Стану тебе женой (СИ) - Бонд Юлия. Страница 55

– Господи, нет! – улыбается. – Озабочка. Я про "Оливье" говорю, вообще-то.

– Сегодня тридцать первое декабря? Я так долго спал?

Она медлит с ответом. Подходит ко мне вплотную и, привстав на носочки, шепчет на ухо:

– Ты говорил, что любишь этот салат и готов есть его каждый день. Я запомнила.

Позволяю себе наглость обнять Наташу за талию и прижать к своему телу, так плотно, чтобы почувствовала, какой эффект на меня произвела её “планка”. Упираясь руками в грудь, заглядывает в мои глаза.

Тянусь к ней с поцелуем, но в последний момент она обламывает меня, подставляя щеку.

Вздыхаю.

– Мне нужно время, – говорит тихим голосом.

– Я помню. Прости, если поторопился.

– Рад, мы вчера так и не поговорили. Возможно, ты меня неправильно понял.

– Тсс, – прикладываю палец к её губам. – Тебе нужно время. Окей. Я подожду.

Пока Радмир завтракает, я принимаю душ, а после устраиваюсь в кухне на мягком уголке, вооружившись косметичкой. Знаю, он наблюдает за мной, пока я делаю массаж лица и шеи. Ничего особенного. Моя повседневная процедура перед тем как сделать макияж. Но судя по пристальному взгляду карих глаз, Радмир с интересом следит за каждым движением моих пальцев, скользящим по лбу и скулам.

– Что-то не так? – отвлекаюсь от зеркала, не выдержав внимания Рада.

– Да всё так, – улыбается. – Просто стало интересно. Ты столько времени уделяешь себе, ухаживаешь за собой, а для кого?

– Для себя, – мой ответ его удивляет. – Этого ты не ожидал услышать, да?

– Я думал, женщины стараются быть красивыми, чтобы нравиться мужчинам. Нет?

Теперь улыбаюсь я. Какое типичное мужское мнение. Ошибочное, конечно же.

– Нет, – качаю головой. – Женщины хотят быть красивыми для того, чтобы любить себя ещё больше.

– Любить себя? – скептически прищуривается. – Попахивает нарциссизмом, снова нет?

– Нет. Когда женщина любит себя – она счастлива, а если счастлива она, то и всё её окружение будет таким же. Например, что может подарить своему ребёнку несчастная женщина? Депрессию, уныние?

Рад пожимает плечами и я в очередной раз понимаю, насколько мы разные с ним. Может, просто это я старею раньше его. Потому что в моей голове слишком много жизненной философии, а он привык видеть только то, что лежит на ладони.

– Ладно, не забивай себе голову. Она, наверное, у тебя и так болит с похмелья.

Подперев подбородок ладонью, Рад задумчиво смотрит прямо в упор перед собой.

– Снова что-то не так? – спрашиваю, не выдержав молчания.

– Ты стала другой.

– Полтора года прошло. Люди априори меняются за такой промежуток времени.

– Я не изменился.

– Это ты так думаешь. Я вижу перед собой нового тебя.

– И как? Новый я тебе нравится?

– Я пока ещё не поняла.

На телефоне очень вовремя срабатывает напоминалка. А потому приходится ускориться с макияжем, чтобы выйти из дома в запланированное время.

Заметив мою спешку, Рад спрашивает о планах на сегодняшний день. И я честно отвечаю, что на сегодня у меня расписана почти каждая минута: поход в налоговую, затем поездка к дочери в детский лагерь, работа в кофейне почти до ночи, после домой баиньки.

– А в твоём плотном графике есть хоть пару часов на личную жизнь?

Заглядываю в ежедневник.

– Не поверишь, но следующие два дня у меня абсолютно свободные.

– Это предложение?

– Констатация фактов. Ты спросил – я ответила.

– Я понял.

Радмир переключает внимание на чашку с кофе и я, пользуясь моментом, ухожу в спальню переодеться.

Он застаёт меня как раз в тот момент, когда я стою перед шкафом в одном нижнем белье, выбирая одежду. Боковым зрением ловлю его приближающиеся шаги и ненадолго замираю, как только Рад останавливается у меня за спиной.

Кожа покрывается мурашками, а по телу прокатывается горячая волна, останавливаясь внизу живота. Мой организм физически остро реагирует на бывшего мужа в то время как мозг ещё не готов перейти к новой стадии отношений, да и отношений ли?

