Противостояние эльфов (СИ) - Ризман Мира. Страница 79

* * *

Холодный шквальный ветер безжалостно трепал собранные в сложную причёску волосы и яростно раздувал полы тяжёлого подбитого мехом плаща, в который отчаянно куталась Рена. Она стояла на палубе «Эмальгиона» и, щурясь от колкого тумана, вглядывалась в смутные очертания береговой линии. Однако единственное, что Рене удавалось разглядеть, были бесконечные безжизненные скалы. Где-то вдали прятался город, но пока о его существовании намекал только блеск серебряного колокола, да маковка крыши сторожевой башне. Корабль, словно призрак, бесшумной тенью заходил в отдалённую гавань, где вскоре и застыл, так и не добравшись до полусгнившего причала. Торик лично спустил шлюпку и мог Рене забраться в неё. Маленькая лодочка совсем не защищала от ветра и бурных волн, норовящих перекинуться через низкие бортики. Рена всё больше сжималась и съёживалась, пряча в широкий воротник лицо: солёные ледяные брызги обжигали незащищённую кожу. Торик же невозмутимо работал вёслами. Под его управлением лодка плыла быстро, ловко маневрируя на волнах. Добравшись до причала, Торик покачал головой. Старый настил зиял проплешинами-дырами и не внушал никакого доверия, потому лорд бесстрашно вылез за борт, оказавшись по колено в воде, и втащил нос шлюпки на каменистый берег. Затем он помог Рене выбраться, и они зашагали по узкой тропе вдоль берега. Порывистый ветер чуть стих, закрываемый горным склоном, но стало заметно холоднее.

Рена шла не спеша, старательно поддерживая широкие юбки. На дороге хватало неудобств: мелкие рытвины и канавки вынуждали неустанно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться, не сломать каблуки роскошных туфель и не запачкать дорогое платье, острые камни обещали с лёгкостью порвать тонкую ткань, а полусухие колючки исцарапать ноги. К счастью, испытание это было недолгим. Вскоре тропа стала расширяться и вывела к дороге, где их уже ожидал экипаж. Вроде бы, можно было вздохнуть с облегчением, но Рена напротив начала испытывать нарастающее волнение. Там, на корабле, ей казалось, что она уже почти смирилась с неизбежным и, пусть со слезами на глазах, испытывала готовность сыграть свою непростую роль до конца, однако сейчас ею вновь овладели сомнения и страхи. Одной мысли, что до встречи с Дарком осталось всего несколько часов, хватало, чтобы окончательно потерять покой. Всё предстоящее действо в ту минуту казалось абсурдом, чем-то глубоко неправильным и даже жестоким. Рена вновь и вновь задавалась вопросом, почему её жизнь вечно складывается так, что именно ей приходится жертвовать собой. Зачем ей отталкивать Дарка, когда она должна была бежать в его объятья? И опять в голове зудела мысль, что должен существовать некий третий путь, какой-то компромисс, который пока просто не приходит ей на ум.

Торик привычно молчал, погружённый в размышления. Его взгляд рассеянно блуждал по оконной раме, а брови чуть заметно хмурились. Непроизвольно наблюдая за ним, Рена пришла к неожиданному выводу, что тот, как и она, не волен распоряжаться своей судьбой, и нечто довлеет над ним, вынуждая играть навязанную роль. И стоило ей только подумать об этом, как на губах Торика появилась печальная полуулыбка. В сердцах защемило от грусти, но в то же время стало немного легче, как бывает всегда, когда удаётся встретить собрата по несчастью. Рена, забыв о приличиях, улыбнулась в ответ и тут же устыдилась своему поступку. Как она могла улыбнуться какому-то мужчине, будучи замужем⁈ На щеках выступил румянец, и Рена потупила взор, и до конца поездки так и не подняла глаз, предпочтя изучать подол роскошного платья. Признаться, прежде у неё никогда не было такого дорогого и пышного одеяния. Обычно наги предпочитали более простой крой, который обыгрывался большим количеством замысловатых украшений. Впрочем, и нынче драгоценностей на ней хватало с лихвой. Изысканное ожерелье и широкие браслеты приятно холодили кожу, грузные серьги оттягивали уши, а заколки с рубинами утяжеляли непростую причёску. Что уж говорить, Торик навешал на неё целое состояние! И ему совершенно невозможно было возразить.

— Мы отправляемся на бал по случаю коронации Дамиана, вам следует выглядеть согласно придворному этикету, и уж поверьте, на Каэре к внешнему виду относятся с большим пиететом! — заявил Торик, после чего Рена молча надела все предложенные украшения. Хотя, разглядывая себя в мутное зеркало, она с трудом узнавала себя в томной роковой красотке в пышном бордовом платье. Ей доставляли особое неудобство непривычно короткие рукава и глубокое декольте — Рена ощущала себя практически голой и совершенно беззащитной, оттого она решительно не хотела расставаться с плотным тёплым плащом.

