Изгнанник (СИ) - Белинцкая Марина. Страница 32

Увидев гостей, Мартин оставил своё важное дело. Раймон нахмурился, бросил чемодан и пошёл к отцу. Мартин обладал даром прорицателя, но к сожалению, возраст поубавил ясность рассудка. И Раймон, и Габриэль знали об этой его особенности, но Мартин пока справлялся один и наотрез отказывался переезжать в город.

— Что это, что ты делаешь?

Во дворе не осталось привычной зелени. По периметру дома была выкопана глубокая яма, а рыхлая земля равномерно распределялась по участку.

Седой и лохматый Мартин выглядел как отшельник, забывший блага цивилизации. Он был одет в длинную светлого цвета тунику, подпоясанную красным кушаком. Туника была грязная, лицо старика почти полностью скрывала косматая борода. Глядя на него вот так, никто бы не догадался, какие крепкие мускулы прячутся под невзрачной одеждой. В молодости Мартин служил в боевом отряде. Он дрался со Змееносцами врукопашную. Убил сотни тварей голыми руками, и даже будучи в почтенном возрасте оставался крепок телом. Впади он в состояние психоза, Раймон и Габриэль даже вдвоём не смогли бы с ним сладить.

После завершения военной службы он остался хранителем печати изгнания — особого артефакта, с помощью которого проводился обряд. Эта печать передавалась в роду Манриолей из поколения в поколение, и никто уже не помнил, кто стал первым владельцем печали. Про Манриолей говорили, что кто-то из их рода стал первооткрывателем портала и предложил ввести изгнанничество, когда в Тэо только начали рождаться не-волшебники. Портал являлся единственной дорогой на Материк. Так род Манриолей стал первооткрывателем новой земли, куда невозможно было добраться ни на корабле, ни на летательных аппаратах. Мартин по сей день сопровождал изгнанников до пещеры в качестве телохранителя. Проходя через портал, изгнанник терял связь с Тэо, и привязывался к не волшебному миру Материка.

— Змееносец здесь! — хватаясь за металлический штырь, прокричал Мартин. — Мне привиделось, что он скоро сюда прибудет. Я должен защитить нас. Он уже близко, уже идёт!

Раймон устало сомкнул ресницы и какое-то время молчал, пока мелкие морщинки рисовали на его лице мозаику озабоченности.

— Никто не идёт. Мы заключили договор, что Змееносцы не будут нападать на деревню, а мы взамен не окружим их Башню Шумом. И за десять лет этот договор ни разу не был нарушен.

Мартин сощурил чёрные глаза и вознёс к небу трясущийся жилистый кулак.

— Не-ет! Этот Змееносец не заключал никакого договора, и он не принадлежит Башне. Мне привиделось. Вот здесь, — он многозначительно указал на свой лоб. Выпучил глаза и громко прошептал, — маг под маской невинности!

— Пойдём в дом, — Раймон обнял его за плечи и повёл к крыльцу, по пути обернулся и кивнул Габриэлю.

Габриэль поднял чемодан и пошёл за ними. Колёса гремели о гравий. Всё так изменилось с его последнего пребывания тут. Он шёл и думал о том, что эта неделя готовит для него нечто незабываемое, при чём не в лучшем смысле этого слова. Он переступил невидимую границу двора, и взревела сигнализация.

— Он пришёл!

Мартин вырвался из рук сына, достал из тайника под крыльцом устройство Белого Шума и побежал по тропе калитке, но наткнулся на Габриэля. Схватил его за плечи, грубо отстранил и выглянул за его спину. Пустая просёлочная дорога сужалась и уводила под своды деревьев. Юноша удивлённо посмотрел на дедушку. Левую часть лица Мартина рассекал уродливый шрам, который он получил в одном из сражений.

— Ты видел кого-нибудь!?

Габриэль покачал головой. В растрёпанной бороде Мартина застряли былинки, чёрные глаза смотрели как ядовитые ягоды. Мартин высоко задрал голову и огляделся, послюнявил палец, подставил его ветру и шумно принюхался. Волосы в крупных ноздрях зашевелились.

— Чу! Он здесь, рядом… Чувствую!

— Отец… — Раймон взял его под руку и повёл в дом.

Габриэль ощупал амулет под одеждой. Он пока действовал, голова не кружилась. Раймон ввел пароль на щитке внутри дома, и сигнализация смолкла.

