Дочь мэра (СИ) - Орлова Юлианна. Страница 42

Вкусная. Очень вкусная. Сладкая как мед. Мне вообще вот такие рандеву совершать нельзя прямо настолько сильно, меня ж на части порвет…

Моя б воля, прямо сейчас уже закинул ее в машину и повез к себе знакомиться ближе. Но тут приходится снова дать себе воображаемую затрещину, ведь так нехорошо, неправильно и так далее. С ней надо как с прицнессой.

Я вынужден себе это вбивать в башку на постоянной основе.

И все равно ныряю к девяноста нижним, моим булочкам. Так бы и сожрал. Но пока облизываюсь и мацаю. Если я еще с двумя яйками и писюнчиком, то все ок?

Яночка отрывается и крепко меня обнимает, тяжело дыша в шею. Там сейчас ожоги, спасут только поцелуи.

Голову сносит, сознание плывет. Ругаться не хочется, потому что мои мозги стекли в трусы.

— Я купил билеты в оперный. Через три дня. Если скажешь нет, я приеду и вынесу тебя из квартиры.

— В частном доме я живу, Богдаш…

Это ты меня запугать пытаешься, малыш? Мне та охрана до сраки. Вернее, она может поцеловать меня в аппетитный зад.

— Значит, спецназ приедет туда и оцепит его, пока ты не выйдешь. Охрана не поможет. Вообще ничего не спасет от группы «А».

Оторваться от нее сложно, но мне удается. Мысль о том, что некуда спешить все-таки греет. Она меня спалит скоро к чертям собачьим, но то уже ненужные детали.

Маленькие ладошки обхватывают крепко. Я себя практически на землю роняю себя лицом в пол от ощущения безысходности в данный конкретный момент.

Хочу ее забрать к себе до трясучки, но вместо этого отпускаю кудрявую копну на свободу.

Ладно, лети, птичка.

Мы будем не мытьем, так катаньем работать. Тонко, скрупулезно и методично!

Пока мои яйца не ворвутся, например.

— Приедешь — позвони, — пытаюсь звучать не елейно, но с ней я превращаюсь в мишку косолапого. Чес слово.

— Конечно, — мягко улыбнувшись, она грациозно садится в машину, пока мои глаза утекают за всем, что я пока еще могу увидеть.

Смотрю ей вслед как Хатико, понимая, что мне не нравится вот это вот все. Не нравится отпускать и делать вид, что все ок. Нихуя не ок.

Я вообще в пиздецах полных.

Только дома чуть в себя прихожу, а на следующий день начинается пиздячка. Каждый день теперь будет по накатанной — спортзал, ведь моя форма слишком далека от идеала.

Парни встречают меня как царя. Шуткую, но в любом случае видеть меня они рады. Очень в это верить хочется.

— Тень, йоу, — приветствуем друга на кулаках, как принято в нашей команде. Они тут уже с час железо тягают, а я опоздал, потому что что? Вот что? А я проспал. На меня такая усталость навалилась в родных стенах. В больнице так не спал, как сейчас сплю дома.

— Йоу.

Перекидываемся парой слов с пацанами и вливаемся в рабочее русло. Я в зале не Тень, просто зверь. И теперь настолько сильно начинаю упахиваться, что ощущаю усталость. Фигово, если принять во внимание минимальные нагрузки по факту. Раньше я мог сотку тягать дольше, сейчас я еле поднял ее.

Яночку увидеть на следующий день получается, потому что она — занята. Эта хуйня мне не прибавляет успокоения, вообще никакого. Я только больше верею, сбивая руки в кровь.

Занята. ОНА, БЛИН, ЗАНЯТА. А я, сука, свободен как ветер. Кулак летит мимо груши, и я злобно ругаюсь.

— Заебало!

Архангельский негодующе смотрит на меня, но молчит. Зато у Мекса случается словесный понос, и лучше бы он проглотил свое говно молча, а не выплескивал его на меня.

— Заебал не выебал? — Спокойно поднимая сотку, трындит самый мудаковатый из нас.

Я замираю, переводя на него уничижительный взгляд.

— Хлебало прикрыл, иначе зубы будешь по матам собирать, — иду в его сторону на подрыве.

— Значит, не выебал, — он скалится, подмигивая мне.

Меня бесит его блядская натура влезать туда, куда его не просят. Что с Валом такое было, что сейчас со мной. Он ничерта не понимает, когда не надо лезть на рожон.