На бал они прибыли с небольшим опозданием: ворота уже собиралась закрывать, и стража весьма неохотно пропустила экипаж.

— Говорят, новый король уже шествует по залу, а некоторые только соизволили явиться, — буркнул старый вояка с уродливым шрамом на лбу.

Торик же очаровательно улыбнулся в ответ, не обратив внимания на ворчание усталого стража, хотя тот продолжал гудеть, что прислугу уже не сыскать — все слишком заняты — так что господам придётся самим искать тронный зал. Судя по вполне довольному выражению лица Торика, он как раз и рассчитывал на то, что ими некому будет заниматься. Он, конечно, выслушал, как же добраться до торжественной залы, но, скорее, из вежливости, так как стоило стражнику отвернуться, как лорд тут же свернул совсем в другую сторону. Рена с недоумением покосилась на спутника, но тот уверенно держался выбранного пути, хотя тот отличался экстравагантностью. Вместо широких галерей, холлов и парадных лестниц, Торик постоянно сворачивал в узкие коридоры и проходы, чудом не сталкиваясь с мельтешащей повсюду прислугой. В конце концов, он остановился возле покосившейся двери, сквозь щель которой виднелся яркий свет сотен свечей. К Рене вновь подкатила волна инстинктивного беспокойства, да и Торик на миг застыл, словно прислушиваясь к чему-то. Гомон толпы доносился снизу, а потом внезапно смолк. Торик толкнул дверь и осторожно вышел на узкий балкон. Часть балюстрады обвалилась, и кое-где всё ещё валялась крошащейся грудой, но пол уцелел, потому Рена несмело шагнула вперёд. И в следующий миг ноги её подкосились от неизвестной силы, налетевшей подобно урагану. Пожалуй, если бы не предусмотрительный Торик, подхвативший её и прижавший к себе, она рисковала и вовсе свалиться с балкона. Как устоял сам лорд, для Рены осталось загадкой, особенно после того, как она взглянула вниз и увидела, как все собравшиеся в зале пали на колени. Только Дамиан, слегка подрагивая и покачиваясь, всё ещё держался на ногах.

А потом появились демоны. Они церемониально прошествовали по залу, а, дойдя до Дамиана, выстроились в шеренгу. Действо это казалось невероятно торжественным и ещё более странным. Никогда прежде агни не появлялись прилюдно в полном составе. С взбалмошной Касайрис и вдумчивым Аулусом Рена некогда встречалась лично, о хмуром Рэбэнусе и суровом Найлусе ей доводилось слышать от Килары, Дарка и когда-то давно отца, тогда как у оставшихся двоих она с трудом могла назвать имена. Однако о демонической шестёрке всё-таки было немного известно, а вот о существовании появившейся затем пламенной девочке-богине едва ли кто-то имел хоть отдалённое понятие.

Недоумение и страх перед сокрушительной силой повисли над тронным залом. Некоторые из гостей пытались бороться со своим жалким положением, тщетно пробуя подняться на ноги, но в итоге лишь неуклюже дёргались и принимали глупые позы. Другие изнывали от невероятной жары, которую принесла с собой малютка-богиня. По их лбам струился пот, а лица горели огнём. Они часто и рвано дышали, сражаясь с разгорающейся жаждой. Были и те, кто злобно пялился на огненную девочку, явно с недобрыми пожеланиями; чуть реже встречались восхищённые и удивлённые взгляды. Рассматривая сверху толпу, Рена обнаружила среди гостей и своего отца. Тот был задумчив и встревожен, как и почти все прочие послы. Он тоже оказался на коленях, и, стоило признать, даже находясь в униженной позе, его облик оставался преисполненным внутренним благородством. Глядя на него, Рена испытала чувство гордости и лёгкой грусти от того, что ей всю коронацию придётся прятаться от отца, вместо того, чтобы впервые за долгое время свидеться. Но не успели сердца проникнуться печалью, как девочка-богиня заговорила. Рена мгновенно оказалась околдована её искрящимся звонким голосом. Хоть огненная малышка и вела себя, как избалованный ребёнок, от неё исходило какое-то необъяснимое обаяние. То самое, которым владеют только маленькие дети, заставляя взрослых расплываться в улыбках и прощать им всякую шалость. Вот и сейчас капризное желание о танцах, что изъявила малютка, вызвало у Рены лишь умиление. Огненная богиня в тот момент напомнила старшую дочь Дарка Дэзиэр, когда та, надув губы, начинала требовать к себе повышенного внимания. Вот только Дамиан, похоже, не испытывал к детям трепетных чувств, или же ему не хватало опыта в общении с ними, но его слова прозвучали официально и излишне строго: