Между нами никаких секретов - С. Робин. Страница 57

— Да. Он один из телохранителей Оксаны.

— Что ты знаешь о нём?

— Мало, практически ничего. Она ходила с ним даже в туалет. Он был её тенью, но никогда не принимал активного участия... скажем... в ситуациях, в которые вовлекался я. Иван казался мне холодным и опасным мужчиной. Машина для защиты. Я никогда не видел, чтобы он употреблял наркотики или что-то ещё. Он всегда молчаливо наблюдал в углу, положив руку на пистолет. Со мной он не обмолвился даже словом.

— Несколько часов назад его арестовали. Он составлял часть небольшого коммандос, который напал на виллу. В обмен на защиту Иван согласился сотрудничать. Он понял, что круг вокруг Соколовых замыкается; они сильны, это так, но недостаточно сильны, чтобы защитить его от обвинения в покушении на двойное убийство. Кроме того, тот факт, что Оксана умерла под его защитой, превратил Макарова в цель и для них тоже. Он не дурак, поэтому решил говорить.

— А что он сказал?

— Он сказал кое-что, о чём мы уже подозревали, но это окажет огромную помощь во время суда. Он утверждает без тени сомнения, что никто из вас не вышел бы из этого дома живым. Оксана была полна решимости рассчитаться с тобой и Скарлетт. И после получения того, что желала, он бы тебя убила. К сожалению, то, что она заставила тебя сделать, было уже у неё на уме. И всё же эта безумная, извращенная и садистская часть её плана спасла тебе жизнь. Свидетель сказал, что и он, и Курт посоветовали ей позабыть и сбежать, не разыскивая вас, но остановить её было невозможно. Оксана знала о ведущемся в отношении неё расследовании, точно так же, как знала, что за этим стоишь ты. Итак, теперь мы точно знаем — у вас не было шансов.

— Но мы не можем это доказать, — сказал Матиас.

— Есть и другие данные, которые играют в твою пользу. Ты находился под вооруженной угрозой, и мы выберем путь сексуального насилия. Она заставила тебя употреблять кокаин, и мы выдвинем гипотезу, что это повлияло на твою способность понимать и волю во время событий. Также есть отчет психиатра, который осмотрел тебя сразу после случившегося. В нём говорится о «посттравматическом стрессовом расстройстве и диссоциативных защитных механизмах». Будем апеллировать этим диагнозом, демонстрируя, что в таких ситуациях, как твоя, в игру вступают измененные состояния сознания, которые могут повлиять как на способность ясно мыслить, так и на поведение. Возможно, ты будешь подвергнут психиатрическому обследованию, которое поможет нам доказать эту гипотезу.

— Они заберут у меня Элизабет.

Итан долго и глубоко вздохнул.

— Это не обязательно, но да, возможно. Однако в качестве меры предосторожности я уже начал процедуру о временном удочерении. Ариэль и Клейтон предложили себя в качестве приемной пары.

— Дерьмо.

Брат встал, подошёл и заключил Матиаса в крепкие и надежные объятия.

— Мы вытащим тебя, Мати. Ведущий расследование детектив на твоей стороне. По его мнению, даже без смягчающих обстоятельств у тебя есть хороший шанс выбраться с минимальным сроком. Для него нет никаких сомнений, что ты действовал в целях самообороны.

— Я догадался, что он не злобный, — сказал Матиас, вспоминая взгляд и слова полицейского, который допрашивал его.

— Хорошо.

— А... как насчет Скарлетт?

— Я заставил её остаться дома. Она была в шоке. И, учитывая беременность, я попросил её отдохнуть несколько дней. Но Скарлетт отчаянно хочет с тобой встретиться, и я позабочусь получить для неё разрешение на встречу, как можно быстрее.

— Нет, Итан... ты не представляешь, что она видела...

— Мати, Скарлетт знает, почему ты это сделал. Она волнуется за тебя, а не за себя. Она в долгу перед тобой и знает это. Не отталкивай её снова.

Матиас не ответил. Он всей своей душой хотел увидеть женщину, которую любил, но этой встречи сейчас боялся больше всего.

— Когда начнётся суд?

