Отец Пепла (СИ) - Крымов Илья. Страница 14

— Сам я никогда не встречался с детьми бездымного пламени, но твой великий отец не раз бывал почётным гостем во дворце султана Абу-адев Яшрета аль-Якса ибн-Джавраха, предводителя всех джиннов Валемара. Он рассказывал, что этот народ нельзя найти, если джинны сами не захотят быть найденными, или если ты не являешься могущественным волшебником с развитым восприятием тонких планов. Джинны и их анклавы неосязаемы и незримы, целый караван может пройти насквозь и не заметить, однако, издали их порой может увидеть и невооружённый взгляд. Именно это и есть миражи, которые манят заблудившихся в пустыне путников, но вблизи пропадают…

— Они исполняют желания?

—…джинны могут, но всё происходит не так, как об этом пишут в сказках, прекраснейшая. Желания смертных для джиннов всегда глупы, и исполняются лишь смеха ради, чтобы потешиться тем, как человек радуется тленному. А порой джинны исполняют желания так, чтобы просители совсем не обрадовались результатам. Эти существа бывают жестоки и милостивы, наделяют сокровищами и предают смерти без малейшего сомнения. Если бы не власть Зенреба над пустыней, они могли бы привнести немало хаоса в жизнь окружающих народов, особенно воинственные ифриты. Зенреб не любит хаос.

— И у него получилось?

— Прости?

— У моего великого отца. У него получилось склонить джиннов на свою сторону?

— Нет, он не преуспел. Хотя и с пустыми руками не ушёл, выиграв у султана сто тридцать три кутруба.

— Это ещё что? — Зиру с хрустом шейных позвонков повернула голову.

— Джинны земли, самые дурные маги из всех. Зато они обладают большой физической силой и склонны к пожиранию смертных. Второй Учитель нашёл им применение…

Чем ближе становилось сердце пустыни, тем холоднее делалось солнце, а тёмное пятно на горизонте разрасталось и густело. Однако же песок внизу наоборот становился всё белее. Эгидиус сказал, что цель близка, а песок состоит из костной крошки на изрядную долю. Но затем «костяной пояс» остался позади и песок начал стремительно чернеть как угольная пыль.

Глава 4

День 21 месяца иершема ( XII ) года 1650 Этой Эпохи, Имем-Муахит, Чёрные Пески.

В этом краю по воле Зенреба царила бесконечная ночь и холод. На многие лиги внизу простиралась лишь песчаная гладь, сплошное чёрное зеркало, не отражавшее ничего и остававшееся незримым для незваных гостей. Сборщик Мёртвого налога преодолевал её, сливаясь с небесами, в полной тишине.

— Нам нужно прыгать, прекраснейшая, — едва слышно произнёс колдун. — Мы летим прямо в костлявые лапы приёмщиков некрополя, там слишком много внимательных взглядов, ото всех просто так я не спрячу.

За бортами железной корзины простиралась пустая темень, Чёрные Пески казались бездонной пропастью.

— После такого падения никто из нас не выживет.

— Положись на меня.

Услышав это, Зиру попыталась улыбнуться, но очередной спазм, исковеркавший её натянутое лицо, ничем на улыбку не походил. Госпожа убийц без колебаний сделала шаг во тьму, а слуги последовали за ней. В ушах Зиру засвистел ветер, она раскинула конечности, немного замедляя падение и сквозь слёзы пыталась разглядеть приближающуюся землю, но темнота продолжала оставаться непроглядной. Постепенно ветер стих и появилось чувство невесомости, под приталенные чёрные одежды стал заползать холод и слёзы превращались в лёд, пока вдруг Зиру не коснулась мягкой сыпучей поверхности. Она изогнулась и села, пытаясь разглядеть что-либо вокруг.

— Эгидиус?

— Я рядом, прекраснейшая.

— Не вижу ничего.

— Трудно видеть там, где нет ни одного фотона. Добро пожаловать в Чёрные Пески, край смерти и покоя.

Зиру неуклюже поднялась, ей всё ещё казалось, что вокруг простиралась темнота, или что глаза крепко закрыты, она потянулась к лицу, но мягкое касание остановило её.

— Песок попадёт и потом от него будет уже не избавиться.

— Ты видишь меня?

— Для того, кто познал Тьму, темнота — не загадка. Тебе нужен ориентир, поверни голову левее, ещё, ещё немного, вот.

