Стану тебе женой (СИ) - Бонд Юлия. Страница 53

– Всё хорошо, дочь? – хочет обнять меня за плечи, но я качаю головой и делаю шаг назад.

Отрывая взгляд от пола, фокусирую его на морщинистом лице Вострикова. Вот, значит, какой ты, враг моего мужа, – человек, разрушивший мою жизнь, отнявший у меня всё самое лучшее.

Сергей меняется в лице, сказать что-то хочет, но молчит. А я выдавливаю из себя слова, словно достаю из сердца разбитые осколки стекла.

– Ты всё знал? – шёпот моих губ.

– Наташ, давай сейчас уйдём и обо всём поговорим? Но не здесь, пожалуйста.

Ухмыляюсь, глотая слёзы.

“Пожалуйста”

Значит, просить ты умеешь. Было бы смешно, если бы не так обидно. Потому что всё это время я заочно ненавидела и проклинала родного отца!

– Ты знал? Да или нет? – спрашиваю настойчиво и Сергей наконец-то кивает.

– Прости, дочь… Я узнал слишком поздно.

Отвергаю ещё одну попытку обнять меня.

Возвращаюсь к стулу, где оставила свою сумку, чтобы достать оттуда ключи от подаренной машины.

– Забери. Мне не нужны твои подарки, – повесив ручку сумки на плечо, двигаюсь прочь из зала ресторана, но Сергей ловит меня за запястье.

– Постой. Ты не можешь уйти, Наташа. Не горячись и для начала выслушай меня. Пожалуйста…

– Оставь меня в покое, – цежу через зубы, – мне даже в глаза смотреть тебе противно, не то чтобы говорить.

Ухожу, не оборачиваясь. Но оказавшись на улице, возле главного входа в ресторан, прижимаюсь спиной к фасаду здания и, спрятав лицо в ладонях, тихо плачу.

Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем рядом раздаются шаги. Притихаю. Прислушиваюсь.

– Держи, сейчас тебе это нужно, – говорит мужской голос, который я сперва не узнаю.

Отрываю лицо от ладоней, заплаканными глазами всматриваюсь в расплывчатое пятно перед собой. Марк?

Марк протягивает пластиковую бутылку с водой и носовой платок, а я лишь киваю в ответ.

Пока откручиваю крышку на бутылке, Марк закуривает сигарету. Понятия не имею, откуда он здесь взялся, наверное, был в ресторане вместе с Радмиром и стал очевидцем всего того ужаса, что произошёл в “Амаксе”.

– Наташ, прости, – говорит Марк. – Это я сказал Радмиру, что видел тебя с Востриковым в прошлый раз. Да и вообще… Я с самого начала был инициатором того, чтобы вы с Радмиром расстались. Я всегда был против тебя. Извини. Я не имел права вмешиваться. Только сейчас это понял.

Перестаю жадно глотать воду. Взгляд фокусирую на мужском профиле. А в голове всплывает позабытый эпизод на похоронах Островского, когда его друг Гена просил у меня прощение за использованный презерватив в машине.

Слова застревают в горле. Мне нечего сказать. Что ж… Видимо, у кого-то свыше отменное чувство юмора или это я такая “счастливая” идиотка, окружающая себя сплошными отрицательными персонажами.

Пока мы с Марком молчим, из ресторана выходит Радмир и, увидев меня, берёт курс в мою сторону. Его друг преграждает дорогу, когда до меня остаётся каких-то жалких полметра.

– Рад, не надо, – качает головой Марк.

– Отвали, – цедит через зубы Рад, пытаясь отпихнуть друга куда подальше.

– Ты сейчас сделаешь только хуже.

– Не лезь не в своё дело.

– Марк, – вмешиваюсь я, понимая, что ещё одну бурю точно не выдержу, – ты на машине? Отвези меня, пожалуйста, домой.

Возле подъезда прощаюсь с Марком. В голове всё ещё стоит гул мужских голосов, от которых мне никуда не спрятаться. Чем сильнее я хочу их прогнать, тем громче они становятся.

– Наташ, – зовёт Марк, когда я тянусь к дверце, чтобы выйти из машины.

– Да? – оборачиваюсь.

– Ты Рада любишь? – спрашивает прямо и я, выдавив из себя натянутую улыбку, отвечаю кивком головы. – Он с ума сходит без тебя. Поговори с ним, пожалуйста.

Вздыхаю, взгляд отвожу в сторону.

