Наследница солёной воды (ЛП) - Кларк Кэссиди. Страница 49

— А я тебе говорю, — возмутилась Джерихо голосом, граничащим с криком, щёки раскраснелись от пыла, а накрашенный ноготь был в дюйме от носа Финна, — что на пляже ты их не запустишь! Это загрязняет воду и пачкает песок на недели…

— А если ты запустишь их во дворе, нам придётся перестраивать дворец во второй раз!

Второе, что Каллиас ненавидел, очень ненавидел, всем своим нутром ненавидел, — это планирование мероприятий. Он уехал бы жить в кишащий жуками лес со всеми семью своими дикими двоюродными братьями-арборианцами, если бы это означало, что ему никогда больше не придётся планировать ещё один проклятый богами фестиваль.

Каллиас и Вон сидели на одном из многочисленных диванов в центре дворца, передавая друг другу пакетик ирисок из солёной воды и наблюдая за препирательствами Финна и Джерихо. Этим утром аппетит Вона проснулся с удвоенной силой; Каллиас не видел, чтобы он переставал есть с самого завтрака. Его глаза стали ярче, и на этот раз на щеках появился румянец. Каллиас был бы гораздо больше раздосадован ссорой, если бы не испытал такое облегчение, увидев, что у его шурина хороший день.

— Послушайте, — наконец, прервала Джерихо свои разглагольствования о здоровье морских черепах, махнув рукой, чтобы привлечь их внимание. — Забудьте о фейерверках. Что, если мы посмотрим, что устраивает Никс во время своих празднований, и включим некоторые из этих традиций? Это может заставить Солейл чувствовать себя как дома.

— Это противоположно тому, что мы хотим сделать, — запротестовал Финн. — Мы пытаемся увести её от Никса.

Джерихо нахмурилась.

— Я знаю это. Но, боги, разве вы не видели её лицо? Она грустная. Уже не просто злая, а грустная. Она скучает по дому. Может быть, если бы мы потрудились проявить немного сострадания…

— Это неплохая идея, — прервал её Каллиас, прежде чем Финн снова смог вцепиться ей в горло. — Но это должно быть тонко. Иначе у мамы случится припадок.

— Удачи с этим. Они, вероятно, приносят жертвы на алтарях и украшают дворец кровью, — мрачно сказал Финн, заработав пинок от Джерихо.

— Ты ужасен, — пожурила она его. — Они, вероятно, говорят то же самое о нас. Война порождает монстров в умах каждой стороны, но правда не часто бывает такой ужасной.

Каллиас поморщился, вспышки поля боя играли в прятки в его голове.

— Сказала как человек, который ещё ни разу не пробовал чужой крови во рту.

— Я так и знал. Я знал, что ты вампир, — выпалил Финн, подтолкнув Каллиаса ботинком в голень. — Все эти размышления должны были откуда-то взяться.

— Вампиров не существует, Финн, — хором произнесли Каллиас, Вон и Джерихо, их тон варьировался от усталого до откровенно раздраженного.

Финн ткнул в них пальцем.

— Вы увидите. Однажды вы все увидите. Говорю вам, старая леди Агата с Конч Стрит, она слишком жуткая, чёрт возьми, чтобы принадлежать к этому миру.

— Ей девяносто лет, Финн. И она очень милая, — сказал Вон. — Она печёт хорошее печенье.

Джерихо изумленно уставилась на мужа.

— Она давала тебе печенье?

Улыбка Вона, какой бы маленькой она ни была, стала самодовольной.

— Она говорит, что я очень милый молодой человек.

— Научи меня своим приёмам, — сказал Финн. — В прошлый раз, когда я проходил мимо её дома, она швырнула в меня метлой.

Джерихо бросила на него взгляд.

— И что ты делал, когда проходил мимо её дома?

Финн нахмурился.

— По её словам, я прятался, как хулиган.

— И я уверен, что так оно и было, — сказал Вон, протягивая руку своей жене.

Джерихо подошла и села рядом с ним, уткнулась носом в его бок и рассеянно поцеловала в уголок его подбородка. Каллиас поймал обеспокоенный взгляд, который она бросила в сторону своего мужа, который на её безмолвный вопрос ответил спокойной улыбкой и поцелуем в лоб, разгладившим морщины. Под её глазами затаились тени, следы того пыла, о котором упоминал Вон, отчаяния в попытках спасти его от безмолвного монстра, пожирающего его изнутри. Никто из них не знал, сколько времени осталось у Вона, и как будет прогрессировать эта болезнь.

