Между нами никаких секретов - С. Робин. Страница 9

Она до жути хотела Матиаса, и всё же не могла принять идею его покупки, и это сводило Скарлетт с ума.

Она положила руки на холодный край раковины и ухватилась за него так сильно, что на пальцах побелели костяшки, а затем уставилась на себя в зеркало.

— Дерьмо!

Из туалета девушка вышла потной и возбуждённой, совсем не готовая вернуться к столику Матиаса. Она шёпотом молила о том, чтобы за время её отсутствия заказы уже подала другая официантка.

Ей не повезло.

— Двойной скотч и водка-лимон на восемнадцатый столик. Пошевеливайся, Маккей! — Отдал указание один из парней за стойкой и, несмотря на своё состояние, Скарлетт взяла маленький поднос и направилась к столику.

Когда она оказалась перед парочкой, то ничего не сказала, лишь наклонилась, чтобы поставить напитки на стол, ухватив их фигуры краем глаза. Молодая женщина держала свой мобильный телефон с идиотской улыбкой на лице. С другой стороны, Матиас, решительно пялился на Скарлетт. Он внимательно следил за всеми её движениями, пока она расставляла перед ними алкоголь.

Когда Скарлетт подняла взгляд, больше не в силах не обращать внимания на дерзкое поведение, она не нашла ожидаемого. В зелёных глазах ни наблюдалось и следа высокомерия или бравады, ни обычной холодной отстранённости, ни ранее присутствующего соблазна. Только дверь в душу, которую он обычно защищал, скрывая за вымышленными эмоциями или острыми словами. Это был нежный и кроткий взгляд, почти грустный. Как будто Матиас хотел в чём-то признаться, что касалось их обоих, и чего она не могла понять.

Эти размышления прервало возбуждённое чириканье рядом с ними.

— Прибыли наши напитки, Мати! Отпразднуем?!

Девушка восторженно захлопала в ладоши и завертелась в кресле как ребёнок. Так воодушевиться от пары напитков? Она находилась рядом с мужчиной, из-за которого Скарлетт потеряла сон, и вместо того, чтобы подняться наверх и скакать на нём как будто не наступит завтра, она приходила в восторг из-за водки? Скарлетт заставила себя не показывать испытываемый гнев.

— С вас двадцать пять долларов, — сказала с раздражением.

Дура запустила руку в сумку, вытащила банкноту достоинством в пятьдесят долларов, и передала ей деньги, даже не глядя в глаза.

— Скажи ей, чтобы оставила сдачу, — пробормотала она, уже держа во рту соломинку.

«Идиотка, испорченная и грубая», — снова подумала Скарлетт, злясь всё больше и больше, потому что обращение с Матиасом, как с подчиненным, заставляло кипеть в её венах кровь.

Но затем, как удар кулаком в живот, её поразила жестокая мысль. Это была его работа: женщины платили ему, потому что он повиновался, потому что удовлетворял их всех в любой фантазии или желании. Этот жест был ничем по сравнению со всем, что он делал каждую ночь для них и с ними.

— Спасибо, мистер Кроуфорд, — прошептала она, мягко ему улыбнувшись, когда взяла деньги.

— Спасибо тебе, Скарлетт, — ответил мужчина с искренним тоном.

Вернувшись на кухню, она подумала об этом кратком обмене взглядами и ощутила странное чувство спокойствия. Как будто, не говоря ни слова, он попытался вести с ней что-то вроде диалога в поисках перемирия. И она подумала о вещах, которые хотела б ему сказать, если могла бы с ним говорить. Скарлетт сожалела, что относилась к нему с ненавистью, заставляла его чувствовать себя грязным, осуждала его. Она хотела понять, кто он на самом деле, и облегчить боль, которую, казалось, Матиас всегда носил с собой. А потом она хотела б поцеловать его и сказать, что он был прав — она отчаянно его желала и по этой причине хотела обладать силой держаться от него подальше. Потому что не желала становиться одной из многих и обращаться с мужчиной как с объектом.

В остальное время, пока двое оставались в баре, Скарлетт шпионила за ним издалека. Она наблюдала за выражением на его лице и жестами, и впервые почти поняла особенности работы мужчины.

