20-ть любительских переводов (сборник) - Рид Роберт. Страница 32

– А это что за мир такой? – спросил он.

– Между Марсом и Юпитером, – отметила она.

Джордж моргнул, глубоко вздохнул и расхохотался.

Именно в этот момент, Мэри велела своей блузке расстегнуться.

Он уставился на нее, и смех прекратился. Но все еще улыбаясь, и выглядя бесстыдно счастливым, он взмолился: «Но для начала, Мэри… не могла бы ты пожалуйста убрать свой пистолет? В какое-нибудь безопасное место. После всего, через что я прошел, не хотелось бы даже малейшего шанса на то, что сейчас пойдет что-то не так».

Тинтуки [40]

© Tintookie by Thoraiya Dyer, 2013

© перевод с англ., by Genady Kurtovz, март 2022

Сработала сигнализация.

Машина остановилась. Мама издала раздраженный, похожий на сильную обиду звук. Точно так же она злобно негодовала, когда мы приехали в Уилуна [41], а папа сообщил, что не сможет с нами встретиться, потому что работает в шахте, как раз в двенадцатичасовую смену. И почему мама всегда появлялась на выходных?

Потому что вы в течение недели учитесь в школе, говорила она, но лично я не возражала бы пропустить занятия. Мне недоставало папы. Я обмотала вокруг себя его огромную рубашку со светоотражающими полосками, создав тем самым подобие навеса. В таком одеянии, я почувствовала себя в относительной безопасности.

GPS голосом школьного учителя проинформировало: «Продолжайте движение прямо, осталось 900 километров. Маршрут – Canning Stock Route [42].

Но машина не двигалась вперед. На приборной панели вспыхнули огоньки, и я услышала потрескивание, исходящее из черного ящика в углу ветрового стекла, которого раньше я никогда не замечала. Мама включила заднюю передачу, и мы двинулись назад до момента, пока этот треск не прекратился.

Мама глубоко вздохнула, затем вытащила GPS из держателя, чтобы подробней изучить карту.

– Ну и где мы находимся? – спросила я.

Мама пробормотала длинное, смешное слово. Затем обернувшись ко мне, сидящей на заднем сиденье и убедившись, что я все еще ожидаю ответа, смотря прямо на нее, она улыбнулась.

– На языке людей, это означает Город, – произнесла она.

– На чьем языке? – переспросила я, привстав и посмотрев в окно, чтобы увидеть Город. Но там ничего не было. Только красные песчаные дюны, которые тянулись бесконечно, с полосками теней, похожими на красных тигров, тающих на солнце.

Теперь мама ответила каким-то другим смешным словом, а потом добавила: «Это значит, что на языке людей».

– Это глупо, – воскликнула Тара, изо всех сил пиная мамину спинку сиденья, – если вы будете всего лишь людьми, тогда как вы сможете отличать себя от других людей?

– Тебе и не обязательно это делать, – пояснила мама, – когда рядом нет других людей.

– А здесь сейчас есть кто-нибудь из людей? – поинтересовалась я, пристально вглядываясь в дюны. Ведь сразу за гребнями песка, мог прятаться кто угодно. Деревьев не было видно, только безжизненная трава и сухие палки, торчащие из песка.

– Нет.

– Выходит, что все вокруг мертво? – робко спросила я.

– Это из-за радиации, идиотка, – выкрикнула Тара.

– Тара, не называй так свою сестру, – строго сказала мама.

– Но я же права, разве не так?

– Да, ты права, – согласилась мама.

– Что такое радиация? – вопросила я.

– Это смертельное гамма-излучение, – пояснила Тара, – оно проникает в твои кости. Оно убивает тебя. Поэтому и машина не может двигаться вперед. В песке присутствует радиация от мусорных свалок и различных отходов, которая проникает везде, а ветер ее повсеместно разносит. Вот теперь она и на дороге перед нами, и мы не сможем продвигаться дальше этим маршрутом.

Тут мне вспомнились сухие деревья за школой и мертвая птица, которую я там однажды нашла.

– А есть ли нечто подобное рядом с нашей школой? – спросила я.

– Нет конечно, идиотка.

– Тара! – на этот раз мама отреагировала более жестко, – помолчи пожалуйста минутку, пока я пытаюсь обдумать возникшую ситуацию и поискать из нее выход.

– Возможно его и нет, этого выхода, – резюмировала Тара, – возможно такой песок летит через дорогу и позади нас.

Мне стало страшно.

– Песок не летит через дорогу позади нас, – успокоила мама, – прекрати стращать свою сестру.

Люди думали, что Тара старше меня, ведь она была такой умной. Но мне было десять, а ей всего лишь восемь. И я ходила в школу, а Тара оставалась дома. Она училась удаленно, у троих учителей из разных стран, посредством компьютера, к которому мне строго настрого запрещалось прикасаться.

Мама каждую ночь засиживалась допоздна, создавая проекты для Тары. У мамы было много встреч с учителями Тары. Но она забывала встречаться с моими учителями.

Папа рассказал Таре о всех больших машинах, которыми он руководил на шахте и как они именовались. Ее очень занимала вся информация, касательно шахты. Она не раз говорила, что когда-нибудь станет инженером. А папа не раз отвечал, что пойти по его стопам Таре, было бы для него наивысшем исполнением родительской мечты.

А мне нравилось развлекаться с глиной, которая прилипала к подошвам моих ботинок. Я могла слепить из такой глины обезьянку или слоника. Единственное, что когда я создавала слоников, их хоботы отваливались, как только мои скульптурки высыхали. Папа говорил, что как-нибудь покажет мне один метод, под названием - перекрестная штриховка, которая все исправит, но так и не показал, наверно забыл.

Тара выхватила у меня из рук альбом для рисования. С презрением пролистала мои рисунки. На последней странице был изображен прыгающий кенгуру. Схватив ручку, она начала что-то писать на ней.

– Прекрати! Ты все испортишь! – забеспокоилась я.

– Бах! – сказала она, сосредоточившись на моем рисунке. Она нарисовала себя в виде робота с человеческой головой, двумя вилами вместо рук, и гусеницами танка, вместо ног.

Именно так она обычно крушила мои игрушки, притворяясь, что раскатывает их гусеницами, пока они не раздавятся, или колола обеденными вилками моих кукол. – Бей!

Она нарисовала несколько дырок от зубьев вил и брызгающую кровь из моего кенгуру.

Я крепко сжала руки на груди.

– Мне наплевать, – процедила я, – мне наплевать на все, что ты делаешь.