Отравленные клятвы (ЛП) - Джеймс М. Р.. Страница 72

— Я тоже люблю тебя, Лиллиана. И я буду заглаживать свою вину перед тобой каждый день своей жизни.

Я мягко улыбаюсь ему, осторожно придвигаясь, чтобы лечь как можно ближе к нему, почти в его объятия.

— Ты уже это сделал.

НИКОЛАЙ

Месяц спустя

Месяц назад я бы и представить себе не мог, что это возможно. Я смотрю на пляж, направляясь к стройной фигуре, лежащей в шезлонге, с напитками в руках, и мне кажется, что я нахожусь во сне. Моя жена улыбается мне, ей не терпится увидеть меня. Этим утром я слышал, как она выкрикивала мое имя, когда я заставил ее кончить три раза… пальцами, ртом и, наконец, своим членом, и теперь я вижу, как она машет мне, подзывая к себе, желая, чтобы я снова был рядом с ней.

Я никогда не думал, что нам с Лиллианой суждено обрести любовь или счастье. Я думал, что лучшее, что я мог сделать, это спасти ее от судьбы, которой она не заслуживала, а затем спрятать ее там, где никому из нас не пришлось бы беспокоиться о другом. Но вместо этого я нашел то, о чем никогда не подозревал, что это возможно для такого человека, как я… жестокого человека из братвы, сына Пахана, человека, который всю свою жизнь учил, что то, что я чувствую к ней, ведет только к потерям и неудачам.

Любовь.

Для меня нет никого, кроме Лиллианы. Я сказал ей об этом через неделю после того, как она сказала, что хочет остаться, с кольцом, которое я тайно купил для нее, и одно воспоминание о том утре снова возбуждает меня.

Я будил ее мягкими поцелуями в губы, челюсть, горло, пока она не начала извиваться подо мной, все еще полусонная и жаждущая большего. Мне приходилось быть очень осторожным с ней, когда мы оба исцелялись, на самом деле, все еще лечились, но, если она умоляет об этом, я хочу дать ей это.

Я тащусь от ее вкуса. Я не думаю, что когда-нибудь устану от этого. Я прокладывал поцелуями свой путь вниз по ее телу, уделяя время игре с ее грудями, облизывая и посасывая ее соски, пока она полностью не проснулась и ее руки не зарылись в мои волосы, ее бедра извивались подо мной. Я был тверд как скала, жаждал оказаться внутри нее, но у меня были другие планы, прежде чем я трахну ее. В то утро я заставил ее немного умолять. Я целовал ее тазовые кости, внутреннюю поверхность бедер, скользя языком по ее складочкам, покусывая и посасывая внешние складки ее киски, пока не увидел, как с нее капает, и она затаила дыхание, шепча мольбы, стекающие ко мне. Пожалуйста, Николай. Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты полизал мою киску. Пожалуйста.

Я еще не привык к тому, как Лиллиана умоляет меня, к тем грязным словам, которые срываются с ее языка без моего принуждения. Этого было достаточно, чтобы с моего члена потекла предварительная сперма, чтобы я прижался к кровати, прижимаясь ртом между ее ног, задаваясь вопросом, не испачкаю ли я простыни, прежде чем смогу войти в нее. Вместо этого я скользнул языком внутрь, представляя, что это мой член, горячий влажный бархат ее тела, сжимающийся вокруг меня, когда я трахал ее им, завивая свой язык внутри нее и потирая то сладкое местечко, которое заставляло ее извиваться, ее пальцы впивались в мою кожу головы, когда она дергала меня за волосы.

— Боже, Николай!

Я действительно думал, что собираюсь кончить тогда, от звука того, как она выкрикивала мое имя, умоляя меня. Мой член пульсировал, и я беспомощно откинулся на кровать, протягивая вниз едва зажившую левую руку, чтобы погладить себя. Мне нужна была моя правая рука для нее, но я не мог больше ни секунды не дотрагиваться до своего члена. Он болел, был на грани взрыва.

Я провел языком по влажным складкам ее киски, до ее клитора, катая языком по этому твердому камушку плоти так, как, я знал, ей нравится. Я нашел ритм, кружил, потирал, моя рука сжимала мой собственный член, чтобы предотвратить мой оргазм, когда ее вкус заполнил мой рот, и я обнаружил, что не могу сдерживаться.

