Хорошая девочка (СИ) - Резник Юлия. Страница 21

– Я там был сразу после тренировки.

– Дава рассказал, что ты включился в процесс, – часто-часто кивает Сара. – Почему ты мне не сказал?

– Зачем?

Мои пятки касаются матраса. Тренировки – последнее, о чем я хочу думать в этот момент.

– Затем, что это наверняка для тебя важно.

– Прямо сейчас важно то, что происходит между нами. – Я стаскиваю через голову худи, расстегиваю ремень и приспускаю джинсы с бедер.

– Боишься, что не сможешь довести до ума начатое?

– Сара, я ничего не начинал. Это просто тренировка.

– А это… мог бы быть просто секс. Но ты утверждаешь, что хочешь большего.

– И?

– Нет. Ничего… Не бери в голову.

Мелькает мысль, что этот разговор не стоит оставлять так. Мелькает, и ее тут же вытесняет следующая. Когда же Сара касается ладонью моей груди, чуть оцарапав сосок ноготком, голова и вовсе пустеет, а тело, напротив, наливается тяжестью…

– Поцелуй меня.

– Как?

– Как хочешь.

Сара начинает с не самого очевидного. С ребер… Ведет по дуге языком, прикусывает сосок и медленно-медленно опускается. Ниже по ложбинке на животе, косым пресса. Я пытаюсь наслаждаться этой медлительностью, затолкав подальше желание подчинить свою женщину тому темпу, к которому привык сам. И это нелегкая, блин, работа. Вдох… Выдох. А? Что?

– Ты куда? – изумленно открываю глаза.

– Прости. Там телефон звонит.

– И что? – сощуриваюсь.

– Прости. Номер незнакомый. Давид непонятно где…

– Да что ему будет? Взрослый ведь парень! – возмущаюсь я, да только Сара уже не слушает. По тому, как бледнеет ее лицо, понимаю, что трубку она взяла вовсе не зря. – Что такое? Сара!

– Дава в полиции.

– Чего?

– Не знаю. Говорят, он кого-то избил. Извини, мне нужно ехать. Ты только скажи, какой назвать адрес таксисту.

Вынимаю из ее руки телефон. Демонстративно сбрасываю вызов. Сара реально первым делом позвонила в такси! И в ответ на ее возмущенный взгляд я не менее возмущенно рявкаю:

– Я что, тебя не отвезу?!

ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

Дорогой меня трясет. Я то хватаюсь, за телефон, чтобы позвонить матери, которая точно подскажет, что делать, то, напротив, сжимаю руки в кулаки. Я же взрослая. Хотела самостоятельной жизни? Вот она. Во всей красе. Расхлебывай.

– Ты не мог бы ехать быстрей? – зужу на ухо Бекетову.

– Мы почти приехали.

– Да? – произношу, загнанно оглядываясь. Боже мой! Я точно не в себе – света белого не вижу. А все потому, что я ни разу ни с чем подобным не сталкивалась. Давид – покладистый воспитанный мальчик. Будто понимая, как мне сложно растить его в одиночку, он никогда не доставлял мне каких-то серьезных проблем. Что же могло произойти сейчас? Те версии, что лезут в голову – одна другой хуже. А тут еще у Сергея телефон звонит, прокатываясь неуместно веселым гудком по нервам.

– Привет, Дэм, я за рулем. Ты на громкой, – коротко обрисовывает ситуацию Бекетов.

– Дай угадаю. В ментовку едешь?

– Да. А ты откуда…

– Мне позвонил Таир. Ему – родители Ника Голунова. Похоже, что-то не поделили наши парни. Голунова тоже загребли. Во дают.

– В каком смысле? – не сумев скрыть истерики в голосе, вклиниваюсь в разговор: – Они подрались, что ли?

В динамиках на секунду повисает тишина.

– Эм… Привет, Сара. И ты тут. Я мог догадаться.

Пропускаю мимо ушей последнее ироничное замечание.

– Да, Демид. Это я. – Делаю глубокий вдох, успокаивая совсем сдавшие нервы. – Здравствуй. Извини, что так резко.

– Ой, что я – не понимаю? Эти детишки кого хочешь с ума сведут. Ты, главное, не волнуйся. Из ментовки мы их, конечно, вытащим.

– Правда? Прямо сегодня?

– Ну, конечно. Наш юрист уже едет. Претензий ни у кого ни к кому нет. И, как я понимаю, обошлось без тяжких телесных. Максимум, что им светит – нарушение общественного порядка. Эти идиоты не нашли ничего лучше, чем подраться на забитой народом набережной.

