плыли.

– Откуда? Куда? – взволнованно спрашивал Чарли.

– Ох, нет, это я не могу тебе сказать… я же была тогда маленькой девочкой… – Она откинулась на подушку и закрыла глаза. Чарли наблюдал за ней и ждал, что еще она вспомнит. Все ждали. – У него было чудесное имя, у того корабля… что-то красивое… что-то такое прекрасное в этом имени… нет, не могу вспомнить.

Чарли, который сидел на краю кровати, вдруг подпрыгнул. Лицо его засияло от возбуждения.

– А если бы я сказал название, бабушка, ты бы его вспомнила?

– Да, Чарли, думаю, вспомнила бы…

– «МЕЙФЛАУЭР» [12], майский цветок! – воскликнул Чарли.

Старуха оторвала голову от подушки.

– Точно! – проквакала она. – Правильно, Чарли! «Мейфлауэр»… Такое чудесное название.

– Дедушка Джо! – позвал Чарли, приплясывая от возбуждения. – В каком году «Мейфлауэр» поплыл в Америку?

– «Мейфлауэр» вышел из Плимута шестого сентября тысяча шестьсот двадцатого года.

– Плимут… – проквакала старушка. – Припоминаю… Да, кажется, это был Плимут.

– Тысяча шестьсот двадцатый год! – восхитился Чарли. – Ничего себе! Это значит… Нет, лучше ты скажи, дедушка!

– А что тут говорить, – сказал дедушка Джо. – Отнимаем от девятисот семидесяти двух шестьсот двадцать и получаем… не торопи меня, Чарли… Триста… пятьдесят два.

– Ого! – вскричал мистер Бакет. – Так ей триста пятьдесят два года?!

– Даже больше, – возразил Чарли. – Бабушка, сколько, ты сказала, тебе было лет, когда ты плыла на «Мейфлауэре»? Около восьми?

– Нет, дорогой, тогда я была еще совсем маленькой девочкой… Думаю, не больше шести.

– Значит, ей триста пятьдесят восемь лет! – задохнулся от волнения Чарли.

– Вот вам и Вита-Вонк, – гордо сказал мистер Вонка. – Я вам говорил, что это мощное средство!

– Триста пятьдесят восемь! – изумился мистер Бакет. – Невероятно!

– Только представьте, сколько всего она могла повидать на своем веку! – восхитился дедушка Джо.

– Моя бедная старенькая мама! – рыдала миссис Бакет. – Что же теперь…

– Терпение, дорогая леди, – сказал мистер Вонка. – Теперь наступает самое интересное. Принесите Вонка-Вит!

Вперед выбежал умпа-лумпа с бутылкой в руках, которую он передал мистеру Вонке. Мистер Вонка положил бутылку на кровать и спросил:

– На сколько она хочет помолодеть?

– Пусть ей будет семьдесят восемь лет, – твердо сказала миссис Бакет. – Ровно столько, сколько ей было до того, как началась вся эта неразбериха!

– Но ей-то, конечно, хотелось бы быть помоложе?

– Ни за что! – возразила миссис Бакет. – Это слишком рискованно.

– Да, слишком рискованно! – проквакала бабушка Джорджина. – Я не собираюсь опять превращаться в минус.

– Ну как хотите, – согласился мистер Вонка. – Так, мне нужно произвести кое-какие вычисления.

Еще один умпа-лумпа выбежал вперед, держа в руках доску. Мистер Вонка вытащил из кармана кусок мела и написал:

– Итого, ровно четырнадцать пилюль Вонка-Вита, – сказал мистер Вонка.

Умпа-лумпа забрал доску.

Мистер Вонка взял бутылку с кровати, отвинтил крышку и отсчитал четырнадцать маленьких блестящих желтых пилюль.

– Воды! – приказал он.

Вперед выбежал умпа-лумпа со стаканом воды. Мистер Вонка высыпал все четырнадцать пилюль в стакан. Вода забурлила и вспенилась.

– Выпейте, пока состав пенится, – сказал он, поднося стакан к губам бабушки Джорджины. – Одним глотком!

Так она и сделала.

Мистер Вонка отскочил назад и вытащил из кармана большие латунные часы.

– Не забудьте, – закричал он, – одна секунда – один год! Она должна скинуть двести восемьдесят лет! На это у нее уйдет четыре минуты сорок секунд! Смотрите, как будут лететь века!

В комнате наступила такая тишина, что было слышно тиканье часов мистера Вонки. Сначала с древней старушкой не происходило ничего особенного. Она закрыла глаза и откинулась на подушки. Лишь время от времени сморщенная кожа ее лица слегка подрагивала и маленькие ручки то взлетали вверх, то опускались на одеяло…

– Минута прошла, – сказал мистер Вонка. – Она на шестьдесят лет моложе.

– Мне кажется, она выглядит так же, – заявил мистер Бакет.

– Конечно, – согласился мистер Вонка. – Что значат каких-нибудь шестьдесят лет, когда тебе на минуточку больше трехсот?!

– С тобой все в порядке, мама? – с тревогой спросила миссис Бакет. – Поговори со мной, мама!

– Две минуты прошли! – объявил мистер Вонка. – Она на сто двадцать лет моложе!

Теперь на лице старушки стали появляться кое-какие изменения. Вся кожа подрагивала, и самые глубокие морщины постепенно разглаживались, рот стал заметнее, обнаружился даже нос.

– Мама! – снова забеспокоилась миссис Бакет. – С тобой все в порядке? Поговори со мной, мама, пожалуйста!

Совершенно неожиданно – все аж подпрыгнули – старушка подалась вперед и закричала:

– Вы слышали новость?! Адмирал Нельсон победил французов при Трафальгаре [13].

– Она сходит с ума! – констатировал мистер Бакет.

– Вовсе нет, – возразил мистер Вонка. – Она проживает девятнадцатый век… Три минуты!

С каждой секундой морщин на лице старушки становилось все меньше, а жизни все больше. Происходило нечто совершенно необыкновенное!

– Геттисберг! – выкрикивала она. – Генерал Ли бежит! [14]

Спустя несколько секунд старушка издала громкий, полный боли вопль и проговорила:

– Он мертв, он мертв, он мертв!

– Кто мертв? – спросил мистер Бакет, вытягивая шею.

– Линкольн! [15] – зарыдала она. – Вот уже едет поезд…

– Она видела траурный поезд Линкольна! – догадался Чарли. – Она была там!

– Она и сейчас там, – уточнил мистер Вонка. – По крайней мере, она была там несколько секунд назад.

– Может, кто-нибудь мне объяснит… – начала миссис Бакет.

– Прошли четыре минуты! – перебил ее мистер Вонка. – Осталось всего сорок секунд… то есть сорок лет!

– Бабушка! – закричал Чарли. – Ты выглядишь почти так же, как раньше. Ой, я так рад!

– Только бы все закончилось, как задумано, – пробормотала миссис Бакет.

– Ну, это вряд ли! – бодро сказал мистер Бакет. – Что-нибудь всегда идет не так.

– Но не тогда, когда за дело берусь я, сэр, – парировал мистер Вонка. – Время истекло! Сейчас ей семьдесят восемь лет! Как вы себя чувствуете, милая леди?

– Сносно, – ответила старушка. – Да, сносно. Но вашей заслуги в этом нет, назойливый вы шарлатан!

Это снова была она, сварливая ворчунья, бабушка Джорджина, которую так хорошо знал Чарли! Миссис Бакет обняла ее и зарыдала от радости.

Старушка оттолкнула ее и поинтересовалась:

– Что, позвольте спросить, эти два сопливых младенца делают на нашей кровати?

– Один из них – ваш муж, – сообщил мистер Бакет.