Ты родишь для меня (СИ) - Орлова Юлианна. Страница 14

— Что? Как вы вообще...— хриплю не своим голосом, что под конец предложения срывается, но меня перебивают. Женщина победоносно улыбается, а затем склоняет голову.

— И это не все. Я захочу слишком много за такую возню в вольере с тигром, а у вас столько, ммм, — она снова смотрит на меня, а затем кивает, — нет у вас столько. Очевидно, вы последнее наскребли, но этого не хватит. Уверяю вас, потому что мне придется использовать все ресурсы, выходя за рамки закона. У меня нет красных линий, но зато я никогда не проигрываю. Я давлю до последнего и выхожу из зала суда под плач обвинителя и истца. Я конечная остановка в таких жизнях, как влачит ваш муж.

— Вы не имеете никакого права так со мной разговаривать! И что вы себе вообще позволяете! В конце концов, хоть какое-то воспитание быть должно! — срываюсь на крик, и на этот крик сбегаются все, кто только может, пока Снежана с легкой улыбкой на лице смотрит на меня так, словно ничего не происходит, и это абсолютно штатная ситуация.

— Вита! — Алиса тянет меня на выход, но поезд, сорвавшийся с рельсов, не остановить.

— Не трогай меня! Я выскажусь! Так вот лучше быть наивной дурой, чем холодной стервой, у которой в голове, кроме денег, нет ничего! И святого ничего нет тоже!

Если я и думала, что то могло бы обидеть Снежану Спехову, то нет. Она лишь шире улыбается а затем Алиска вытягивает меня из кабинета и офиса на улицу, где я с разбегу звонко хлопаю входной дверью, ведущей в офис к адвокату Пиранья, сгорая от праведного гнева.

Такой всепоглощающей злости я не испытывала никогда. А сейчас словно фитиль подожгли, и я горю ярче самой большой звезды на ночном небосклоне. Легкие сдавливает, но, кажется, только прокричавшись в кабинете Спеховой, я начинаю чувствовать себя иначе.

— Вит, все! Все! Успокойся! Да что она тебе сказала? — Алиса попыталась успокоить меня, хлопая по щекам, но я впервые посмотрела на ситуацию под другим углом, увидев себя со стороны в глазах своей подруги. Это отражение заставляет меня испытывать стыд.

— Кажется, она сказала правду.

А я возвращаюсь в исходную точку, к своим баранам.

*******

Я заведена до предела, и кажется, что в следующий миг подорвусь от разрывающих на части мое тело эмоций. Алиса пытается отвлечь меня, но куда там. В сумке не прекращая вибрирует телефон, и на эмоциях я, не глядя на экран, принимаю вызов.

— Тебе телефон для чего нужен? — приятный, черт возьми, голос опять нарушает все мои попытки успокоиться. Я скольжу пальцами по гладкой поверхности телефона и цокаю.

Влад. Откуда у него мой телефон и почему он снова и снова врывается в мою жизнь с разбегу открывая дверь ногой?!

Сколько еще на мою голову должно свалиться проблем, чтобы кто-то сверху довольно прошептал «хватит ей», а не добавлял новые и новые потрясения?! Будоражащие душу воспоминания о прошлом опять накрывают меня холодной волной, но я упрямо закрываю им путь к себе.

— Откуда у тебя мой телефон? — сквозь зубы шиплю. Глупый вопрос, впрочем, для него найти человека дело секундное, но меня сам факт вторжения в мою жизнь бесит до трясучки. Надо сменить телефон. Один прослушивает, второй вторгается в мое личное пространство. И все это ни на грамм не дает мне надежду на благоприятный исход.

Боковым зрением замечаю, что Алиска съезжает на обочину. Правильно, от греха подальше.

— Не шибко уж и невыполняемая задача для такого человека, как я. Так вот, я возвращаюсь к своему первоначальному вопросу. Зачем тебе телефон?

Сердце заходится в безумном ритме. А кто ты вообще такой? Почему я должна отчитываться. Почему должна брать трубку? Почему я вообще должна терпеть тебя своей жизни?! Это и еще много чего крутится в голове безумной каруселью.

— А знаешь что, Агапов? Катись ты к черту со своими вопросами и возможностями. И никогда больше не появляйся в моей жизни! — голос сходит на нет, приобретая хриплые нотки.

Я сбрасываю вызов и вырубаю телефон, в это время подруга начинает аплодировать мне и срывается на смех.

