Ты родишь для меня (СИ) - Орлова Юлианна. Страница 13

Без Агапова тут не обошлось. Думать то нем мне не хочется, но словно что-то извне специально толкает меня в спину прямо на эти мысли, вновь и вновь заставляя испытывать странную смесь злости и благодарности за то, что он совершил. По сути, от себя и просто так, ведь, очевидно же, выгоды с меня ему поиметь не удастся.

Острой иголкой колет и другая мысль: он обещал приехать, и пусть я больше всего на свете этого не хотела, но одновременно внутренне готовилась, а когда он не приехал, огорчилась. Типичное женское поведение. Странно, ведь я никогда не вела себя так, и все в принципе у меня было однозначно. А тут…вышло из-под контроля, ударяясь о мнимую стенку из противоречий.

— Ты же на работе сегодня, — выдыхаю спертый в легких воздух на холодное стекло и вывожу звездочку. В просвете потного стекла мелькают новогодние вывески и яркие огоньки развешанных по всему городу гирлянд. В городе пахнет Новым годом, вот только настроения соответствующего нет.

— Доктор зверь в командировке, а я решила увильнуть от своих обязанностей охранять его очень важный кабинет и помочь подруге справится со всем, что творится в ее жизни.

Алиска чудо, и я не шучу.

— Если он проверит? — поворачиваюсь к подруге, ощущая странные тянущие боли во всем теле. Словно меня растягивают во все стороны.

Алиска морщится, а затем скептически изгибает длинную и широкую бровь.

— Мне плевать, к этой Снежане я поеду с тобой. Мне ее расписали как пиранью, а ты у нас девочка нежная, мало ли чего, доведет еще.

Еще одна пиранья в моей и без того не тихой гавани. Ничего нового. Интуиция опять врубается на полную катушку, намекая о не самом приятном исходе, и мне хочется задушить ее в зачатке, чтобы уповать только на судьбу.

Почему ты, мерзкая, не работала с самого начала? Почему выборочно? Или мы на самом деле видим лишь только то, что хотим?

— Не такая уж я и нежная, Алис.

Почему я смотрюсь как немощная? Да я совсем другая же!

— Просто тебе нужна поддержка сейчас, я рядом, что не так? Ты лучше не бурчи лишний раз, а обдумай все, чтобы как можно более детально изложить проблему.

Я сглатываю вязкую слюну и начинаю вариться в себе до конца. Да что уж тут говорить, мне нужен развод, и я не хочу остаться без ничего. По всей имеющейся информации, Герман каким-то образом имеет рычаг влияния и давит на меня своей властью. И что? И ничего. Больше я ничего не знаю, кроме того, что после смерти родителей он был номинальным главой компании, но весь контрольный пакет акций принадлежит мне.

По крайней мере, это то, на что я согласилась, будучи не в состоянии и дышать без того, чтобы не чувствовать себя куском недостойного отброса общества. Едкая боль прожигала мою душу и превращала сердце в решето.

Задыхаясь от боли, я была явно не в том состоянии, чтобы управлять компанией, будучи еще и полнейшим профаном в этом сложном деле. А Герман...Герман мог. Он смог, как показала практика, не только это, но и много чего еще.

Стоит зайти в приемную Снежаны Спеховой, так мне сразу становится понятно, с кем я буду иметь дело. Дело точно в выбранном интерьере, он кричит о превосходстве и мажоритарности. Яркие красные кляксы и выкрашенные добела стены в противовес...дополнено все золотой мебелью. Подобранной как раз так, чтобы ни у кого не возникло ни единого подозрения в том, что тут работает человек, не привыкший проигрывать и готовый получать только самое лучшее.

— Здравствуйте, Вита Латыгина?

Ухо, не привыкшее слышать девичью фамилию, не сразу выхватывает обращение вышедшей навстречу секретарши, которая явно была чем-то недовольна. Бросаю взгляд на часы и понять ничего не могу, мы пришли ровно к назначенному времени.

— Вас ждут, — грубо отрезает, а затем садится за стол, более не обращая на нас никакого внимания.

Клиентоориентированность на высшем уровне. Повеяло педантизмом.

