Притяжение I (СИ) - Романова Екатерина Ивановна. Страница 33

– А совести в вашей душе, случаем, не водится? – гневно прошипела я на самое ухо своему жениху. Родители вновь заулыбались, но мистера Эллингтона это ничуть не смутило.

– Водится, моя будущая Миссис Эллингтон, именно поэтому сегодня же я намерен исполнить обещание, которое вам дал.

Мою руку поцеловали, за обед расплатились, а затем, не принимая возражений, повели к выходу. Да будто я могла сопротивляться, когда высокий статный красавец, точнее, высокий статный обманщик, которого мне положено ненавидеть всей душой, но которого я никак не могу выбросить из сердца, ведет меня за руку. Родители без возражений последовали за нами.

У входа в кафе нас уже ждал внедорожник, в котором мы все разместились. Бернард умело вел машину, родители щебетали с Генри каждый о своем. Мама интересовалась личностью миссис Эллингтон, отец клевом форели и способами подсечки, я, нахмурившись, глядела в окно, делая вид, что не чувствую, как он сжимает мою ладонь. Лучше бы я действительно этого не чувствовала. Лучше бы не чувствовать ничего вообще, чем так. За окном мелькали люди и серые коробки зданий. Если бы не начинающая просыпаться зелень и цветущая черемуха, центр города навевал бы тоску и уныние. Но одетый пушистыми шапками цветущих деревьев, он поднимал настроение. Запах поздней промозглой весны, заигрывающий со знойным летом, так и витал в воздухе. Голоса в машине слились для меня в один монотонный гул. Мне было горько и больно от того, как он играет с моими родителями. Ведь ему прекрасно известно, что это не навсегда. Что свадьбы не будет. Так зачем же он создает у них ложную уверенность, будто все происходящее правда? Здесь нет прессы, нет никого, перед кем стоит играть…

Из состояния депрессивной дремы меня вывел голос мамы:

– Амелия…

Я повернула голову. Все смотрели на меня. Мы остановились перед продуктовым магазином и, судя по всему, от меня ждали какого-то решения, слова или действия. Окинув всех непонимающим грустным взглядом, я протянула:

– Что?

– Миссис Уэйнрайт. Неподалеку есть славная набережная. Вы с супругом можете прогуляться, Бернард составит вам компанию. А мы с Амелией займемся покупками, – это он так на выручку пришел или решил окончательно меня утопить?

– Конечно, дети, – улыбнулась мама. К слову, счастливая улыбка не сходила с ее лица с того момента, как Генри подарил ей букет цветов. Да и сами розы она не выпускала из рук, что слегка нервировало отца. Он-то никогда не дарил ей цветов, считая их проявлением мужской слабости. Самый лучший подарок, по его же словам, который он преподнес маме – это дети. К сожалению, судьба распорядилась так, что я осталась единственной дочерью. После этого в отце и проснулась тяга чесать кулаки о лица тех, кто причиняет мне боль. Если папа узнает о том, что все происходящее лишь спектакль, страшно представить, что он сделает с мистером Эллингтоном и его прекрасным мужественным лицом.

Ведомая за руку, я шла в магазин, не особо понимая, для каких целей.

– Мистер Эллингтон, – проходя в открытые передо мной двери, я была намерена устроить если не грандиозный скандал, то хотя бы небольшую перепалку. – С какой целью вы устроили это представление? Хотите довести отца до инсульта, а маму до сердечного приступа? Или вам надоело ваше прекрасное лицо? Через несколько дней родители обо всем узнают, зачем вам все это? Журналистов здесь нет.

Мужчина, приобняв меня за талию, томно прошептал:

– Моя мама давно просила наследников.

Оставив меня хватать ртом воздух от возмущения, он двинулся вперед. Что ж. Видимо он всерьез воспринял мои требования о сатисфакции и решил со всей ответственностью подойти к роли будущего отца. Очень интересно знать, как в эту схему вписывается его возлюбленная? Впрочем, решив, что уже достаточно портить вечер себе и другим, я устало поплелась за мистером Эллингтоном. Даже не отдавая себе отчета, я следила, как его мужественная фигура проплывает среди полок с продуктами. Насколько разительно он отличается от всех покупателей. И не только потому, что одет в дорогие брюки, обтягивающий свитер молочного цвета и грубой вязки, идеально подчеркивающий его отличное телосложение. Было в нем нечто такое, что приковывало взгляды – его уверенность в себе, внутренняя сила, харизма. Таким мужчиной хотела бы обладать любая женщина. Но проблема в том, что обладать им – невозможно. Только он может обладать тобой. Даже когда ты думаешь, что держишь ситуацию под контролем, оказывается, что он просто позволял тебе так думать.