Теперь Зиру видела где-то вдалеке бледно-зелёный отсвет, одинокую звёздочки посреди небытия.

— Это Пирамида Зенреба в великом некрополе, прекраснейшая. Она переполнена некротической гурханой и светит в ночи, однако, если бы ты могла смотреть сквозь Астрал, то увидела бы её сияние в несравненно более великом масштабе. Именно туда мы и пойдём сейчас. Неспешно. Положи руку мне на плечо, и пусть тебе на плечо ляжет рука кого-нибудь из твоих слуг. В стране слепых, говорят, и одноглазый — король. Я на корону не претендую, но поводырём послужить ещё могу.

Он помог ей найти плечо и вот, цепочка незрячих медленно двинулась вслед за Эгидиусом Малодушным к тусклому зелёному светочу. Под ногами Зиру беззвучно расступался чёрный песок, она вдыхала холодный воздух, лишённый запахов и широко открывала глаза, инстинктивно пытаясь начать видеть. Так они двигались неопределённо долго, в полном молчании, наблюдая, как медленно приближался зелёный свет. Вокруг светлее при этом не становилось, очертания мира оставались незримыми, бесконечно далёкими, а воздух всё сильнее вымораживал тела. Будь они все обычными смертными, погибли бы уже давно, просто попадали бы с оледеневшими лёгкими, но моккахины прошли через сложные мутации, чтобы умертвить слабости человеческих тел; живую половинку Эгидиуса питала сама Тьма, а Зиру всегда являлась… чем-то иным, чем-то чуждым роду людскому. Поэтому они смогли пройти достаточно, чтобы на фоне некротической зелени разглядеть тёмные «зубы» иных пирамид.

— Второй Учитель бывал здесь несколько раз. — Шёпот Эгидиуса гремел в тишине. — Комплекс некрополя состоит из всего четырёх великих пирамид, прекраснейшая. Самая маленькая — Пирамида Хутфа, в ней дремлют лучшие силы Мёртвой армии, самая совершенная нежить, а под ней, глубоко в песке зарыто без счёту солдат попроще. Всем в этой пирамиде заправляет главный полководец Семи Пустынь Хариз Бестелесный. Следующая по величине Пирамида Дешрета, где обитает большинство некромантов, ибо там находится их школа, центр магии Смерти. Управляет процессом обучения старший бальзамировщик Эпэп Пустынный Змей. Третья, Пирамида Нуптха, храмовая пирамида, средоточие культа и пристанище салиха. В ней обитают высшие жрецы, то есть, самые могущественные некроманты, немало демоличей, видевших самого Зенреба ещё во времена его зенита, первые ученики. Там хранится казна: несметные богатства, артефакты и диковинки невообразимой мощи, сохранившиеся со Второй Войны Магов. Твой великий отец не раз упоминал с раздражением, что мертвецы уселись на ресурсе, способном перевернуть мир, но не имеют ни малейшего желания делиться им, либо применять. Самая большая, Пирамида Зенреба, Великая Пирамида, принадлежит лишь ему, мёртвому богу Смерти. Там пребывает Вечно Спящий Фараон с тех пор, как был сражён в последней битве Эпохи Тёмных Метаний. Именно туда мы должны попасть.

— Постой, — прошептала Зиру, — прямо туда? К богу?

— К его материальной оболочке, к которой всё ещё привязан его дух. Подле Зенреба ткань материального мира и Кромки близки, как нигде, если я смогу провести ритуал, то окину взглядом немыслимые широты в поисках души Второго Учителя. Через Зенреба я смогу дотянуться до любого закутка предзагробного лимба, а найти его поможешь ты, Зиру. Родная кровь, родная плоть, сильная эмоциональная связь, это всё, что нужно…

Долгое время она шла сквозь темноту, обдумывая услышанное, покусывая покрытые рубцами зубы.

— И как к нашим нуждам отнесётся сам Зенреб?

— Узнаем. Скорее всего, он нас даже не заметит.

— Не заметит? Возле своего тела, Эгидиус?

— Прекраснейшая, ты удивилась бы, узнав, как редко боги замечают смертных. Особенно в собственных храмах. Самая большая опасность — личи салиха. Они ни за что не позволят нам провести ритуал.

— Это я уже знаю. Не знаю только, почему? В прошлом я требовала у них разыскать дух моего великого отца, но эти сухие кости через своего посланника отвечали, что уже пробовали, но…