Я и сама вижу, как Радмиру плохо. И мне плохо. Без него очень плохо, хоть я и стараюсь заполнить чудовищную пустоту в сердце заботами о дочери и саморазвитием. Но это самообман. Иллюзия, которую я себе придумала, чтобы легче жилось.

– Поговорю.

– Обещаешь?

– Да, но не сегодня. Я не готова к каким-либо разговорам, их было слишком много за последние два часа.

Марк понимающе кивает и напоследок желает мне спокойной ночи.

Странно. Ночь. А я из-за всей этой шумихи даже и не заметила, как прошёл вечер и наступила ночь.

На шатающихся ногах иду к подъезду. По дороге снимаю босоножки, потому что боюсь, не хватит сил дойти до квартиры на высоченных шпильках.

Оказавшись дома, запираюсь в ванной комнате и долго стою в душевой кабинке под прохладными струями воды.

Не плачу. Не злюсь. Ничего не испытываю. Мои эмоции будто разом все парализовались. Наверное, так выглядит шок.

Замёрзшая и мокрая, кутаюсь в банное полотенце. Смотрю на себя в зеркало и совсем не узнаю. И дело не в том, что смыла макияж, нет. Я вдруг вижу у себя морщины и худые впалые щёки. Глаза до краёв наполнены тоской.

Разве так может выглядеть счастливая женщина?

Кого я обманываю? Ха! Я очень… Очень несчастная.

Ненависть к тому миру, отобравшему у меня нерожденную дочь, пустила в моём сердце такие глубокие корни, что их клещами не вытащить. И я сама в этом виновата! Потому что позволила эмоциям одержать верх над здравым смыслом.

Что уж теперь жалеть? Прошлого не изменить, а будущего может не настать.

Ценить настоящее?

Благодарить бога за каждый прожитый день; за то, что мои глаза видят мир в ярких красках, какой он есть; за то, что я просто проснулась и увидела солнце?

Да. Пожалуй, это самое верное. Жаль, что осознание приходит так поздно.

Но я могу же всё изменить, правда? Взять и стать другой в эту же минуту. Нет, обстоятельства я не в силах изменить, но я могу изменить к ним своё отношение.

Громкий стук в дверь заставляет вздрогнуть и отлипнуть от своего отражения в зеркале. Конечно, иногда приятно и полезно побеседовать с самой собой перед зеркалом, но кто-то там, за дверью, очень настойчивый, а ещё говорит голосом моего мужа.

“Наташа, я знаю, что ты дома, поэтому никуда не собираюсь уходить. И если ты мне не откроешь дверь, то я буду сидеть на коврике и веселить твоих соседей своими песнями. Ты вообще слышала, как я пою? Ну смотри, я тебя предупредил”, – кричит по ту стороны двери Рад.

Смотрю в глазок, но никого не вижу. Может, мне показалось? Или это уж реально едет крыша?

И только я собираюсь отойти от двери, как слышится запинающийся голос Рада:

“Я проделал долгий путь.

Только время обмануть невозможно, Натали.

И хоть я другим не стал.

Но в дороге я устал и душа моя в пыли.

Натали, утоли мои печали, Натали”.

Дурацкая улыбка расползается на моих губах. Спасибо, Господи, что с крышей моей всё в порядке и за дверью сейчас действительно Радмир, пусть хоть и в стельку пьяный.

Трясущимися руками тянусь к замку. Открываю дверь и замираю на месте, прижимаясь плечом к косяку. Смотрю на него сверху вниз, не понимая, что хочется больше: обнять, плакать, целовать?

– Певец с тебя такой себе, – говорю с улыбкой, – думаю, мои соседи тоже не в восторге.

– Да? – Рад оборачивается, и поднимает взгляд на меня. – А я тебя сразу предупреждал, что пою “так себе”.

Мгновение и мы замолкаем. Смотрим друг на друга так пристально, словно не виделись целую жизнь.

По спине бегут колючие мурашки, но не от холода. Сердце бешено скачет в груди, но не от волнения.

– Вставай уже, певец, пока кто-нибудь из моих соседей не вызвал полицию, – мой голос немного вибрирует и когда Рад поднимается на ноги, отступаю на один шаг, пропуская его внутрь квартиры.

Он медлит несколько секунд прежде, чем войти. Оглядывается, будто забыл что-то.

– Заходишь? Нет? Ну тогда осторожно, двери закрываются.

– Погоди.

– Ты что-то забыл?

– Да. Тут где-то лежало моё разбитое сердце. Нужно найти.

Глотаю смешок. Шутник. Ну а если серьёзно, то пусть заходит уже, пока я не передумала.