— Никогда не видела тебя такой. И знаешь, я этого Агапова не знаю, но уже готова пожать ему руку.

Видимо, углядев на моем лице нечто более чем странное, Алиска прекращает улыбаться, но смотрит так же с участием, как и до этого.

— Вит, выше нос. Прорвемся, найдем более адекватного юриста, но Германа раздавим. Даже не думай.

Подруга продолжает говорить, а мне все кажется, что это я должна была думать в таком ключе изначально, а не впадать в пограничное состояние своей выпотрошенной жизни, наполненной исключительно ложью и выгравированной алчностью своего мужа.

Сложно даже представить, как я могла в это макнуться вновь.

— Я никогда не поступил бы, как он, Вит. Ты же такая прекрасная, нежная, добрая, — Герман плавно касался моих щек, покрытых самыми горькими в мире слезами.

Я с трудом могла даже дышать, так сильно сжимала грудину невыносимая боль. Потери. Предательства.

— Тшш, девочка моя, не плачь. Все пройдет, и это тоже обязательно. Иди сюда, — одним взмахом руки я очутилась крепко прижатой к твердой мужской груди. — Ты сильная, ты справишься, а я буду рядом. Надо будет — я сотру его в порошок. Надо будет, заставлю страдать, лишь бы ты никогда не плакала.

Я царапала ногтями вязаный свитер своего лучшего друга и рыдала так, как никогда в своей жизни на тот момент. Мне казалось, что жизнь закончилась. Ведь самый важный человек, который был со мной практически с рождения, предал меня и посчитал это действие абсолютно ничем непримечательным событием.

Оказывается, во второй раз больно практически так же, как и в первый.

— Позвоню тебе, как только найду кого. Ты может спросишь у своих знакомых? Может есть кто-то? — слышится голос подруги. Он-то и вытягивает меня из пучины прошлого. Я задерживаю дыхание и глотаю свою боль, не давая ей расплескаться на других. Не плакать, Вит.

Ничего более жестокого с тобой точно не случится.

Попросить помощи я бы могла. Я бы могла много чего, но что-то внутри запрещает мне обращаться за помощью к человеку, который поступил ничуть не лучше Германа, раве что не нажился на этом, но в остальном. Нет.

Только не он. А еще и угрозы Германа, нет...это должен быть человек со стороны. И только так.

— У меня никого нет, Алис, — поворачиваюсь к подруге и печально улыбаюсь. Щеки начинают гореть, и, кажется, вчерашнее рандеву под снегопадом не прошло бесследно. — Сашке привет, ладно? — смазано целую Алиску и выскальзываю из машины.

— И все-таки может переедешь к нам? Зачем одной вариться в негативе? Сашка у меня на любого найдёт управу, да и займешься ее хилыми навыками рисования. Она мне уже все ужи прожужжала, что хочет рисовать как ты. У меня ведь ручки из попки, так что…— девушка корчит жалобное лицо, а я ухмыляюсь, всматриваясь в покрытую снегом детскую площадку. Столько воспоминаний вырывается из памяти. На целую жизнь хватит.

— Я к вам на днях заеду, но побыть одной мне надо.

— Поняла, приняла. Но в любом случае. В любое время, даже если это глубокая ночь.

Киваю и прощаюсь.

Возвращаться домой мне теперь…хочется. Не понимаю, почему я настойчиво избегала этого места, если я именно тут впервые за долгое время смогла заснуть сама и без снотворного.

Но стоит подойти к квартире, как дыхание выбивается из легких одним ударом. Герман стоит подпирая стенку, а рядом с ним его водитель Сева.

— Привет, женушка. Я приехал домой, а тебя нет. Решил подвезти. Заботливый я у тебя.

Всем своим видом он показывает бескомпромиссность своего решения, я бросаю взгляд на Севу, но он отводит взгляд. Господи, он что меня выволочет отсюда?

— Я никуда не поеду, — делаю шаг назад, спускаясь на пару ступенек ниже.

Герман ухмыляется, кивает Севе, и тот моментально заходит в квартиру моих родителей, оставляя нас наедине. Внутренности скукоживаются. Господи. Это же Герман, он не причинит мне вреда…или причинит. Нет.

Герман уже быстрее движется ко мне, пока я наглухо не упираюсь лопатками в стенку. dpUiRlT8 Утробный шепот звучит точечно, попадая в самое сердце.