"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20 (СИ) - Корнев Павел Николаевич. Страница 103

Я приобнял девушку за талию и покладисто произнёс:

— Как скажешь.

Зинка раздражённо высвободилась и спросила:

— «Наутилус» — тоже перестроечная фигня?

Лицо её раскраснелось от возмущения почище чем после бега, и я решил не перегибать палку и по поводу творчества свердловской рок-группы шуточек не отпускать.

— «Наутилус» — нет. Они умнее, тоньше…

— И серьёзней, я помню! — фыркнула Зинка, потом сменила гнев на милость и взяла меня под руку. — А «Кино»?

— Пафосно. И слишком всё серьёзно. Перемен!..

Я только начал с выражением напевать, но меня мигом заткнули.

— Ну конечно! Для тебя только поп-дуэт «Кар-мэн» не слишком серьёзный!

— И не пафосный, — не преминул добавить я.

Мы вышли к кафетерию, и Зинка замедлила шаг.

— Может, чего-нибудь вкусненького возьмём? — предложила она.

Сегодня вполне могла работать Алёна, заходить в кафетерий нисколько не хотелось, и уж тем более не стоило делать этого в компании Зинки. Да и в карманах гулял ветер, одно сплошное расстройство выйдет.

— Деньги забыл взять, — соврал я. — Ты, кстати, поднимайся чай пить. Я до двенадцати свободен.

— Не могу, — отказалась девчонка. — Ксюша в гости приехать должна. И папа к дяде Пете собирался заглянуть. Они уже с мамой поругались по этому поводу с утра.

Я закатил глаза, но от язвительных комментариев воздержался. С превеликим трудом удержался, между прочим, поскольку вместо употребления беленькой в компании соседа дяде Пете полагалось натягивать в хозблоке уворованную вчера мной колючую проволоку.

Мы двинулись дальше, и Зинка продолжила допытываться о музыкальных пристрастиях.

— «Аквариум»? — упомянула она смутно-знакомое название.

У этой группы слышал, пожалуй, только одну песню, о ней и высказался:

— «Поезд в огне» — конъюнктурная поделка, больше ничего у них не знаю.

— А как же «Город золотой»?

— Не, ну «Город» ничего.

— «Ария»?

Я озадаченно хмыкнул и напряг память.

— «Ария», «Ария»…

— Я тебе давала альбом послушать! «Герой асфальта»! Помнишь?

— А! — прищёлкнул я пальцами и, в самом деле припомнив упомянутую девчонкой кассету. — У них ещё классная песня о Жанне!

— Точно! — обрадовалась Зинка. — Моя любимая у них!

Ну я и напел:

— Стюардесса по имени Жанна!..

— Дурак! — обиделась девушка и пребольно ткнула меня кулачком под рёбра. — Вот зачем ты так, а?

— Да шучу, шучу, — обнял я девушку за талию одной рукой. — Мне про улицу роз тоже понравилась. Серьёзно!

Мы вошли во двор, и я привычно пробежался взглядом по пустой спортивной площадке, песочнице с детьми, пацанам у теннисного столика, бабушкам на сдвинутых скамейках и мужичкам, игравшим в домино. Не укрылись от моего внимания и редкие автомобили, припаркованные у подъездов: старенький «запорожец», «москвич» последней модели, белые и красные «жигули».

Вот именно красные «жигули» и царапнули взгляд своей чуждостью. Не водилось у нас во дворе такой машины и уж тем более нечего ей было делать у моего подъезда.

По спине побежали мурашки, заныло в самом низу живота в ожидании неприятностей или как минимум неприятного разговора, съёжилась мошонка.

Красные «жигули» — это нехорошо. Совсем нехорошо. Пусть номера с такого расстояния не разглядеть и даже модель не определить, но сто к одному, что это по мою душу пожаловали.

И точно — ещё не успели дойти до подъезда, как передняя дверца автомобиля со стороны водителя распахнулась и наружу выбрался мужчина лет тридцати, худощавый и подтянутый, с русыми коротко-стриженными волосами. Пиджак, галстук, туфли. Лицо жёсткое, глаза острые, сразу видно — мент. Мент и есть.

Старший оперуполномоченный капитан Козлов закурил и выразительно глянул на меня, я кивнул, переборов желание согнуть правую руку и устроить в её сгибе ладонь левой, изобразив известный всем и каждому жест.