— Тебе конец, Макс.

Я ему это говорю почти спокойно, руки все же сжимаются в кулаки, и мне плевать на типа режим и принципы. Он потоптался на священном. Шутить криво о моем Облачке нельзя.

Архангельский перестает тренить, скидывает перчатки для бокса и орет:

— Оба разошлись по углам, а то будете вышибалами в клубах работать, а не в «Альфе»! — он подходит к нам и разводит ладонями на расстояние вытянутых рук.

Но меня аж подкидывает от эмоций хочется вперед метнуться кабанчиком и на таран.

— Я пошутил, припадочный. Ты совсем уже шутки перестал понимать, — хмурится он, прокручивая пальцем у виска.

Хуевые шутки. А может просто с Яной я вдруг сильно серьезный стал.

— О ней не смей шутить, ушлепок! — отмахиваюсь от руки босса, но ухожу в противоположную сторону зала. Макс сука, конечно, но это скорее была последняя капля в чаше терпения. По факту, он к этому срыву вообще не причем.

Абсолютно, но по роже ему прописать — дело житейское.

Меня на части рвет, потому что я понимаю, что, может быть, просто не будет у меня с Облачком.

— Исаев, домой. Шолохов, три сотки отжиманий, — Архангельский спокойно раздает ЦУ с играющими желваками.

— Архангел! — Мекс уже упахался, ему сейчас три сотки упали на голову бетонной плитой.

— Четыре.

С Архангелом спорить нельзя. От слова «совсем».

— Изи-пизи, блин, — машет рукой и падает с высоты собственного роста на мат. Начинает отжиматься. Да уж, тут реально проще выполнить. Пупок не развяжется.

Прощаюсь с парнями, а то спорить с боссом — все равно что хуем на колючки сесть. Тупо и больно.

Ну и ладно, ну и отлично.

Пойду и что? Буду в потолок плевать, а еще терроризировать Янку. А то хер ли она там ЗАНЯТА без меня? Буду занимать ее как могу.

Но, как и ожидается, она не отвечает на мои юморные смс, который я отправил ей еще будучи на парковке возле фитнес зала.

Может мне ей младшенького отправить? Он правда не будет улыбаться, но так и я тоже не ржу как конь педальный.

Приезжаю домой без настроения в принципе, поднимаюсь слишком медленно, и это меня бесит. Телефон молчит и сейчас в пору на потолок лезть.

Так. Пришло время узнать адрес своей Кудряшки. А то куда мне цветы слать?

Сую ключ в замочную скважину и обтекаю, потому что дверь открыта. Какого черта?

Мой боевой опыт тут же срабатывает на максималках, и я толкаю дверь, стараясь делать это максимально тихо. НО она скрипит. Прижимаюсь к стенке и рассматриваю коридор, чтобы обнаружить…

Глава 34

Ботинки мамы лежат прямо у входа, а в воздухе витает аромат пирожков. Да ептвоюналево! Чертыхнувшись, захожу в квартиру и скидываю с себя верхнюю одежду.

Сейчас главное не взорваться и слюной не подавиться.

Смотрю на себя в зеркало и думаю, ну вот какой мне сюда пирожок? Сам как пирожок на больничных харчах стал.

— Мам, ты чего не предупредила, я тут уже думал обезвреживать вора, — захожу на кухню и застаю маму за готовкой. Она сразу поднимается, подходит ко мне и обнимает.

— Я вообще думала, что ты дома, сын. Тебе постельный режим положен, — она касается моего лица чуть выше брови и негодующе хмурится, но все еще насилу улыбается.

— Мам, какой постельный режим, ты чего? Видела мою форму? Вообще не але, мне в зале надо прописаться на ближайшие пару недель. Режим на место, максимум что мне позволено, с Облачком в театр ходить, а дальше опять в зал. Мне парней подвезти нельзя.

— Облачко, говоришь? И как сходили в театр? — подозрительный взгляд на мгновение скользит по моему лицу, и я вдруг улавливаю нехорошие такие импульсы. Не понял.

— Нормально сходили, а что такое, мам? — сажусь за стол и складываю руки перед собой. Мне не нравится вот эта манера и интонация, с которой она говорит о Яночке. Нехорошие такие ощущения имеются.

— Да ничего, просто спрашиваю, — но настроение у нее падает вниз, и это определенно точно. Не ничего. Ой как не ничего.