— Скоро. Следствие не обнаружило никаких препятствий, и ты сотрудничал на сто процентов. Через три недели. Максимум месяц.

— И как долго процесс продлится?

— Примерно такое же время. На всё месяца два.

— Может быть, у меня будет время, чтобы увидеть, как родится мой ребёнок, хочу сказать... если я каким-то образом выберусь.

— Рассчитывай на нас, брат.

ГЛАВА 15

Первые дни заключения для Матиаса были травмирующими. Воздух в стенах тюрьмы наполняли боль, гнев, смирение, безумие, надежда… он чувствовал всё это на собственной шкуре.

Все казалось ему хаотичным и безумным. Допросы следователей, беседы с Итаном, противоборство с судьей, который с учётом серьёзности обвинения отказал ему в залоге. А потом — сокамерники, — молчаливые, опасные, отчаянные, покорные. Крики, оскорбления, шутки сомнительного характера, и надзиратели, более безумные чем сами преступники. Жизнь следует по жесткому графику, контрастируя с психотической атмосферой этого места.

Поэтому Матиас погрузился в состояние бдительности. Он сразу понял, как важно не показывать связанные со слабостью эмоции, и самый эффективный способ сделать это — полностью идентифицировать себя с той частью себя, которая совершила ужасное преступление. Он был убийцей. И Матиас позаботился о том, чтобы все его сокамерники знали об этом. Он убил мужчину и женщину, чтобы защитить себя, и сделал это хладнокровно без колебаний.

В первые часы лишения свободы он подвергся нескольким нападениям из-за своей всё ещё чистой и красивой внешности. Из схватки он вышел побитым, но защищался хорошо. Он никогда не станет подружкой одного из этих грязных извращенцев. Скорее убьёт себя.

Отвечая на вопрос охранников, он не сказал ни слова о том, что произошло, и отказался лечить порезы и ушибы, полученные в этих драках.

Такое поведение принесло Матиасу симпатии некоторых заключенных, прежде всего одного из самых угрюмых и опасных, который взял его под свое покровительство.

Матиас решил не изолироваться, несмотря на постоянно возникающую и искушающую мысль отрезать себя от всего и всех. Он часто (насколько ему было позволено), посещал библиотеку и тренировался во дворе с гирями. Короче говоря, старался не стать пушечным мясом.

В период предварительного заключения он отказался от свиданий со Скарлетт. Матиас понимал, рано или поздно ему придется с ней встретиться, но ещё не был готов это сделать. Однако написал ей несколько писем, которые передал через Итана. В них заверил её о состоянии своего здоровья, в том, что у него всё хорошо, и он снова начал читать Китса, Байрона и Кольриджа. Просил её позаботиться об Элизабет и проявить к нему терпение. Они скоро увидятся, он обещает.

Наконец Матиас решил встретиться с ней ближе к началу судебного процесса. Он физически нуждался в ней — увидеть её, знать, что она действительно его простила. Матиас почувствовал вновь необходимость найти связь с реальностью, точку опоры, которая могла бы дать ему надежду, и желание бороться, чтобы выбраться из того проклятого туннеля, в который он снова соскользнул.

Они встретились 4 мая, за несколько дней до первого слушания.

В то утро Матиас позаботился о том, чтобы выглядеть лучше: побрился и попросил чистую робу. Невероятно, но просьбу удовлетворили, видимо благодаря его безупречному поведению и тактичным отношениям, которые установились с одним из руководителей тюрьмы.

Когда Мати увидел, как идёт Скарлетт, он улыбнулся ей. Ему даже не нужно было притворяться. Он ждал этого момента слишком долго. Подождать решил сам Матиас, это правда, но сделал это только для того, чтобы иметь возможность пережить их встречу с силой и решимостью, которыми чувствовал, что теперь владеет.

— Боже, как ты прекрасна… — первое что прошептал он в переговорное устройство, когда она села.

Скарлетт улыбнулась.

— Это не правда, я огромная!

— Не противоречь мне. Ты же знаешь, мне нужна поддержка в этот момент, — пошутил Матиас, пытаясь поддерживать между ними непринужденную атмосферу.

Нервничая, Скарлетт прикусила губу.

— Я так по тебе скучала...