— Это перебои. Настройки сбились. У нас такое последнее время часто, — сказал Раймон.

— Не перебои! — вскричал Мартин, размахивая руками так, что Габриэль, едва появившись на пороге, отшатнулся. — У меня ещё ни разу не случалось перебоев! Это всё неспроста!

— Техника не вечна, — отрезал Раймон.

Габриэль бросил чемоданы в предбаннике. Он задержался на крыльце, и дождавшись, когда отец и дедушка зайдут в дом, расстегнул потайной кармашек чемодана. Змей выскользнул и тут же нырнул Габриэлю под одежду и обвился вокруг тела. Его голова высунулась из-за воротника.

— Привет, — шепотом сказал ему Габриэль.

Змей лизнул ему щёку.

Какое-то время Габриэль сидел на крыльце, смотрел на двор, на чёрный от земли, на недоделанный забор и сложенные в кучу штыри. Из кухни доносились обрывки разговора. Тихий и встревоженный голос отца и громкий дедушкин говор. Мартин словно готовился к апокалипсису. Сколько Габриэль помнил, дедушка всегда был со странностями. Обладающий даром прорицателя, он часто видел то, что могло вогнать в ужас. Часто он боялся рассказывать о привидевшемся, например, если видел чью-то смерть или неизбежную катастрофу. Под старость лет дар затронул его рассудок, и реальные видения стали мешаться с фантазией. Он мог позвонить среди ночи и начать рассказывать, что солнце сейчас упадёт на Тэо или что в его дом пытаются пробраться Акры — служители Топей. Наверняка он уже знал о возможном исходе болезни Раймона, из-за чего разнервничался и принялся защищать его, от чего ещё был в состоянии защитить — от Змееносцев.

На секунду Габриэлю привиделась картина: отец задыхается, а дедушка с факелом в руках бросается на невидимых врагов, прыгает по комнате, что-то кричит и не подпускает их к постели. Раймон кашляет, а дедушка начинает отгонять душащего его невидимого Змееносца, вместо того чтобы подать ингалятор.

Габриэлю так ясно привиделась эта сцена, что он вздрогнул, и одновременно с этим услышал бодрый голос отца, который позвал обедать.

Габриэль перешёл из предбанника в сени и остолбенел. Когда он был здесь в последний раз, в сенях на стене висели пуховые шапки, которые дед шил на продажу. Теперь на месте шапок висело оружие, защитные свитки, руны, звуковые бомбы, револьверы, дробовики, мечи и мачете, уйма аптечек и только один доспехи, словно дедушка готовился ко встречи не с одним Змееносцем, а с целой армией. И собирался с ними биться один.

Раймон скорчил странную гримасу и скрылся за прозрачной занавеской, что служила перегородкой между сенями и кухней.

На кухне пахло пряностями и чем-то сладким. Дедушка накрывал на стол и больше ничего не говорил про магов, отец отправил Габриэля мыть руки. За обедом дедушка принялся рассказывать о видениях. Теперь он напомнил не отшельника, а старого друида. Говоря о видениях, он заглядывая то в глаза сына, то в глаза внука, и от его взгляда по коже щекотались мурашки. Габриэлю вспомнились их вечера на крыльце, как дедушка пугал его всякими историями. Габриэль любил и боялся смотреть ему в глаза, такие же чёрные, как у него, а дедушка начинал рычать, изображая какого-нибудь зверя, и лез щекотаться. Габриэль визжал от восторга.

— Сюда придёт маг. В этот дом. Переступит порог и будет здесь. Он будет очень силён. Сильнее целой армии Змееносцев, — рассказывая, Мартин размахивал куриной ножкой. Каждая фраза сопровождалась взмахом. — Не нужно на меня так смотреть, Рай. Я в здравом рассудке. Мой дар ни разу не подводил меня. Помнишь, что я говорил тебе в детстве? Что ты станешь великим волшебником и сделаешь важные открытия для всего Тэо. Я говорил тебе это, когда тебя исключали из академии.

Он взмахнул куриной ножкой, и кусочек курицы упал Габриэлю в чай. Габриэль грустно посмотрел в кружку.

— Конечно, — Раймон старался с ним не спорить. Он аккуратно ковырялся в своей тарелке маленькой вилкой и большим неудобным ножом. — Что ещё тебе снилось? Что будет делать тот маг?

— Он откроет окно в Безвременье. Он будет не простым магом. В нём будут жить тёмная и светлая стороны.