Освобождение Немезиды (СИ) - Шелкопряд Мария. Страница 34

— Если я правильно поняла, именно ты снял мои чары с Эльвларда в ту ночь. Но странно, он остался жив после встречи с тобой, — я усмехнулась, глядя Микасму прямо в глаза.

— Я свалял дурака, признаю. Узнать, что любимая жена водится с каким-то беглым монстром, оказалось для меня невероятным шоком, — Микасм развел руками, как бы говоря, что обсуждать здесь нечего.

Но его ответ меня и не интересовал. Памяти Эльвларда достаточно, я знала каждое слово, которое Микасм сказал ему в ту ночь…

Пространство незримым кольцом сомкнулось на шее Микасма, окутало плечи тяжестью, прижимая к земле.

Чпок! Голова отделилась от растянутой шеи, ударив в потолок, взметнулся следом алый фонтанчик…

— Учитель!!! — завизжали напыщенные сопляки, вытаращив глаза.

— Почему? Почему ты мне не сказал⁈ — спросила я Эльвларда, когда он прикончил последнего.

Он ничего не ответил, просто обнял меня, прижал к себе и замер так. Я ощутила усталость вдвойне, но вместе с накатившей обреченностью почувствовала и то, что так хотела узнать. Эльвлард действительно меня любит. И ни все Высокие роды вместе взятые, ни сами Спасители этого не изменят.

Глава 15.

Суд, или то, что скрыто

Глава 15. Суд, или то, что скрыто

Через день нам прислали вежливое приглашение явиться на суд, а следом целую сотню магов — стражников, служивших Верховному Совету.

На собственную казнь я собиралась не торопясь: приказала слугам сшить Эльвларду новый плащ. Такой, чтоб по великолепию затмил все наряды Микасма. Это удалось легко, ведь Эльвлард мог без труда поднять огромную тяжесть, непосильную для человека. Потому плечи, ворот, подол и даже спину щедро украсили золотом, свив его в неповторимые узоры. Кроме моей стервозности тому нашлась еще одна причина — утяжеленный плащ надежно предотвращал случайную демонстрацию черного шлейфа Эльвларда. Лишь удостоверившись, что работа над ним идет как надо, я занялась своей прической.

После того, что сделал со мной Эльвлард, мои черные волосы приняли неестественно ярко-рыжий цвет, на фоне которого все золотые заколки бледнели, превращаясь во что-то несуразное. Еще день назад я едва обращала на это внимание, а сейчас пришлось перевернуть вверх дном все шкатулки и даже лабораторию, чтобы найти подходящие камни и отлить из серебра новые украшения. К тому же в волосах время от времени раздавалось подозрительное, странное потрескивание, потому заколки я снабдила сверкающими висюльками, при каждом движении издававшими мелодичный перезвон.

Платье из дорогой черной ткани, в глубине которой перемигивались звезды, дополнило прическу. И только после этого мы выдвинулись, перестав томить ожиданием нервничавших стражников.

То, что для конвоя выслали неугодных кому-то смертников, сомнению не подлежало, потому я посчитала особым удовольствием оставить всех живыми.

На город я взглянула новыми глазами, только сейчас осознав, что больше не являюсь частью общества, став чуждым всему миру существом.

Никогда внешний вид Инж-наа-Шаиникьи, да и любого другого города не вызвал вопросов, а теперь все казалось странным. Если не обращать внимания на журчащие фонтаны, большинство которых украшали статуи хищных зверей, терзающих тела рабов, то Инж-наа-Шаиникья производил впечатление прекрасного места, где все счастливы, а страдания невозможны.

Вдоль широких, светлых улиц, тянулись высокие многоуровневые дворцы, сверкавшие резьбой и золотом один красивее другого. Пышные цветущие деревья — творенья магии, не приносящие плодов, роняли лепестки, никогда не касавшиеся земли. Магический ветерок не позволял лепесткам опуститься, гонял их по улицам, пока через несколько дней они не испарялись без следа, насыщая воздух дивным ароматом. Рабы в пестрых одеждах спешили по своим делам и со стороны казались просто жителями этого города. Если не знать, как все на самом деле. Вернее, если притвориться, что существует какой-то другой мир, где все иначе.

