Тысяча и одна ночь - Автор неизвестен. Страница 296

И затем она закричала на него и сказала: «О кабан, будь правдив в своём рассказе, иначе я отрублю тебе голову!» И когда курд услышал слова царицы, он стал жёлтым, и обнажились его зубы. И он подумал, что если окажет правду, то спасётся, и молвил: «Ты прав, о царь, но я раскаюсь теперь при твоей помощи и вернусь к Аллаху великому». – «Мне не дозволено оставить бедствие на дороге мусульман», – молвила царица. И потом она сказала кому то из своих людей: «Возьмите его, сдерите с него кожу и сделайте с ним то же самое, что вы сделали с подобным ему в прошлом месяце». И они сделали, что она им велела, и тогда любитель гашиша увидел, как солдаты схватили этого человека, он повернулся спиной к блюду с рисом и сказал: «Поистине, обращать к тебе лицо мyе запретно!»

Окончив есть, люди удалились и разошлись по домам, а царица поднялась во дворец и позволила мамлюкам уйти.

Когда же начался третий месяц [360], пришли, по обычаю, на ристалище люди, и им принесли кушанья, и все сели, ожидая разрешения, и вдруг вошла царица и села на престол и стала смотреть на собравшихся. И она увидела, что место около блюда с рисом пусто, хотя там могли бы поместиться четыре души, и удивилась этому. И царица повела вокруг глазами и бросила взгляд и вдруг увидала человека, который торопливо вошёл в ворота ристалища и продолжал торопиться, пока не встал у стола. И он не нашёл свободного места, кроме места возле блюда, и сел. И царица всмотрелась в него и увидела, что это тот проклятый христианин, который назвал себя Рашид-ад-дином, и подумала:

«Сколь благословенно это кушанье, в силки которого попался этот нечестивый!» А его приходу была диковинная причина – когда он вернулся из путешествия…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста двадцать третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда проклятый, который назвал себя Рашидад-дином, вернулся из путешествия, его домочадцы рассказали ему, что Зумурруд исчезла, а с нею мешок денег. И, услышав эту весть, он разодрал на себе одежду и стал бить себя по лицу и выщипал себе бороду. И он послал своего брата Барсума её разыскивать. И когда вести о нем заставили себя ждать, Рашид-ад-дин сам вышел разыскивать своего брата и Зумурруд.

И судьбы закинули его в город Зумурруд и он вступил в этот город в первый день месяца. Пройдя до улицам, он увидел, что город пуст и все его лавки затёрты. И он заметил в окнах женщин и спросил одну из них о жителях этого города, и ему оказали, что царь ставит стол для всех людей в начале каждого месяца, и люди едят за ним вместе, и никто не может сидеть у себя дома или в лавке. И женщины указали ему, где ристалище, и, войдя туда, он увидел, что люди толпятся около кушаний. И он нашёл для себя место только там, где стояло как всегда блюдо с рисом. И он сел и протянул руку, чтобы поесть с того блюда, и царица крикнула кому-то из воинов и сказала «Подайте того, кто сел около блюда с рисом!» И его узнали, как обычно, и схватили и поставили перед царицей Зумурруд.

«Горе тебе, как твоё имя, кто ты по ремеслу и почему ты пришёл в наш город?» – спросила она. И христианин сказал: «О царь времени, моё имя Русту м, и нет у меня ремесла, так как я бедняк дервиш». – «Подайте мне доску с песком и медный калам!» – сказала царица слоем людям, и ей, как всегда, подали то, что она потребовала; и Зумурруд взяла калам и стала чертить им на доске с песком и провела некоторое время, всматриваясь в неё, а потом она подняла голову и сказала христианину: «О собака, как это ты лжёшь царям! Твоё имя Рашид-ад-динхристианин, а ремесло твоё в том, что ты учиняешь хитрости с невольницами мусульман и похищаешь их. Ты мусульманин наружно и христианин втайне. Говори правду, а если не скажешь правды, я отрублю тебе голову»

И христианин стал запинаться и сказал: «Ты прав, о царь времени!» И царица приказала разложить его и дать ему сто ударов бичом по каждой ноге, и тысячу ударов по телу, и потом содрать с него кожу и набить её паклей, а после этого вырыть яму за городом и сжечь его, и насыпать в яму грязи и нечистот. И сделали так, как она приказала, а потом царица позволила людям есть, и они поели.

А когда люди кончили есть и ушли своей дорогой, царица Зумурруд поднялась к себе во дворец и сказала: «Слава Аллаху, который избавил моё сердце от тех, кто меня обидел». И она поблагодарила творца земли и небес и произнесла такие стихи:

И когда она окончила своё стихотворение, ей пришёл на мысль её господин Али-Шар, и она заплакала обильными слезами, а потом она вернулась к разуму и сказала про себя: «Быть может, Аллах, который отдал меня во власть моих врагов, пошлёт мне возвращенье любимых». И она попросила прощенья у Аллаха, великого, славного!

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала триста двадцать четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царица попросила прощенья у Аллаха, великого, славного, и сказала: „Быть может“ скоро Аллах сведёт меня с моим возлюбленным Али-Шаром! Он ведь властен во всех вещах и всеблаг и сведущ о своих рабах».

И она восхвалила Аллаха и продлила просьбы о прощении, и подчинилась случайностям судеб, уверившись, что всякому началу неизбежен конец, и произнесла слова поэта:

И слова другого:

И слова другого:

И слова другого:

А окончив своё стихотворение, она провела поело этого целый месяц, днём творя суд над людьми, приказывая и запрещая, а ночью плача и рыдая о разлуке со своим господином Али-Шаром. И когда показался новый месяц, она велела поставить на ристалище стол, по течению обычая, и села над людьми, и они ожидали разрешения начать еду, и место около блюда с рисом было пусто. И Зумурруд сидела на конце стола, устремив глаза к воротам ристалища, чтобы не пропустить всякого, кто войдёт, и говорила про себя:

«О тот, кто возвратил Юсуфа Якубу и устранил страдания Айюба [362], смилуйся и верни мне моего господина Али-Шара, по твоему могуществу и величию! Ты ведь властен во всех вещах, о господь миров, о водитель заблудших, о внимающий голосам, о ответствующий мольбам. Ответь мне, о господь миров!» И не закончила она ещё своей молитвы, как в ворота ристалища вошёл человек, стан которого был подобен ветви ивы, но только он исхудал телом, и желтизна блестела на нем, и был он прекрасней всех среди юношей, совершённый по разуму и образованности. И, войдя, он не нашёл пустого места, кроме места около блюда с рисом, и сел там, и, когда Зумурруд увидела его, у неё забилось сердце. И она как следует посмотрела на него, и ей стало ясно, что это её господин, Али-Шар, и захотелось ей закричать от радости, но она укрепила свою душу и побоялась опозориться перед людьми. И внутри у неё все трепетало, и сердце её волновалось, но она скрыла то, что было с ней.