– Вы стараетесь меня смутить, мисс Уэйнрайт? – ласково прошептал он, оказавшись совсем рядом. Неужели я действительно все это время не сводила с него глаз?

– А это возможно?

– С вами все возможно, – таинственный блеск карих глаз сменился некоторой растерянностью. Забавное выражение. Забавное и необычно осознавать – совершенно новое. Растерянным в рамках офиса за все годы он ни разу не был. Стальная решимость, непоколебимая уверенность, холодный расчет, взвешенный подход, но не растерянность. – У меня проблема.

– Что случилось?

– Не знаю, какой соус взять к рыбе, – он продемонстрировал две разноцветных пачки, и я, не удержавшись, безудержно расхохоталась. Настолько нелепо он смотрелся здесь, в магазине. Все прохожие женщины не сводили с него глаз, и мне было безумно приятно осознавать, что здесь и сейчас он – мой. И мы просто выбираем соус для рыбы. Я взяла обе пачки и поставила обратно на полку. – Чем они плохи?

– Вы действительно умеете ловить рыбу, мистер Эллингтон? Или, быть может, закинем удочку на этот прилавок? – мы остановились возле холодильника, где на кусочках льда лежала свежеразделанная рыба.

– А теперь вы стараетесь меня оскорбить, усомнившись в моих талантах, я верно понимаю? – игриво вскинутая бровь и наигранное негодование.

– Что вы. Ничуть. Просто стараюсь обдумать запасные варианты. Однако если они столь для вас обидны, мы возьмем лишь это.

Я потянулась за приправой, и, заметив, что самой мне не справиться, мужчина без труда достал нужный пакетик. Оказавшись вплотную с ним, в опасной близости, в окружении приправ и пряных запахов, я едва не потеряла голову от нахлынувшей на меня безысходности и боли. Он здесь, совсем рядом, такой близкий и родной, но безнадежно чужой, на глазах навернулись слезы, что он, разумеется, заметил.

– Амелия?

Я выхватила из его ладони приправу и, бросив в тележку, развернулась и быстрым шагом двинулась прочь. Направляясь к кассе, я взяла необходимые для приготовления ужина продукты и старалась держаться от мужчины подальше. Нет. Это слишком больно, особенно когда он оказывается на расстоянии одного дыхания. Мою голову начинает кружить, боюсь, что эти порочные отношения уничтожат меня как человека, как личность и превратят в безвольную зависимую от его внимания тряпку. А быть на вторых ролях – не для меня. Что делает ему честь, мистер Эллингтон не стал навязывать мне свое общество, позволив проявить самостоятельность. Честно говоря, я вообще потеряла его из вида и, наконец, смогла вздохнуть спокойно, встроившись в очередь покупателей.

На кассе сидела немолодая дородная женщина, которой, судя по всему, торопиться было совершенно некуда, а из девяти касс по обыкновению работало лишь три. Приготовившись долго и нудно стоять в ожидании, я услышала нелицеприятный разговор позади себя.

– Ты его видела? – восхищенно всхлипнула женщина.

– О Боже, какой мужчина! Поверить не могу, что он ходит по магазинам!

– Я читала в журнале, что продукты покупает его экономка. Что он здесь делает?

– Наверняка его невестушка прививает дурные привычки. Видела ее фотографию? – надменное фырканье позади меня означало невысокую оценку моих внешних данных. Я, конечно, не мисс вселенная, но уродиной никогда не была. – И ради этой он изменил своим привычкам?

– Каким привычкам? – подруга приготовилась с интересом слушать. Как я заметила, слушать приготовились и другие дамочки, стоявшие в очереди и не обращавшие на меня внимания. Без выходного макияжа и парадного платья меня было не узнать, ведь все фотографии, имеющиеся в прессе, сделаны, когда я была при полном боевом наряде.