Рысюхин, ты что, пил? (СИ) - "Котус". Страница 48

Пока ждал поезда невольно услышал некоторые разговоры тёток, также стоявших на перроне. Слухи, которые они обсуждали, оказались неожиданными и внезапно тревожными. Причём даже не сразу понял, чем меня это зацепило, но потом сопоставил с причиной своей поездки и стало совсем не по себе. В общем, по пути до кабинета Подпёска было о чём подумать.

Следователя на месте не оказалось. Я даже растерялся — почему-то в голову не пришло, что он не обязан и не может всё время сидеть в кабинете. В конце концов, у него и в городе работы хватает. И вот что сейчас делать? Попросил унтера на входе предупредить Евгения Мироновича, что я его ищу и сказать, что я буду в лаборатории, после чего пошёл по месту своей службы. Там меня приняли двояко: с одной стороны — обрадовались, с другой — обругали. Обругали за то, что я не приехал в пятницу, когда был, оказывается, кассовый день. В итоге мои деньги остались у заведующего, который получил их за меня и был недоволен этим. Извинился, подписал ведомость и расписку в получении и забрал жалование за прошедшие дни вместе с оплатой экспертизы. На фоне махинации, провёрнутой в пятницу это называется «мелочь, а приятно». Но, с другой стороны, эти деньги — вот они, в кармане. А те ещё надо получить.

Пруссаков внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Юра, вас что-то явно тревожит и беспокоит. Не поделитесь ли — может, помогу чем, хотя бы советом, как более опытный человек?

Рассказывать ему свои опасения не хотел, но к случаю вспомнил про другую свою проблему:

— Мне скоро на учёбу ехать, в дело семейное на кого оставить? Бабушка не справится, у нас кроме Смолевичей ещё в трёх деревнях сбыт и в двух производство, это же ездить надо. И с банком вопросы решать, и с поставщиками, и с покупателями… Короче говоря, управляющий нужен, которому можно доверится и на которого можно всё это возложить. И деньги на его оплату смогли выкроить, а нанимать некого!

— Вы знаете… Не буду ничего обещать, но, возможно смогу вам помочь, порекомендовать одного кандидата. Мой давний знакомый — сын маминой соседки по даче, всего-то — Пробеляков Егор Фомич.

— И какой у него опыт? И фамилия… Род Беляковых не будет ли против, всё же слуга рода, и не станет ли вмешиваться?

— Был шесть лет управляющим аналогичного предприятия у виконта… У одного виконта. Винокурня на родовых землях, для собственных нужд — обычного лицензирования не проходили, потому, наверное, вы и не знали про неё. Что до рода… Он вам расскажет подробнее, если захочет, но проблем с той стороны не будет, могу гарантировать.

— И в чём причина, по которой он ищет новое место? Тем более с переездом в провинцию?

— Ну, не такая уж и провинция, от вашего городка до Минска час на пригородном поезде или сорок минут на пассажирском. А причина… Видите ли, та винокурня разорилась…

Я, не сдержавшись, рассмеялся:

— Не находите, что это не лучшая рекомендация для управляющего?

Мефодий Никифорович вздохнул.

— Вот все так реагируют. А между тем его вины там вообще нет. Трудно, знаете ли, сохранить предприятие, если владелец постоянно лазит в кассу, не считаясь с предстоящими расходами, и тратит кучу денег на сомнительные эксперименты. Решил какую-то виску сделать, для неё вроде как торф нужно добавлять куда-то, причём не то жжёный, не то копчёный…

— Виски, шотландский или ирландский. Там солод надо сушить перед дроблением над открытым огнём или в дыму, с добавлением в топливо торфа. Но смыла в этом — самогонка как самогонка, только ещё и горелым болотом отдаёт. Но цвет красивый, да…

Откуда это у меня выскочило, а? Ну, откуда⁈

— Вот! Как я и говорю постоянно — каждым делом должен заниматься тот, кто в этом разбирается! А не все, кому приспичило! Вы вот знаете, не угадываете, а знаете, как это делать! А они — и в сусло добавляли, и всякое прочее, два раза оборудование ремонтировать приходилось — ну, это Егор подробнее расскажет, если захотите.

Заведующий перевёл дух после своего эмоционального выступления.