Матиас был как идеальная обложка. Каждая из этих женщин могла себе представить, что в нём содержалось то, чего им хотелось, и он никогда их не разочаровывал. Он мог выглядеть поверхностным и беззаботным, каким казался с этой молодой клиенткой, или серьёзным и галантным, каким Скарлетт часто видела его с более зрелыми женщинами. Он мог быть доминирующим или покорным. Нежным или агрессивным. Одна особенность оставалась общей для всех этих ситуаций. Его душа находилась в другом месте. Скарлетт улыбнулась при мысли, что, возможно, он оставлял её дома с маленькой девочкой по имени Элизабет и женщиной по имени Глория, и что эта самая душа до сих пор оставалась чистой, невинной и надёжно защищённой от ужасов жизни, которые уводили его прочь из дома. Девушка заставила себя сохранить эту последнюю мысль в своём сердце и больше не искать Матиаса до конца смены.

Поэтому она не видела, как спустя час он уходил и того, что повернулся к ней, чтобы в последний раз приласкать её взглядом, прежде чем подняться в сьют. И она не увидела, как при этом мужчина нежно улыбнулся, наблюдая за её шутливой болтовнёй с двумя коллегами возле барной стойки.

* * *

Почти наступило окончание смены, когда управляющий баром позвал Скарлетт и сообщил, что за восемнадцатым столом, тем, который Матиас занимал в начале вечера, были найдены ежедневник и мобильный телефон.

— Маккей, мы нашли некоторые личные вещи мистера Кроуфорда. Вероятно, он их забыл прежде, чем поднялся в свой номер. Мы связались с ним, он ждёт. Пожалуйста, отнеси, они нужны мистеру Кроуфорду немедленно.

— Я не уверена ... Может Аманда ...

— Скарлетт, позаботься об этом прямо сейчас, не выставляй меня перед клиентом в плохом свете, — управляющий не дал девушке закончить, протянул и резко впихнул ей в руки два предмета.

Фыркнув, она развязала фартук, повесила его позади барной стойки и направилась в холл, даже не останавливаясь, чтобы поприветствовать свою подругу, которая продолжала дежурить за стойкой администратора.

Пока приближалась к лифту, держа в руках оба предмета, девушка слышала стук своих каблуков, следовавший за ней, как раздражающее эхо.

И когда оказалась в просторной кабине лифта одна, она внимательно их рассмотрела, дрожа всем телом. Скарлетт уставилась на чёрную кожаную обложку ежедневника, и с удивлением подумала, что такой молодой человек, как Матиас, записывает планируемые дела на бумагу. Это добавило ещё один пункт к романтической привлекательности персонажа, но, прежде всего, ей захотелось открыть ежедневник и взглянуть внутрь, чтобы лучше понять мужчину.

Скарлетт понимала, как глубоко неправильно так поступать: входить в жизнь человека подобным образом. Без приглашения, заглядывать, рыться, взламывать… но через секунду она это сделала. Девушка рассматривала его аккуратный и чёткий почерк. Прочитала расписание и имена, очень много имён. Небольшие и неразборчивые заметки рядом с некоторыми из них. Свободные дни отмечены именем Элизабет, списки необходимых дел, покупки, подгузники, молоко. Эта часть его жизни такая нормальная, такая нежная.

Потом суммы непомерных заработков и кредиторская задолженность. Цифры со знаком минус постепенно уменьшались. Создавалось впечатление, что у этого мужчины имелось много долгов, но никаких пояснений по этому поводу не было.

Аура окружающей его тайны, казалась ещё более плотной и пугающей. Встревоженная своим поведением и тем, что прочитала, она закрыла ежедневник. Возможно потому, что у неё дрожали руки, он выскользнул из рук на пол и раскрылся. Внимание Скарлетт привлекла фотография, сбежавшая со страниц, полных обязательств. Она быстро наклонилась, чтобы всё собрать, не упуская из виду мигающие номера этажей, которые опасно близко приближались к этажу сьюта Астор. Скарлетт не могла не рассмотреть фото получше. Матиас стоял рядом с женщиной: красивой, с молодыми и тонкими чертами лица. Оба были одеты как молодожёны. Сомнений не возникало, это фото сделано в день их свадьбы.

У Скарлетт перехватило дыхание. Знала ли его жена о жизни, которую он вёл? И если так, почему позволила Матиасу продавать тело, которое по праву принадлежало ей? Где она находилась? И почему сейчас наверху он погружается в плоть другой?