Наследник (СИ) - Старый Денис. Страница 32

- Лучше быть варваром, но с ногами, чем европейцем, но с отмороженными конечностями, - попытался я образовать афоризм.

- А шинель – это из чего? – задал еще один вопрос Румянцев.

- Думать нужно, но точно из шерсти, может подкладку для утепления делать, - ответил я.

- А вот егеря. Я думал уже о создании егерского полка, но как их обучать еще не понимаю, да и оружие, какое иметь будут, не продумал. Вот Вы пишите, что должно быть два штуцера на плутонг. Но где это все взять? – Петр Александрович входил во вкус и уже не упрекал, а постепенно, но уверенно погружался в работу.

- Давайте все по порядку, у меня есть времени час с четвертью. Хотя о чем это я? Мы можем отобедать и вместе, если моя пища будет Вам уместна. Как вы смотрите на то, чтобы продлить нашу встречу еще и на обед? – я спрашивал, но, по сути, уже понимал, что обедать буду с Румянцевым.

Так и случилось. А вопросов у Румянцева было много.

К этому разговору я готовился на протяжении уже месяцев, проводил консультации с генералом Ласси, получилось выцепить и Василия Аникитича Репнина и с ним поговорить, привлекал некоторых преподавателей из Сухопутного шляхетского корпуса, получилось переговорить и с генералом Степаном Федоровичем Апраксиным. Все полученные ответы постарался сложить в единую систему, вспомнить все, что видел и слышал в будущем. Получился чуть ли не научный труд.

То, что я предлагал полковнику – это создать на базе Воронежского полка первый и второй егерские полки. Те, кто сможет потянуть по показателям до ерегя, ими и станут, остальные – охрана тыла, обозники, повара, санитары, или отправятся в иные полки. Потом, после полугодового обучения, когда станет понятным, кто из солдат, какую службу потянет, стану просить раструсить еще какой полк и набрать тысячу рекрутов дополнительно. Тут же, в этом военном городке, даже под самим Ораниенбаумом, формировать и специальные подразделения, о которых еще и понятия не имеют в этом времени. Диверсанты, подрывники.

Я описывал в своих записях новые подходы к ведению войны и сражений. Тактика перехода из колоны в рассыпной строй с использованием прицельной стрельбы из штуцеров, чтобы выбивать офицеров, когда егеря занимают все лощины, укрываются в складках местности. Предполагалось эшелонирование обороны и максимальное строительство оборонительных сооружений. Пришел – копай ретраншемент, перешел на километр вперед – копай опять. Главное оружие солдата – лопата и лом! Кроме того, я описал тактики множества каре, правилах и принципах быстрого перехода из походного построения к боевому, для чего в черне обрисовывал принципы походных колон, известные мне по событиям и Отечественной войны 1812 года. Описывал и тактику, которую называли в иной истории «суворовской» - натиск в атаке, чтобы она проходила в постоянной динамике – выстрел, разрядил оружие, не перезаряжайся, а вперед, бегом в штыковую.

Задевались вопросы снабжения и коммуникаций. Ставился вопрос о взаимодействии родов войск, прежде всего артиллерии, которая пока была лишь вспомогательным фактором, не играя ведущие роли в тактических построениях. Доказывал я и необходимость существования резервов и напряжения неприятеля с их помощью для решающей атаки. Тактика максимального сближения с противником для штыковой организованной атаки.

А еще ряд мероприятий по санитарной организации, организации питания, и медицинской службы. Так, никакой сырой воды – за нарушение бить, пусть я и против палочной системы, но за это нужно. Второе – организация туалетов, третье – личная гигиена. И четвертое, и пятое – все, что понятно и неотъемлемо через двести семьдесят лет, но здесь не принято. Как минимум два человека в каждом плутонге должны уметь оказать первую медицинскую помощь – половина раненых умирает потому, что им не оказывается первая помощь, не останавливается кровь. В каждой роте три врача, из которых - два хирурга, а один - терапевт с функциями санитарной инспекции. На батальон – малый лазарет, на полк – большой лазарет. И чистить все раны от грязи, ткани и инфекций, чего не делали вплоть до Первой мировой войны.