Мы проехали по центральной улице, словно просто посещали город. Казалось, вот-вот свернем куда-нибудь к городским дворцам моего рода, а все предшествующее окажется лишь помутнением сознания, мимолетным всплеском моего безумия. Но нет.

Впереди выросло здание с громадной выпуклой крышей, гордость Инж-наа-Шаиникьи — пещера, когда-то целиком поднятая из недр земли, и обработанная снаружи и внутри. Там испокон веков и проводились заседания Верховного Совета. Когда-то на них присутствовали сами Спасители, но все реже выходили они из Золотого храма, все чаще предоставляли своему народу вершить дела самостоятельно. Очевидно, мало-помалу, маги начали им надоедать.

Главный зал, способный вмещать несколько тысяч человек, сверкал драгоценными кристаллами, отражавшими пламя бесчисленных треножников, расставленных повсюду. Кристаллическими колоннами, наполнившимися теплым светом, невозможно было не залюбоваться. Я даже подумала, что неплохо бы сделать в замке камин с огромной друзой кристаллов, так же впитывавших бы свет огня, но тут же отогнала непрошеные мечты.

Под руку с Эльвлардом, словно шла на свадьбу, а не на суд, прошла через зал и заняла положенное место на кристальной возвышенности, напротив тех, кто готовился вынести нам приговор. Чаще здесь стояли те, кто выдвигал какие-то масштабные предложения, а суды обычно происходили из-за родовых распрей, и не собирали стольких зрителей.

Вокруг, по обе стороны, простиралась толпа. Каждый пришедший подобно кристаллам зала перенимал свет пламени, становясь величественным источником теплого свечения. Существом, достойным окружения из нетронутых ювелирами громадных драгоценностей. В детстве это наполняло меня восторгом, а ныне я не испытывала ничего, кроме презрения к шелухе, которой тешили себя кровожадные создания. Казалось, без красоты они не смогут долго дышать, опустятся куда-то ниже рабов, в черную-черную трясину…

Недаром прежде мое безумие сдерживало только созерцание.

Я собралась и огляделась, прикидывая кого лучше убить первым. В зале присутствовали представители практически всех Высоких родов материка, проще говоря, мои соседи полным составом. Впрочем, незнакомые лица могли оказаться жителями соседних континентов. Я бы этому не удивилась. Некоторые притащили на суд и учеников. Наверно показать, как накажут злую тетеньку за убийство недоученных нахальных сопляков, таскавшихся за Микасмом. Степенно прошествовали к своим местам последние представители Совета и его сегодняшний глава.

Данная должность всегда переходящая к каждому новому собранию, иначе бы возник лишний повод убивать друг друга из-за власти. А так, закончив очередной Совет, занимавший должность маг становился снова равным остальным. Да, лишался Высшей власти, но взамен и не обзаводился врагами в лице большинства родов.

В этот раз главой избрали незнакомого мне старика, возраст которого, судя по внешнему виду, приближался к сотне лет, а то и перевалил за нее. Несмотря на тщедушное сморщенное тельце, являвшееся великолепным образчиком рухляди, он весьма громко и бодро зачитал список моих преступлений. Акустика трибуны разносила его голос во все закоулки зала, чтобы каждый мог проникнуться моментом и осознать, что таких закоренелых преступников, как мы с Эльвлардом, небывало за всю историю магов.

Я же некстати отвлеченно размышляла, специально ли некоторых магов выставляют всем на показ, чтобы внушить обществу отвращение к старости и долгой жизни? Мало кто доживал до подобных лет, когда многие радости жизни становятся не нужны и недоступны. А ведь тот, кто утратит тягу к развлечениям и власти, неизбежно рано или поздно начнет думать об устройстве мира, о том, кто такие Спасители и что такое побежденная ими Тьма…

Невообразимый гвалт, поднявшийся в зале, дал понять, что оглашение списка моих злодеяний завершено. Несколько минут казалось, словно мы с Эльвлардом очутились на берегу моря в растревоженном птичьем гнездовье, а не в самом сердце цивилизованного мира. В прочем, благодаря обострившемуся слуху, в поднявшемся шуме я довольно быстро разобрала — главное возмущение общества вызвано тем, что меня не прикончили сразу, а привезли на суд.