— Да, — мельтешу перед кабинетом адвоката. — Алис, я сама. Подожди меня тут, — уже увереннее кидаю подруге, которая явно не готова к такому повороту.

Я захожу внутрь и вижу ту самую пиранью.

— Добрый, Виталина, вы опоздали, — платиновая блондинка припечатывает меня строгим выговором с порога. — Мое время слишком дорого ценится, чтобы разменивать его на ожидание клиента, думаю, вам должны были об этом сказать, — острые черты лица становятся еще более выразительными. — Я и так согласилась на встречу с вами, имея довольно приличный список дел.

Я прищуриваюсь, но отвечаю вежливо, прощупываю окружающее себя пространство боковым зрением.

— Здравствуйте, но я пришла вовремя.

Холодные глаза останавливаются на мне, и я замечаю едва заметное движение мышц лица, оно настолько неуловимо, что кажется, будто человек живет без мимики.

— Я предупреждаю всех, чтобы приходили пораньше на пять минут, это довольно сильно помогает, если кто-то копошится у двери или слишком долго успокаивается, прежде чем изложить суть проблемы. Время — деньги. А эмоции всегда во вред.

Что-то внутри аккумулируется, и я совершенно не в свойственной манере кидаю в ответ.

— Ну что ж, я, очевидно, не собираюсь копошится, — расстегиваю полушубок и усаживаюсь в кресло прямо напротив стола.

— Ну что ж, интересно, — Снежана усаживается в кожаное офисное кресло, складывая руки замком. — А мы с вами нигде раньше не встречались?

— Не думаю, я бы запомнила.

Такого человека забыть невозможно, и это неоспоримый факт.

— Хм, занятно, — хмыкает женщина, а затем не сводит с меня своего мертвого взгляда, пока я под таким контролем рассказываю все, что знаю, и то, что хочу предпринять дальше. Она не перебивает, но иногда складывается ощущение, что слушает вполуха, кивает и ухмыляется, словно знала, что я скажу именно это, а не другое. В какой-то момент я слышу характерный стук деревянного карандаша о стол и голос, отдающий сталью.

— Я вам скажу сразу. Это дело гиблое. С вероятностью в девяносто девять и девять десятых на самом деле вы под действием препаратов, будучи, очевидно, не в здравом уме и твердой памяти, подписали совсем другие документы, и теперь ваш муж владеет всем, чем владели вы. Другими словами, он точно переписал все на себя, а вас выставил, ммм, — она снова окидывает меня холодным взглядом с ног до головы, пока я буквально ощущаю прикосновения арктического льда к своей коже, — невменяемой и не в состоянии осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие психического заболевания или иного болезненного состояния психики. По крайней мере, я бы сделала так. А если он не сделал последнего, то он у вас полный кретин. А так, я вам не помогу.

Меня словно окатывают ушатом холодной воды, заставляя кожу покрываться мурашками. Шок, ужас и страх сменяются со скоростью света, и я просто не могу выдавить из себя и слова.

Что значит "не поможет"?

— Но не берусь я за вас не из-за сложности Виталина, а потому что вы за честность во всех ее проявлениях. То, что вы мне рассказали, не встает в мою картину мира, потому что я бы в жизни не доверила все, чем владею, какому-то левому мужику, пусть даже он и является моим мужем. У вас искаженные понятия, и играть грязно явно не по-вашему, а здесь иначе не получится. Нам нужно будет давить эту мразь всеми возможными и невозможными методами. Он уже свою партию отыграл.

В глазах начинает щипать, я захватываю воздух поглубже в легкие, ощущая, как последние растягиваются до болезненных спазмов.

— Вам бы к психологу. За то время, что вы тут сидите, я уже пару раз думала проверить ваше давление. А еще...нельзя же быть такой наивной дурочкой, милочка. Наивной маленькой девочкой вы могли бы быть в три года, но не сейчас. А это все характерное поведения тупицы или недалекой девицы, поплывшей от мужского внимания.

В голове происходит просто бум. Я ощущаю тлеющий огонь ярости, распаляющийся с каждым ее словом все сильнее и сильнее Да как она смеет вообще? Да что это за человек такой? Где профессиональная этика?! Сжимаю руки в кулаки, привстаю с кресла и бросаю дерзко.