Да, взять столько медиков, чтобы все эти позиции закрыть просто неоткуда, но собрать на полк, даже на дивизию – можно. Но открытие медицинского учебного заведение для мещан и разночинцев очень актуальная задача.

Форма солдат: к чертовой матери букли, узкие панталоны, цветастые одежды. Цвет формы нейтральный, менее заметный – серый, темно-зеленый, болотный. Цветастыми могут быть флагоносцы, чтобы определять какой сражается отряд, род войск. Короткая стрижка и без всяких париков, нещадная борьба со вшами, предполагались более просторные штаны, чтобы они позволяли производить любые атакующие действия. Предлагал вводить шинели, валенки и обязательно некоторое количество тулупов для караулов в очень морозную погоду, шапки-ушанки. И по этому поводу уже предвижу крик про некрасивые фасоны, про азиатство, даже, если оно это «азиатство» предполагает еще более пестрые одежды.

Я предлагал Петру Александровичу Румянцеву квинтэссенцию его же собственных тактических и управленческих приемов, ну, может, немного разбавленных суворовскими. Тут сложно понять, где, чье, может частью и потемкинская тактика. Не важно, кому что принадлежит, важно, чтобы это все новаторство, которое позволило возвысить Славу русского оружия на небывалую высоту, сработало раньше.

- Это очень сложно, не знаю, под силу ли кому такое сотворить, - подводил итоги четырехчасового разговора полковник Румянцев.

- Одному человеку – нет, но многим – да. Петр Великий больше менял в воинском укладе, чем предлагается в этих бумагах, на то он и Великий. Елизавета Петровна – дщерь петрова, - ответил я и, чтобы не развивать этой темы, решил еще привести аргумент. – Вы полковник, получили столь высокое звание, минуя другие из-за того, что привезли вести об окончании войны со Швецией. А дальше? Думаете, дадут бригадира, генерал-майора? Тут же, после создания того, что задумано, станете командовать дивизией. Сейчас в Люберцах под Москвой расквартировано две с половиной тысячи голштинцев, их уже весной начнут разбавлять русскими солдатами, сейчас немцы учат русские команды. Хочу этих гвардейцев растворить в русских богатырях, призвать из Голштинии еще солдат. И последнее, так как меня ждет молодая и прекрасная жена, присмотритесь к молодым офицерам, привлекайте их к нам. Вот, например, в Преображенском полку служит некий Александр Васильевич Суворов – добрый малый, он бы пригодился.

- Я понял, проработаю, как Вы говорили, план обучения полка и предоставлю его в ближайшее время, - устало сказал Румянцев.

- А я передам Вам четыре десятка штуцеров, которые получилось купить, готовы два магазина провизии, найдите среди хозяйственных людей добрых интендантов и отдайте магазины в их распоряжение. Шинели шьются, валенок пока триста пар заказал. Работайте с моим обер-камергером Бурнхольдсом, еще я пришлю к Вам своего обер-егермейстера Бребеля, он немного понимает в атлетических упражнениях и поможет в деле роста силы солдат, - сказал я и поспешил ретироваться, оставив свои записки у Румянцева.

Уже по дороге во дворец, не знающий, что такое чинопочитание, казак Кондратий рассказал, что среди станичников будет немало молодцов, которые, если только не в рекруты, пойдут служить в такую дивизию. А я думал, что дивизия это мало, очень мало и таких дивизий нужно три, но тогда, когда будет достаточно людей, что обучат столько людей. Ну и… деньги, много денег. И пора бы подтолкнуть мастера Данилова, или еще кого, чтобы быстрее «придумывали» гаубицы-«единороги», что должны стать убийственным аргументом и для европейцев и для османов. А скорее всего, просто набросаю принцип конической системы каморы в пушках и лафета, позволяющегося бить пушкой-гаубицей и навесом.

- Петр, а к нам приезжал по протекции от Ивана Ивановича Шувалова господин Михаил Васильевич Ломоносов. Я оказала ему внимание, это действительно умный русский, - рассказывала за ужином, как провела свой день Екатерина.