– Господи…

Мою дрожащую руку перехватывает Сергей.

– Дэм, мы уже подъехали. Обсудим детали при встрече. Ты не в курсе, куда нам идти?

– Никуда. Для начала дождись меня и юриста. Это несколько минут. Морды у нас приметные. Думаю, отделаемся парой автографов.

И даже мысли не возникает, что это как-то неправильно – вот так кого-то отмазывать. Моя мать – прокурор. Я знаю, что в этой среде нет белых и пушистых. Волнует меня совершенно другое – необходимость ждать с моря погоды. Выхожу из машины и как в якорь вцепляюсь в ладонь Бекетова.

– Сергей Михалыч!

Оборачиваемся на голос.

– О, здесь все наши. Привет, Лесь. Рассказывай, что тут у вас случилось.

Ах, вот какая она – та самая Леся, по которой сох мой Давид. Белобрысенькая, смазливая, достаточно крепкая. Смотрит как будто с вызовом. Я стараюсь не делать из этого никаких выводов – подростки вообще очень ершистые, а тут еще такая стремная ситуация.

– Да нечего рассказывать. Пацаны прикалывались, а их загребли.

Врет не слишком убедительно. Что значит – прикалывались? Можно по приколу бить друг другу морды?

– Вы все при этом присутствовали? – Бекетов обводит взглядом парней. Те нестройным рядом гудят в ответ, повторяя слова девицы.

– Они что-то знают, – шепчу на ухо Сергею. – Знают, и молчат.

– Я бы удивился, если бы было иначе, – хмурится в ответ тот.

– Ты серьезно?!

– Ну, это же что-то вроде братства, Сара. Они не считают себя в праве лезть.

– Или покрывают своего дружка.

– Тш-ш-ш. Ты ставишь меня в неловкое положение. – Бекетов отводит меня в сторонку. – Мы пока не понимаем, что случилось, а ты уже спустила на бедного пацана всех собак. Может, как раз он ни в чем и не виноват. Надо разобраться.

Вот как это выглядит со стороны? Стою, от бессилия сжимая и разжимая руки. Глупо было надеяться, что Сергей тут же переметнется на нашу сторону. Во-первых, он не знает Давида так, как его знаю я. Во-вторых, ему нужно думать об интересах школы. Атмосфера в коллективе, тем более таком, очень важна. Конечно, я это понимаю, но в глубине души не могу принять. От обиды совершенно по-детски начинают дрожать губы.

– Ясно.

– Сара… – успокаивая, Сергей опять касается моей руки. Смотрю куда угодно, но не на него. Чтобы сгладить ситуацию, бурчу:

– И все-таки не зря мне эта Леська не нравилась.

– Да не может она никого сдать, пойми! У нас не любят сексотов. Ей в этом коллективе еще не один год, может, существовать. Злая ты женщина.

Отвечаю натянутой улыбкой и тут же, заметив две подъехавшие практически одновременно машины, хватаю Сергея за руку:

– Смотри, там, кажется, Балашов с юристом.

– Нет, это Таир.

Тренер? Ну, еще бы. Вот уж кому здесь нужно быть в первую очередь. В этом смысле его влияние на парней гораздо сильней, чем авторитет Бекетова с Балашовым. Последние здесь больше для того, чтобы произвести впечатление на ментов.

Здороваемся. Коротко обмениваемся информацией, что имеем. Спустя две минуты приезжают родители второго мальчика. Самым последним – юрист.

– Я пойду с вами.

– Погоди пока. Нас и так много.

– Но…

– Сара, просто доверься, ладно?

Нерешительно киваю и отступаю к уродливому черному заборчику, опоясывающему клумбу. Достаю телефон, чтобы посмотреть время. Кожей чувствую на себе чужие заинтересованные взгляды. Не то чтобы я к ним не привыкла, порой даже весело наблюдать за тем, как вытягивается лицо собеседника, когда он понимает, что я мать такого взрослого парня, но сегодня не тот случай. Слишком уж дотошно меня изучают в тусклом свете фонарей. И дети, и родители того самого Голунова. Я вздрагиваю каждый раз, когда дверь в отделение открывается. Рабочий день давно закончен, а вот брожение туда-сюда продолжается. Невыносимо.

Наконец, на пороге появляется Балашов, следом за которым гуськом идут остальные. От облегчения слабеют колени. Приходится сделать несколько попыток, прежде чем мне удается соскрести себя с чертового заборчика и встать на ноги.