— Я собираюсь кончить только от того, что лижу твою киску, — простонал я в ее плоть. — Я собираюсь сделать гребаное месиво по всей своей руке только от твоего вкуса. Боже, Лиллиана, твою мать, твою мать…

Я сосал ее клитор, чувствуя, как мой член набухает и извергается в моей руке, горячая сперма лилась по моим пальцам и на простыни, когда я сосал и лизал ее пульсирующую плоть, и я почувствовал, как она выгнулась дугой, услышал, как она выкрикивает мое имя, когда она сильно кончила, орошая мой рот и подбородок своим возбуждением, и еще больше моей гребаной спермы брызнуло из моего члена, как будто я не мог перестать кончать, пока она этого не делала.

Я все еще был чертовски возбужден, когда она расслабилась в моих объятиях, и слава богу, потому что иначе это разрушило бы мой план. Я был не в состоянии держать себя в руках, не из-за того, какая она на вкус, как хорошо она себя чувствовала, но я наклонился, засовывая свой покрытый спермой член в ее мокрую киску, когда я полез под подушку, и когда я начал входить в нее под сладкие звуки ее стонов, я потянулся к ее левой руке.

— Я должен был сделать это с самого начала, — сказал я ей, мой голос охрип, когда я снова вонзился, удерживая себя глубоко внутри нее, когда я говорил. — Но я делаю это сейчас. Ты уже моя жена, Лиллиана. Но я хочу, чтобы это был твой выбор.

Я раскрыл ладонь, чтобы она увидела кольцо на ней, кольцо из розового золота с блестящим круглым бриллиантом, кольцо инкрустировано бриллиантами поменьше, сверкающими на свету.

— Ты выйдешь за меня снова, Лиллиана? — Спросил я, и она уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж, пока ты внутри меня? — Выдохнула она, как будто не могла в это поверить, и я улыбнулся ей, покачивая бедрами, чтобы она могла почувствовать твердую выпуклость моего члена, погруженного в нее.

— Мне показалось, что это правильный способ задать вопрос.

— Ты сумасшедший, — прошептала она. — Но я не могу сказать тебе нет. Она протянула руку, взяла кольцо с моей руки и надела его себе на палец, прежде чем обхватить рукой мой затылок и притянуть меня к себе, чтобы поцеловать. — Я не хочу говорить тебе нет. Так что …да, Николай. Я снова выйду за тебя замуж…

Легкая, порочная улыбка заиграла на ее губах, и я почувствовал ее на своих.

— При условии, что ты заставишь меня кончить по крайней мере еще дважды.

Я просунул свои пальцы между ее, ощущая новое ощущение кольца на ее руке.

— Договорились, — прошептал я, а затем снова начал трахать ее, именно так, как, я знал, ей нравится.

Я увидел, как кольцо сверкнуло на солнце, когда она помахала мне, и я подошел к шезлонгам, ставя наши напитки. Ее улыбка такая же ослепительная, как бриллиант, и я наклоняюсь, прикасаясь губами к ее губам и нежно целую ее.

— Для тебя здесь достаточно солнечно и тепло? — Спрашиваю ее, поддразнивая. Я обещал ей медовый месяц после того, как мы обновили наши клятвы, только мы вдвоем с Марикой рядом. Она сказала мне, только если мы поедем куда-нибудь, где на этот раз не будет снега.

— О, здесь определенно достаточно тепло. — Ее рука обвивается вокруг моей шеи сзади, притягивая меня для еще одного поцелуя. — Но мы можем разогреться еще сильнее позже, если хочешь.

— Мне нравится, как это звучит. — У ее рта вкус ананаса с легким привкусом водки, и я раздумываю, не следует ли нам прямо сейчас вернуться в комнату. — Я думал о том, что мы будем делать, когда вернемся домой, — говорю я ей, откидываясь на спинку стула и потянувшись за своим напитком. — Ты хочешь продолжать жить в особняке? Или пентхаусе? Или ты предпочитаешь что-нибудь другое? Я могу позвонить кому-нибудь, чтобы они были готовы предоставить нам несколько вариантов, как только мы вернемся…

Лиллиана на мгновение замолкает.

— Я думаю, с особняком у нас обоих связаны плохие воспоминания, — тихо говорит она. — А твой пентхаус, он прекрасен, но это твой. Это никогда не было нашим. Поэтому я думаю, может быть… может быть, лучше всего было бы, если бы мы выбрали что-то вместе. Начнем все сначала. Что-то, что мы могли бы создать сами с самого начала.