Измена. Новая жизнь (СИ) - Тэя Татьяна. Страница 14

— Ну, пришлось бы ради карьеры… — Рузу несёт. Она прикольная, надо сказать, и очень острая на язык. — Раз для него это не принципиально.

Следующие несколько минут мы набрасываем разные идеи развития событий, как бы оно могло быть, и ржём как ненормальные.

Официант, подошедший к столику, подливает в бокалы, только Мила пьёт свой чай с травами, но это нисколько не мешает ей иронизировать по жёсткому над Тёмой. Ладно, пусть издевается, только бы по Глебу не рыдала. Ей вообще плакать нельзя.

Когда встаю из-за стола, ощущаю себя жутко пьяной.

— Я… туда… — тыкаю в сторону туалета. — Я быстро.

В обтягивающем зеленом платье и в полусапожках на тонкой шпильке передвигаться не совсем удобно, а уж после нескольких бокалов «Монтифьоре» тем более, но я как-то справляюсь, проходя по ровной траектории туда и обратно.

Только на обратном пути меня притормаживает мужчина. Ему в районе сорока пяти, лицо привлекательное, на голове короткий ёжик волос и глубокие залысины — нет, у него не алопеция, врождённая особенность. Даже ему улыбаюсь и пытаюсь понять, что он говорит. Вроде, зовёт куда-то. Приглашает присоединиться к их компании.

— Сорри, — вскидываю руки, — я с подругами.

Отрицательно качаю головой и делаю вид, что до конца не расслышала. Семеню к нашему столику. А пол всё норовит уйти из-под ног, такой проказник.

— Кто это там к тебе подкатил? — прищуривается Рузанна, смотря в сторону мужчины, пока я плюхаюсь за столик.

— Без понятия. Я как-то не впечатлена.

— А что надо, чтобы ты впечатлилась от мужчины?

Думаю о своём секси-докторе Менделееве. О его усмешках, наверняка, мягких губах, об ощущении надёжности и крепкого плеча. Всё в нём идеально: рост, внешность, бархатный баритон, внимательность, ум и эмпатия.

И раскрываю девочкам свои мысли.

— Ты так говоришь уверенно, будто кандидата уже нашла.

— Да есть один… Никита зовут. Нравится очень, но… без взаимности, — вздыхаю разочарованно и снова тянусь за бокалом.

Глава 17

— Почему так думаешь?

— Ну-у-у… — начинаю неуверенно. — Я вроде как ему намекаю на интерес и пару раз звонила без повода… то есть повод я нашла, но надуманный скорее, чем реальный. — С сожалением, смотрю на Милу. Как хорошо, что она не знает, что тоже невольно стала этим самым поводом. — А реакции никакой не получаю. Он вежлив до скрежета зубов. Прям хоть в крошку эмаль разотри, улыбаясь, но ответных шагов не последует.

— Ой, ты дурочка что ли? — машет Рузанна на меня рукой. — Никогда не бегай за мужиками! Они этого не оценят. Они охотники по натуре. Ты дичь… он хищник, а не наоборот. Запомни и не перепутай.

— И есть вероятность, что пока ты гоняешься за хищником, выставляя себя сладкой и простой мишенью, у него на уме совсем другая добыча, — добавляет вдруг Аля.

Разворачиваюсь к подруге.

— Мил, у нас что? В мире животных или женские посиделки?

— И то, и другое. Смирись… мы столько лет прожили с «животными», очеловечивая их, а козёл, он и есть козёл, как бы ты из него льва лепить не пыталась.

Мы дружно заливаемся смехом.

Ну, я то уже пьяненькая. Девочки не отстают, а Мила в положении, она не пьёт, но её тоже несёт не по-детски из-за обиды и разочарования.

Мы продолжаем крутить эту тему, Руза отсылает гневное сообщение неверному мужу, потом мы дружно сочиняем послание для Алиного бывшего, Мила воздерживается, потому что ещё не говорила с Глебом.

— По телефону не буду разборки начинать… Вот вернётся от родителей… там и пообщаемся.

А дальше я не понимаю, кому приходит в голову идея отправить кое-что и «моему говнюку».

— Давай телефон… — щёлкает пальцами Руза. — Мы сейчас ему что-нибудь приятное напишем.

— Всё выскажем… Пусть знает, что он говнюк! — кивает Мила.

А следом и Аля добавляет:

— Натуральный говнюк!

— Может, не стоит… будить лихо-то, пока тихо.

— Стоит… стоит… подпорти ему командировочку.