Ему придётся помочь Джерихо в поисках, как только всё уладится с Солейл.

Как только эта мысль пришла ему в голову, Симус вошёл в гостиную. Обойдя смеющихся и бездельничающих придворных, он встал перед ними, заложив одну руку за спину, и отвесил неглубокий поклон.

— Высочества. Ваши родители позвали вас в обеденный зал.

— Ты что-нибудь здесь делаешь, кроме того, что созываешь людей? — спросил Финн.

— Разве ты не можешь сказать им, что мы чем-то заняты? — взмолилась Джерихо, бросив на Финна ещё один сердитый взгляд.

Губы Симуса дрогнули.

— Это касается Солейл.

У Каллиаса свело грудь, и он оттолкнулся от дивана, уже готовый к спору.

— Что-то случилось?

— Уже идём, Симус, — вмешалась Джерихо, прежде чем Симус успел ответить, бросив на Каллиаса предупреждающий взгляд.

Гул разговоров вокруг них стих, придворные пялились, пытаясь сделать вид, что это не так. Каллиас проглотил остальные свои вопросы, стиснув зубы от резкой реплики, которая так и рвалась наружу.

Он не мог спорить с Наследницей публично; это не будет восприниматься так же, как ссоры Финна. Но он сомневался, что вопрос или два были бы неуместны.

Вон встал первым, его походка была пружинистой, когда он взял Джерихо за руку и поднял её с дивана, встретив её испуганный смех поцелуем, на который быстро стало неудобно смотреть. Каллиас застонал в знак протеста, Финн прямо-таки заткнул рот, и они оба поспешили в зал, оставив голубков на время позади.

— Я вижу, Вон чувствует себя лучше, — сказал Финн со смехом, засовывая руки в карманы, пока они шли.

Сегодня на нём была толстая серая рубашка с длинными рукавами, более приглушенная, чем та, в которой он обычно любил расхаживать.

— Это хорошо. К сожалению, с мерзкими последствиями. Но хорошо.

Каллиас усмехнулся.

— Я удивлён, что он ждал так долго.

— Как люди получают удовольствие, жуя друг другу лица на публике? Это неловко!

— Я, честно говоря, не думаю, что они вообще понимают, что там есть другие люди.

Дойдя до двери в обеденный зал, они на мгновение остановились, оба искоса посмотрели друг на друга.

— Хорошо это или плохо, как ты думаешь? — тихо спросил Каллиас.

Финн фыркнул, но в его голосе не было веселья, когда он сказал:

— Если схема сохранится, мы можем никогда больше не получить хороших новостей.

* * *

Либо кто-то умер, либо кто-то собирался это сделать.

Одного взгляда на стол было достаточно, чтобы Каллиас понял это, потому что впервые за бог знает сколько времени его родители сидели рядом друг с другом, а не напротив друг друга, бок о бок во главе стола. Кресло его отца было неловко повернуто внутрь, его локти были на коленях, и он наклонился вперёд, что-то настойчиво шепча Адриате еле слышно. В кои-то веки она, казалось, уделяла всё своё внимание, зелёные глаза смотрели на своего короля мягче, чем Каллиас привык видеть, за исключением особых случаев. Их руки были переплетены, покоясь на соприкасающихся коленях.

О, кто-то определённо был мертв.

У них не осталось ни бабушек, ни дедушек. Их дяди со стороны отца были моряками, так что, возможно, произошло крушение. Но они не были настолько близки, и его отец, казалось, не испытывал никакого горя, кроме того, что он испытал после потери Солейл. А старшая сестра их матери была королевой-консортом Арбориуса, так что они бы все уже слышали, если бы она умерла. Весть о смерти члена королевской семьи, независимо от королевства, распространяется быстрее чумы.

У него начиналась головная боль, пока он пытался вспомнить все имена своих кузенов, которых могла постичь ужасная участь, когда вошла сама Солейл, Эли за её спиной — днём? Должно быть, он заступил на смену другого рекрута.