Притяжение сердец (Сборник) - Гордон Люси. Страница 32

— Ты обещаешь не ругать меня?

— Обещаю, обещаю!

— И не дожидаться меня по вечерам?

— Этого я обещать не могу, но постараюсь не делать лишнего шума. Ты, я знаю, девочка разумная и не согласишься выполнять заказы, которые немного… ну, ты понимаешь… — замялся он.

— Ты имеешь в виду рекламу нижнего белья? — Фиби была искренне возмущена. — Я не собираюсь фотографироваться в нижнем белье. Лучше смерть, чем это. Бренда говорит, что хуже такой работы нет ничего. Это — предел падения. А я, папа, хочу подняться на самую вершину.

Дэниел иронически поднял брови.

— И если разбогатеешь, то сможешь помогать своему старому папочке.

Фиби звонко расхохоталась и приласкалась к отцу.

Бренда Мулрой сделала все, что могла, лишь бы облегчить положение Ли. Она пригласила Дэниела в свой офис и деловито обрисовала перспективы, открывающиеся перед его чадом. По ее словам, они многообещающие, недаром несколько прославленных фотографов уже заинтересовались снимками Фиби. Но ей не удалось полностью победить скептицизм Дэниела — на это требовалось время. От Бренды он возвратился в самом сумрачном настроении.

— А что за курс обучения проходит Фиби? — спросил он Ли, стоявшую рядом с ним над кипящей кастрюлей.

— Она должна изучить тонкости ремесла: какой и когда накладывать грим перед камерой, как причесывать волосы, какую соблюдать диету, как ухаживать за своей кожей — одним словом, все то, что необходимо знать профессионалу.

— Это влетит в копеечку, должно быть.

— Тысячи две.

— Я так и знал! — разозлился Дэниел.

— Фиби свое обучение оплатит из будущих гонораров. Ах, Дэниел, умоляю тебя, не сходи с ума.

— Не сходить с ума?! — прорычал он в ответ. — Натурально, я схожу с ума. И есть от чего. Как отец шестнадцатилетней девочки, я охраняю свою территорию.

А Фиби, безмерно счастливая, целыми днями просиживала над цветными графиками и диаграммами, пробуя на себе то одно косметическое средство, то другое, изучая всевозможные диеты и прочие хитрости. Сегодня она пришла домой на час раньше обычного, весело поздоровалась и побежала к себе наверх. К обеду она вышла с лицом, покрытым зеленым кремом.

— Маска для лица, — сообщила она удивленному Дэниелу. — Держать два часа.

Дэниел сглотнул.

— Садись за стол, — предложил он слабым голосом.

Тут раздался звонок в дверь. Дэниел пошел открывать, и через секунду в комнату вбежал Марк в вечернем костюме.

— Фиби, ты еще не готова? — завопил он. Но, увидев, что его любимая превратилась то ли в зеленое привидение, то ли в чудовище Франкенштейна, замер.

— Ой, Марк, прости, пожалуйста. Я совсем забыла.

— Забыла?! Я из кожи вон лез, чтобы достать билеты, а ты забыла! Но не страшно. Если поторопишься, мы еще успеем.

— Но я не могу! — воскликнула с отчаянием Фиби. — Я только что наложила маску.

— Наложишь еще раз, когда вернешься.

— Не могу. У меня была всего лишь одна порция крема.

— Занавес поднимется через час. Ты идешь или не идешь?

— Ну как я могу пойти в таком виде?

— А к чему ты так вымазалась, женщина?

Дэниел чуть не взорвался от этой формы обращения, но Ли положила ладонь ему на рукав.

— Фиби, не сомневаюсь, сама справится с Марком, — прошептала она. — Вспомни, чья она дочь.

— Какая жалость! — чуть не плакала Фиби. — У меня начисто вылетело из головы, что мы идем сегодня в театр.

— Как вам это нравится? — с едким сарказмом воскликнул Марк. — Мило, не правда ли? В таком случае я пойду.

— Оставайся, вместе пообедаем, — сказал Дэниел.

— Спасибо, — отрезал Марк. Красивое лицо его исказила гримаса негодования. — За меня не тревожься. Пообедаю дома сэндвичем с сыром.

И он гордо вышел. Ли с трудом сохраняла серьезное выражение лица, и даже Дэниел едва не расхохотался. Только Фиби не увидела в поведении Марка ничего смешного.