Делая вид, будто сейчас ничего не происходит, молча тянусь к летнему сарафану. Снимаю его с вешалки и надеваю через голову.

– Поможешь завязать бретельки? – спрашиваю у Радмира, встретившись с ним взглядами в зеркальном отражении.

– Конечно.

Его пальцы бережно касаются моей шеи и переходят к предплечьям. Закусив губу, терпеливо жду, когда Рад завяжет эти чёртовы бретельки, потому что это нихрена не помощь, а настоящая пытка! Стоять перед ним, изображая из себя могучий Айсберг, – очень трудно, почти невозможно.

И когда мне кажется, что моя выдержка вот-вот полетит в тартарары, Рад отступает на один шаг, наконец-то, покончив с бретельками на сарафане.

– Спасибо, – благодарю охрипшим голосом и стыдливо отвожу в сторону взгляд, чтобы не увидеть в зеркале выражение лица Радмира. Уверена, он заметил, как я покраснела.

– Благодарю за "Оливье". Было очень вкусно, – говорит Рад уже в коридоре, когда мы почти одновременно обуваемся.

– Пожалуйста, могу дать с собой, если хочешь.

– Не стоит. Я лучше воспользуюсь своей неоспоримой наглостью и загляну к тебе на "Оливье", например, завтра?

Господи, он говорит про салат, а у меня щёки краснеют!

Киваю ему в ответ и спешу повернуться к двери, чтобы открыть замок.

Оказавшись на улице, оглядываюсь, но машину Радмира так и не вижу. Поэтому предлагаю его подвезти, но он отказывается, ссылаясь на то, что не хочет вносить коррективы в мой весьма плотный график.

– Ну тогда пока? – устраиваюсь за рулём, но трогаться не спешу.

Радмир наклоняется в мою сторону, упираясь рукой на крышу машину. И я уже готова изменить свои планы и поехать в налоговую в другой день, если Рад сейчас вдруг попросит его всё-таки отвезти домой. Но бывший муж лишь желает мне хорошего дня и на прощание, как бы невзначай, поправляет сползшую с плеча бретельку.

Глава 29

В налоговой встречаюсь со своим инспектором. Обсуждаем с ним волнующие меня вопросы, на что уходит полчаса.

Я невольно поглядываю на экран мобильника, но телефон молчит как партизан. И хоть я разблокировала контакт Радмира ещё утром, как только мы попрощались, предательское щемящее чувство съедает меня изнутри.

Это всё?

Звонить и писать не будет?

Я бы ответила, если что.

В голове оживает наш последний разговор. И я готова хорошенько стукнуть себя по лбу за то, что вела себя как неприступная крепость. Возможно, Рад меня неправильно понял, соответственно, сделал неверные выводы. Я выглядела стервой, да. Будто в моей жизни всё “гуд” и в ней нет места для каких-то там отношений.

Чёрт побери… Да я специально забила свою жизнь всевозможными целями, чтобы не оставить ни одной лишней минуты для одиночества.

От угнетающих мыслей отвлекаюсь, следя за дорогой к детскому лагерю. Мобильник, наконец-то, оживает стандартным рингтоном. И когда я уже готова покаяться в своих промахах и сделать ответный шаг навстречу Радмиру, как широкая улыбка сползает с моих губ так же быстро, как и появилась. Потому что звонит Татьяна.

Нехотя отвечаю на звонок.

Таня начинает свою речь с привычных жалоб на третий триместр беременности. Терпеливо выслушиваю все стенания подруги, пообещав себе быть вежливой и понимающей, хотя меня ой как задолбало слушать одно и то же почти каждое утро.

Дождавшись, когда Таня замолчит, беру на себя смелость затронуть волнующую тему. Меня просто трясёт от мыслей, что за моей спиной подруга снова проворачивает какие-то дела, пусть хоть и с лучших побуждений.

– И давно ты переметнулась на сторону моего бывшего мужа?

– Ты сейчас о Радмире?

– Нет, блин… О святом духе. Тань, если ты думаешь выиграть время, врубив тормоз, то ничего не получится.

– Я просто подумала, о каком именно муже ты говоришь. Вдруг Островского вспомнила.

– Царство небесное Островскому, – бухчу в трубку. – Нет, не о нём речь и ты прекрасно это знаешь, так что не уходи от темы. Когда ты успела сговориться с Радмиром? И главное – почему, Тань?