Дело об императорском пингвине - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 9

Мальчишка появился неожиданно, откуда-то со стороны Подъездного переулка, и сразу же направился к себе подобным. Даже если бы в тот раз я случайно не заприметил его из окна «Плакучей ивы», вычислить гаденыша не составило бы особого труда: на его брючном поясе красовался фирменный «мерседесовский» брелок «а-ля пацифик» — мой брелок, ибо в подобные случайные совпадения я не верю.

Отставив на землю недопитый стакан с пивом, которое, признаться, лезло уже с трудом, я решительно направился к «детям подземелья» и крепко схватил свою жертву за руку чуть повыше локтя. Пацаны удивленно разинули рты, а мой подопечный, вздрогнув, дернулся было, однако поняв, что слинять не удастся, довольно нагло спросил:

— Че надо?

— Во-первых, ко взрослым следует обращаться на «вы», — назидательно заметил я. — А во-вторых, пошли-ка потолкуем — дело есть.

Остальные мальчишки на всякий случай решили ретироваться. Про себя я отметил, что страха в глазах у пацана все ж таки не было: удивление, небольшой испуг, но не более того. Похоже, парню не привыкать попадать в разного рода передряги.

— Что ж, будем знакомы. Можешь звать меня дядя Витя, а твое имя-отчество?…

— Леха, — буркнул пацан, сделав еще одну слабую попытку освободиться.

— Стой смирно и не дергайся…

— Че прицепился-то? Отпусти руку, я не убегу.

— Не дерзи дяде! Скажи-ка мне лучше, откуда у тебя такая красивая штучка на штанах, а?

Леха на какое-то время задумался, возможно, прикидывая в уме свои шансы, а затем посмотрел на меня и неожиданно заявил:

— Я буду разговаривать только в присутствии своего адвоката.

— Леха, по-моему, ты немного ошибся адресом. Адвоката ты будешь требовать в милиции, у инспектора по работе с несовершеннолетними засранцами. А мне ты все расскажешь просто так, по дружбе, один на один.

Причем немедленно, поскольку я очень тороплюсь. Ну? Или, может, мне для большей убедительности руку тебе сломать? — Я чуть посильнее сжал пальцы, и Леха тихонько взвизгнул от боли.

Признаться, мне стало немного стыдно — все ж таки он был еще совсем малолеткой, лет двенадцать, не больше. Но с другой стороны, очевидно, что с ним нужно вести себя именно так: с напором, с агрессией, через силу — иначе не расколется. И тогда у меня не будет никаких шансов докопаться до истины.

И действительно, теперь наглости у Лехи поубавилось. Похоже, он понял, что шутить с ним не собираются.

— Я нашел его…

— Я так понимаю, ты нашел его в той самой машине, у которой перед этим случайно проколол колесо?

Вот теперь он действительно испугался — по-видимому, моя мнимая осведомленность его окончательно сразила. Леха сразу скис и понуро уставился в землю, больше не предпринимая попыток убежать.

— Как ты понимаешь, в основном мне уже все известно. Осталось уточнить детали. Давай договоримся — я задаю вопрос, ты отвечаешь. Если отвечаешь честно и подробно, то я тебя отпускаю. Причем с вполне здоровой рукой. Более того, если наш разговор меня удовлетворит, то, пожалуй, я даже оставлю тебе в память о нашей встрече эту вещицу, которая, как ты, наверное, догадываешься, вообще-то принадлежит мне. Ну что, договорились?

Леха обреченно кивнул.

— Итак. Позавчера на Загородном у «Плакучей Ивы» колесо белой «Ниве» прокалывал ты?

— Да, — чуть слышно выдавил из себя Леха.

— Прекрасно. Следующий вопрос: кто с тобой вместе работал эту тачку?… Ну что молчишь? Вопрос понятен?

— Понятен.

— Ну и…

— Гоча и Казбек.

— Какие дивные имена. Хорошо, кто из них конкретно увел из салона барсетку?

— Казбек, — было видно, что Леха изо всех сил сдерживается, чтобы не зареветь. Впрочем, после того как первый, самый сложный морально-этический барьер, вызванный необходимостью заклада своих подельников, был преодолен, Леха стал несколько разговорчивее:

— Вещи всегда Казбек тырит, у него здорово получается — сколько раз делали, еще ни разу никто ничего не заметил.

— А в чем тогда заключаются функции Гочи? — поинтересовался я.

— Ну, он на стреме стоит. И вообще… Если вдруг кто увидит, как Казбек в машину лезет, — закричит там или поймать захочет, — то Гоча тогда ему по морде даст, чтоб не совался. Прикроет, в общем.

— Что ж, прекрасный образец научной организации труда: отец рубит — я отвожу. И сколько, если не секрет, ты получаешь за свой скорбный труд?

— Когда как. В прошлый раз мне Гоча стольник отвалил, а еще брелок этот самый дал. Говорит, теперь тебе осталось только ключи от «мерса» достать, а куда их повесить — есть уже.

— Остряк, мать его! — матюгнулся я. — Так, короче. Где вы обычно встречаетесь? Здесь? Были они уже сегодня?…

— Да нет. — Леха, похоже, малость осмелел. Видимо, понял, что бить его сегодня не будут. — Гоча с Казбеком на вокзале стараются не появляться: у них тут какие-то проблемы с местными…

Ну с этими… — Он махнул в сторону ларька. — Так что они мне домой звонят, когда надо, и мы потом у ТЮЗа встречаемся. Или на Марата. Когда как… А на вокзале я просто так гуляю, с пацанами тусуюсь, зарабатываю…

Не, сегодня они мне не звонили, и вчера тоже. С того дня, как мы твою машину обнесли, — Леха покосился, догадавшись, что опрометчиво задел меня за живое, — больше еще не бомбили. У меня уж и деньги все закончились — даже на шаверму не хватает…

— Сочувствую. То есть адреса их, где живут, ты, конечно, не знаешь?

— Не-а… вроде где-то в центре. На «Владимирской».

— Хорошо, а как они выглядят? Ну приметы там, во что одеваются?

— Да по-разному одеваются. А приметы… Ну не знаю. Гоча такой здоровый шкаф, ростом с тебя, грузин.

— Да я уж догадался, что не русский!… А Казбек?

— А Казбек, наоборот, маленький — чуть побольше меня. Волосатый весь. Нос у него еще такой, как будто на сторону немного. Я сначала думал, может, боксер… Хотя, по сравнению с Гочей, он слабак, наверное, кто-то просто по морде дал…

Н— да, типичные Тарапунька и Штепсель -сладкая парочка. Стоп!

А ведь подобное описание я сегодня уже где-то слышал… Ну конечно!

Светка с утра в конторе рассказывала Горностаевой про жмурика неокочурившегося. Вроде как сходится — маленький, волосатый, зовут Казбеком.

А главное, нос этот, который чуть набок. Неужели в масть? Похоже. Ох, как похоже!

— Ладно, Леха. Слушай меня сюда, — я наконец-то отпустил его руку, и пацан с видимым облегчением вздохнул. — Вот тебе мой номер телефона, — я нацарапал на подвернувшейся бумажке номер Агентства, — когда Гоча с Казбеком объявятся, срочно перезвонишь. Спросишь дядю Витю. А если меня не будет, то Зураба Иосифовича, ему все расскажешь.

— Ага, а они меня потом за это прибьют…

Тебе, Леха, в данной ситуации больше меня бояться следует, веришь?… Ну вот. И не ссы, не прибьют.

Если, конечно, сам про наш разговор трепаться не будешь. А теперь на вот тебе денег — иди купи себе шаверму.

И в следующий раз думай башкой, прежде чем с черными подставляться.

Они ж тебя, если что, бросят одного и свалят. Как тогда отбиваться будешь, не думал?…

— Спасибо, дядя Витя, — первый раз за всю нашу беседу Леха обратился ко мне уважительно. — Я и сам уже думал с ними завязывать. — (Ага, так я тебе и поверил.) — А у вас никакой работы нет? А то я сделаю…

— Бомбануть, что ли, кого предлагаешь?

— Не обязательно. Можно просто поприкалываться. Ну там дерьмом дверь кому-нибудь измазать, почтовый ящик поджечь… или кирпич скинуть…

— В смысле на голову, что ли? — не врубился я.

— Не. На голову не буду — это уже статья. А вот на машину можно.

Мне один дядька (тут рядом живет) полтинник недавно дал, чтобы я с чердака на «тойоту» кирпич сверху сбросил.

— Не понял?…

— Да просто она у них во дворе постоянно паркуется — а сигнализация хреновая. Каждую ночь сама по себе включается и вопит как сумасшедшая, спать мешает. Ну и достала, в общем, эта тачка мужика. Пусть, говорит, хозяин теперь тоже помучается…

В моей голове промелькнула было мысль: а что, может, и правда, заказать Лехе — пусть на машину Скрипки кирпич сбросит или еще что-нибудь такое сотворит. Впрочем, если уж меня совсем прижмет, то я и сам что-либо подобное устрою. Еще и удовольствие получу. Но Лехе, кстати, за идею спасибо.