— В итоге граф… Граф, отец виконта, посчитал расходы и прикрыл лавочку. Оборудование продали в покрытие убытков, а работникик остались не у дел. И если рабочие быстро себе новое место нашли, то Егору с этим очень сложно. Как вы правильно заметили, разорение предприятия — плохая рекомендация для управляющего. Так как, интересует вас такой вариант?

Я махнул рукой:

— Всё равно пока никого другого нет. Пусть приезжает… Так, у меня на днях крупная сделка, скорее всего завтра. Вот, в среду жду, поезд в Смолевичи около одиннадцати утра прибывает. Его встретит мой слуга и привезёт ко мне домой. В крайнем случае, если я буду в отъезде, предварительные переговоры может провести моя бабушка, а там и я вернусь. В совсем неудачном варианте — у нас есть гостевые комнаты, если процесс растянется.

— Я передам ему ваше предложение, думаю, Егор согласится.

Побеседовав ещё несколько минут на светские темы (то есть — ни о чём, но в рамках приличий) откланялся и покинул кабинет начальника. В Лаборатории меня уже ждал сводный список заказанного и даже наличные для приобретения напитков. Объём оказался намного больше, чем я рассчитывал, может быть, даже придётся ехать на производство, в подвале домашнего магазинчика может и не хватить некоторых категорий. Договорился о том, что пришлю почтовым вагоном по железной дороге и объяснил, где и как на вокзале можно будет забрать посылку. Сам всё это узнал не так давно, когда планировал подобным образом отправлять груз в Борисов тамошним офицерам.

Зашёл к Евгению Мироновичу — его снова не было на месте. Самое обидное — входов в здание только мне известно два, сколько на самом деле — неведомо. Потому полагаться на стоящего на посту унтера было нельзя и приходилось каждый раз бегать на третий этаж и обратно. Тут я спохватился: время-то обеденное! Скорее всего, он в излюбленной ресторации. Но, а вдруг нет? Как я буду выглядеть, слоняясь по залу? И что же делать? «Что делать, что делать… Билет покупать, до Могилёва!» — внутренний голос был как никогда прав. Я же за этим, официально, в Минск и приехал!

Обедать как следует я, после бабушкиного «перекуса», был ещё не готов, но что-то пожевать хотелось. По дороге на вокзал купил три пирожка с мясом и рисом, как было написано. Но после домашних, бабушкиных, они показались не совсем съедобными. Осилив чуть больше половины одного из пирожков, скормил всё оставшееся какому-то бродячему псу. Тот капризничать не стал, слопал мгновенно и почти квартал шёл за мной, надеясь на добавку.

На вокзале я испытал минуту паники: поезда Минск — Могилёв в расписании не было! Поймал какого-то железнодорожника, тот направил меня в справочное окошко. Оказалось, что для пригородного поезда расстояние велико, а для пассажирского — маловато и расстояние, и количество пассажиров. Потому ехать надо на проходящих поездах либо на минских поездах дальнего следования. Глянул из любопытства на поезд Петербург — Одесса и мне чуть плохо не стало от цен. С другой стороны — скорый поезд из столицы на курорт, в разгар сезона, вагоны только первый класс и люкс, что тут скажешь?

В итоге остановился на скромном пассажирском поезде, который шёл из Минска в Харьков не короткой дорогой через Гомель и Киев, а замысловато петлял через Бобруйск, Могилёв, Брянск, Курск… Понятия не имею, чем был обусловлен такой маршрут, но меня в нём всё устраивало, в том числе и неспешность. Нужный мне выходил из Минска без двадцати десять вечера второго августа и прибывал в Могилёв в восемь утра третьего числа. Купе второго класса, как мне объяснили, отличалось от пригородного вагона того же класса тем, что выгородки с двумя двухместными диванами сменялись на закрытые комнатки с двумя почти такими же диванами, но рассчитанными на двоих, а не четверых пассажиров. Диванчики проводник мог по желанию превратить в постель, что и обусловило выбор именно ночного поезда. Чем плохо: сел в вагон в Минске, и приехал на место утром, выспавшийся и готовый к делам, для которых у тебя впереди целый день. Но и цена удовольствия, даже с учётом того, что поезд «медленный», впечатляла — тридцать семь рублей сорок копеек.