— Ой, надеюсь, хуже не сделаем.

— Ты чего дрожишь, как маленький зайка? — подпихивает меня локтём Рузанна. — Ему можно твою кровь пить, а тебе его нервы трепать нельзя?

— Да навряд ли он будет нервничать. Он юрист, его мало чем проймёшь.

Не знаю, что там Руза пишет, я такая «хорошая», что мне всё равно. Честно говоря, устала, хочется распластаться на столе и поспать.

Руза хихикает, потом говорит:

— Упс… звонит… Неожиданно. Алло?

— Ты что!? — шикаю на неё, но поздно. Она уже говорит с Тёмой.

— Что? А… всё отлично. Отдыхаем. Где отдыхаем? В «Будда баре» на Синопской, бывал? Не? Не бывал? Ну ничего… Мымру свою сюда сводить не забудь, уверены, ей понравится.

Накрываю лицо пятернёй и смотрю сквозь пальцы на девочек, тихонько шепчу:

— Это конец… он прибьёт меня.

— Что? Как Света? Да всё супер… развлекается… Она в надёжных руках. Мы? А это уже не твоё дело, говнюк.

Мила снова начинает хихикать, её почему-то очень смешит это простенькое ругательство.

— И тебе неудачной командировки… — сладко-приторно желает Рузанна. — Чтоб с погодой не везло и обратно в самолёте потрясло. Соберите все воздушные ямы по пути.

И с широкой улыбкой жмёт отбой. Возвращает мне телефон, который я, не глядя на экран, прячу глубоко в сумочку. Вот так… и не вынимать.

— Зря мы это, — качаю головой, — ой, зря.

— Не зря. Надо показывать, что у тебя тоже есть характер.

— Лучшая демонстрация характера — это выдержка. Полный игнор.

— Какой игнор? Будешь игнорировать, посчитает, что тебе всё равно. Или манипулировать начнёт. Тебе оно надо? Так он реально решит, что с амёбой столько лет прожил.

— Может, я и есть амёба?

— Ты огонь! — возражает Мила. — Даже не смей сомневаться!

— Да уж… огонь… Уголёк ты хотела сказать.

— Надо просто найти правильного мужчину, — заявляет Руза, опрокидывая в себя остатки вина. — Который умеет дуть на угли так, чтобы они снова разгорелись. А бывший твой только тушить умеет. По-пионерски… Потому что говнюк…

— Иди ты.

— Уже… уже, — встаёт из-за стола и уходит в сторону дамской комнаты.

— Руза, конечно, без башни, — делает заключение Мила.

— А я считаю, надо брать пример, и ничего не бояться. Нас обидели. Мы имеем право на эмоции и попсиховать, — вздыхает Аля. — И пусть думают, что ненормальные. Они уже нам никто.

Официант снова подходит к столику и обновляет напитки. Я тихонечко тяну не помню какой по счёту бокал. Мне кажется, что весёлый вечер превратился в пьянку обиженных женщин. Нормально ли это? Наверное, да, если обиды так свежи. Может, Рузанна и права… не стоит соблюдать вежливость по отношению к тем, кто её не достоин.

Девчонки болтают, а я кручу бокал и просто пялюсь то на стену справа, то на стену слева, то на гостей за столиками.

В какой-то момент мой взгляд зависает в проходе. Я моргаю, думая, что обозналась. Или что реально выпила лишку и у меня глюки.

Моргаю, но «глюк» никуда не исчезает.

Когда понимаю, что это реальность реальнее некуда, вспыхиваю от стыда и смущения. Рука сама ныряет в сумочку за телефоном. Случайно ли он здесь? Сомневаюсь…

Смотрю на экран, прямо на список вызовов и матерюсь про себя.

Ужасно, что Руза в разговоре сдала все явки и пароли: и название, и адрес. Так что… даже не представляю, что он подумал и почему приехал, когда мог проигнорировать.

— Ой, девочки… — закрываю лицо ладонями и бормочу: — Вы, кажется, не тому говнюку написали…

Глава 18

«Ну вот, ты же мечтала оказаться с ним наедине и в неформальной обстановке», — хихикает внутренний голос.

«Да, но не таким же способом!» — возражаю с отчаянием.

У доктора Менделеева отличная дорогая машина с комфортным салоном и высокой посадкой. В кресле можно утонуть, а подголовник приятно давит на затылок, когда на него откидываюсь. Лёгкая ритмичная музыка из динамиков почему-то навивает мысли о сексе.