— Но как же он вот так уйдет… — запричитала Фиби. — Такой обиженный, такой несчастный. И как это шоу выскочило у меня из головы?!

— Теперь тебе приходится думать о более важных вещах, — с напускной серьезностью заметил Дэниел. — Беда в том, что мужчины не терпят женщин, которые преуспевают больше их. О-о-о! Это же мой любимый конек… Пусть идет себе, Фиби. Будь сильной. Вспомни, кто твой отец.

— Мой отец — бессердечный, отвратительный человек! — вскричала Фиби, выскакивая на улицу. — Марк, дорогой, любимый, вернись, пожалуйста!

— Теперь соседям на неделю хватит пищи для пересудов, — прорычал Дэниел.

Но Ли не слышала его. Ей слишком живо вспомнились собственные юные годы. Вот она бежит вслед за Джимми, умоляя его: «Ах, Джимми, пожалуйста, не сердись… Я не хотела сказать ничего дурного… Во всем виновата я… только я одна…»

— Что с тобой? — спросил Дэниел.

— Да нет, ничего. — Она заставила себя улыбнуться.

Влюбленные появились через несколько минут. Они помирились, но тем не менее вечер был испорчен. Зато Дэниел заметно повеселел. Братец Ли никогда ему не нравился.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Ли, когда они мыли посуду.

— Я вдруг понял, что события последнего времени могут иметь и свою положительную сторону. Подумай сама, каких молодых людей может теперь встретить на своем пути Фиби. Умеющих ухаживать за девушкой и не впадающих в обиду по пустякам. При случае напомню Фиби, как глупо вел себя Марк.

— Ну и типчик же ты! — хмыкнула Ли. — Так и норовишь взяться за свое.

— Напротив, я беззащитная жертва событий. Но если карьера Фиби положит конец этому маленькому роману, не стану расстраиваться. Ты, надеюсь, сегодня не торопишься домой?

— Нет. И все же ночевать не останусь. Фиби, я знаю, современная девушка, но…

— Ты права, — вздохнул он. — А выход один. Выйти за меня замуж.

— Прежде нам надо еще очень многое уладить.

Дома Ли застала Марка сидящим над чашкой какао. Она потрепала его по плечу.

— Пятьдесят фунтов выложил я за эти чертовы билеты! — пожаловался он. — Да еще стоял под дождем в очереди. Но кому до этого дело!

— Фиби еще совсем девочка, Марк, — с сочувствием произнесла Ли. — В ее возрасте трудно быть серьезной.

— Но я день и ночь думаю о ней. Тебе этого, Ли, не понять.

— Да? Не понять? — Это утверждение заставило ее улыбнуться.

— Да ты, верно, и не помнишь, что испытывала в моем возрасте.

В восемнадцать лет, подумала она. Когда ей было восемнадцать лет, она считала, что жизнь ее кончена.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Под занавес школа моделей устроила вечер, на котором ее выпускники могли, что называется, людей посмотреть и себя показать. Аудитория состояла в основном из гордых родителей и друзей, но среди них сидели и самые известные издатели журналов мод и фотографы, вечно ищущие новые таланты.

— Да здесь больше профессионалов, чем я видела за всю свою жизнь, — заметила Ли.

— Держу пари — они все явились из-за Фиби, — сказала Соня. Понизив голос до драматического шепота, она пояснила: — Прошел слух о появлении в мире моды новой звезды, и никто не желает пропустить ее дебют.

Соня, по-видимому, была права. Знакомый фотограф приветствовал Ли словами: «Говорят, вам принадлежит честь открытия нового таланта».

— Простите? — Ли сделала вид, что не понимает.

— Фиби Рейф. Все только о ней и говорят.

Показ мод начался. Как только Фиби появилась на подиуме, Ли поняла, что курсы пошли ей на пользу. Это была уже совсем не та резвая девчушка, которую она снимала каких-то два месяца назад. Теперь Фиби приобрела совсем иную осанку. В глазах Дэниела, устремленных на дочь, благоговение сочеталось с печалью. А Соня просто захлебывалась:

— Разве это не чудо? Видишь Фиби, но Фиби, которая сама на себя не похожа.

После окончания показа все выпили шампанского и стали ждать появления моделей в зрительном зале. Фиби выскочила снова задорной девчонкой, а Дэниел постарался встретить ее восторженной улыбкой.