На подъезде я придержал Зинку, развернул её к себе и спросил:

— Точно не зайдёшь? Музыку бы послушали…

— Послушали бы, если б у тебя срочные дела не появились!

Я только вздохнул.

— Ладно, не ругайся. Я теперь тебя у школы встречать буду.

— Из-за Фила, что ли? Брось!

— Хоть больше видеться будем.

— Ну если так…

Мы поцеловались, и надо ж такому случиться, именно в этот момент дверь подъезда распахнулась и к нам вышла Нина — Зинкина младшая сестра.

— Вот вы даёте! — округлила она глаза. — Всё маме расскажу!

Зина и не подумала отстраниться от меня, лишь свысока глянула на сестрицу и снисходительно бросила:

— Ну и дура! Чем раньше я к Серёже переду, тем быстрее одна в комнате останешься.

Уж не знаю, каким чудом сумел удержаться от улыбки, а вот Нина приняла это заявление за чистую монету.

— А Яша? — задумчиво уточнила она.

— А ты его к себе пустишь?

— Ладно! — выдала тогда Нина. — Живи!

И потопала прочь, а Зинка присмотрелась ко мне и спросила:

— И чего ты улыбаешься, Серёжа? Не хочешь, чтобы я к тебе переезжала?

— Я просто реакцию тёти Софьи представил.

Девчонка фыркнула и заявила в ответ:

— С мамой я как-нибудь сама разберусь!

Вступать в бессмысленные пререкания я не стал, ещё раз поцеловал Зинку и подтолкнул её к двери лёгким хлопком чуть ниже спины.

— Иди. Мне тут кое с кем поговорить надо.

Девчонка скрылась в подъезде, и я тут же согнал с лица улыбку, развернулся и двинулся к «жигулям». Козлов уже докурил, кинул окурок на асфальт, растёр его подошвой и распахнул дверцу.

— Не, — решительно мотнул я головой. — Никуда не поеду. Другие планы на день.

— Никуда и не поедем, — уверил меня старший оперуполномоченный, который выглядел осунувшимся и помятым, словно не ложился спать. — Садись, просто поговорим.

Мне общаться с Козловым хотелось ничуть не больше, чем куда-то с ним ехать, но деваться было некуда. Опер точно не об аномально тёплой погоде поболтать заглянул; если какие-то проблемы по нашим старым делам корячатся, надо об этом заранее узнать. Уж лучше готовым быть, чем потом те самые проблемы — как снег на голову.

Но я ошибся, и на прямой вопрос о неприятностях Козлов покачал головой.

— Расслабься! — усмехнулся он и помассировал виски.

Я взялся за ручку дверцы.

— Пойду тогда?

— Сиди! — потребовал капитан и достал пачку «Космоса», но передумал и вытягивать из неё очередную сигарету не стал. — О нападениях на цыган слышал?

Отрицать это не имело никакого смысла, и я кивнул.

— Старая же тема? — уточнил только у собеседника. — Сколько времени уже прошло!

Решительные люди в масках и с автоматами заявились в дом местных цыган в самом конце августа; в результате нападения глава семейства и его старший сын отправились в реанимацию: первого крепко побили, второго порезали, когда допытывались о тайниках. Что именно стало добычей налётчиков никто доподлинно не знал, слухи об этом ходили один невероятней друг друга. Да оно и немудрено: о причастности пострадавших к перепродаже краденых автомобилей и сбыту наркотиков в посёлке поговаривали уже давно. Всё верно, под раздачу попали подельники Сивого.

— А-а-а! — понимающе протянул капитан Козлов. — Не слышал ещё, значит.

— Чего не слышал?

— Вчера новый налёт был, — пояснил опер. — Не так гладко всё прошло, у хозяев два холодных, и трое раненых, один скорее всего не выживет.

Я присвистнул, но сразу справился с удивлением и спросил:

— И что с того? Я тут при чём?

— Банда беспредельщиков у вас завелась, гражданин Полоскаев, такие дела. Помимо этих двух случаев ещё несколько разбоев было и одно изнасилование. Во всех случаях засветились жёлтые «жигули» четвёртой модели. Знаешь что-нибудь об этом?

— Нет.

— Поспрашивай, — не предложил, а скорее потребовал Козлов. — Этих выродков надо найти.

— Давайте без меня как-нибудь. Ничего об этом не знаю.

— Слушай, Полоскаев, я сейчас готов ухватиться за любую ниточку. Ты с бригадой Демидова отношения поддерживаешь, вот и наведи справки. Я в долгу не останусь.