Война без людей (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 40

Вот как простая операция по экстракции могла превратиться в такое⁉ Как⁈ Они же подготовились! Не просто подготовились, а задействовали даже самый ненадежный, но мощный резерв, переоценив Симулянта на порядок! На чертов порядок, porca miseria! И что в итоге⁈ Эта porca puttana Maria, дурная девчонка, не моргнув глазом отзывает весь этот cazzo отряд, перенося его в Аргентину! Зачем им там эти клоуны⁈ Ах, у них травмы⁈

— Vaffanculo!

Итальянец, по праву гордившийся совсем нехарактерной для его нации сдержанностью, что было сил пнул вазу с торчащим из неё растением, тут же начиная рычать от боли в ушибленной ноге.

Такого провала он не ожидал. Никто не ожидал. Porca Maria, безмозглая и бесполезная дура! Она даже допросить пленника не может, не повреждая его в процессе безвозвратно! А что толку ему вредить, а? Это же Симулянт, его болью не проймешь, только стимулируешь! Вот исследования, вот выкладки! Как он вообще догадался, что происходит⁈

Ладно, нужно дышать. Дышите, сеньор, успокаивайтесь. Стечение обстоятельств. Бывает. Вы сохраняли спокойствие всё это время, из себя вас вывела призрачная puttana, заявившая, что у неё нет никаких «точек отправлений» с самой Витегры, что она попросту не может вычислить беглецов, пока не наберет достаточно материала. И это правда, вы, сеньор, прекрасно знаете, как работает Предиктор. Так? Si, seniore! Что еще? Ваши бравые погонщики? А что они, простите, смогли бы без самой Марии и без уничтоженного «образца N90−22–11»? Сидеть в глуши и чесать свои маленькие cazzo? Неееет, Мария их верно забрала, так они хотя бы под ногами не путаются.

Валиаччи знал, что с русскими сложно иметь дело. Холодные, расчетливые, мстительные, ничего не забывающие, способные принимать самоубийственные решения… да что там говорить, даже этот проклятый Симулянт и то умудрился один бойню устроить! Нарезал чуть ли не дюжину человек, прежде чем его угомонили! И теперь еще эта прозрачная тварь…

Но ничего…

Боль в ноге утихала, как и буря в душе ученого, не раз заглядывавшего в бездну, да и не в одну. Ничего страшного не случилось. Копии архива Воронцова и Лебедевой уже у него, подчиненные уже вносят данные в общую схему, а строительство… это первое, на что русские согласились. Да, Данко пока не у него, но зато есть Симулянт! Чертов загадочный уникум, который, оказывается, еще и гений! Автоматическая система контроля населения, надо же! Китайцы такие мощности вбрасывают сейчас в разработку этого проекта, такие заказы выставляют на электронику, что он, Валиаччи, рыдает от зависти в глубине души!

Тонко пискнул внутренний телефон, стоящий на тумбе в кабинете.

— Да⁈ — нервно и устало выдохнул в трубку слегка успокоившийся руководитель «Стигмы», — Валиаччи на связи!

— Это Диего, босс, — раздался в ответ хриплый мужской голос, — Деметра снова взялась за старое. Хочет домой, босс. Кричит, ругается и обещает никого не переносить, пока ей не скажут, когда она может прыгнуть назад.

— Покажи этой… puttana, Диего, — Валиаччи снова вспыхнул как бенгальский огонь, позволяя себе выражения, от которых воздерживался большую часть жизни, — Покажи этой puttana схему «образца N90−22–11»! Да, ту старую. Там хорошо видны куски. Ты знаешь, о чем речь. А потом, Диего, покажи этой истеричной cagna схему «образца N94−43–12.5», причем не просто так, а сделай карандашиком стрелочку к мозгу, и подпиши её именем! Слышишь⁈ Если эта овца не поймет, то можешь объяснить вслух, по пунктам! Это приказ!

— Понял, босс. Будет выполнено, — меланхолично прозвучало в трубке. Пошли гудки.

Последствия второй вспышки подкосили итальянца. Добредя до своего кресла, он обессиленно свалился в него, уставившись в потолок. В голове стало пусто и звонко, прямо как у Марии или у второй по ценности после неё. Истеричная сучка эта Деметра. Почувствовала свою незаменимость и сразу пошли капризы. С неогенами такое сплошь и рядом. Ладно, всё, seniore, выбросьте из головы. Нужно просто ждать, пока русские сделают свою работу. Они не обманут, им некуда деваться. Их прилежные и незаменимые рабы, выдрессированные и могущественные, все в зоне риска. Вы держите их за глотку, господин Валиаччи! Ждите.

Скоро. Еще немного. Чуть-чуть. Резонатор. Исток. Метагармонический ключ.

Эндшпиль близко.

Глава 16

Голос из прекрасного далека

— Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит… — бормотал я, стоя ровно посередине своей камеры с полуприкрытыми глазами и напряженными ногами, — Что-то там приносит, и вкус бодрящий…

Дурная считалочка, но кроме неё на ум больше ничего не лезет. А нужно поддерживать концентрацию. Постоянно нужно поддерживать концентрацию.

Как по классике, следует вспышка слева. Но я на неё не реагирую, позволяю пламени легко облизать лишенную волосков ногу. Это лишь пристрелочный. Вот куда более мощная струя, с ревом вспоровшая воздух справа, там, куда я должен был шарахнуться — это да, это было бы больно. Гул сверху. Моментально падаю ничком, губы продолжают бормотать стишок. Верхняя вспышка даже не задевает, и это в очередной раз действует на нервы оператору огнеметов. В камере начинается пламенная вакханалия.

Устраиваю чудеса на виражах. Прыгаю, пригибаюсь, отскакиваю, делаю обманные движения. Периодически, раз в пять-шесть секунд, молниеносно перетекаю из туманной формы в человеческую, чаще всего просто затем, чтобы «обнулить» повреждения. Боль? Она есть, но уже… как бы это сказать? Не учитывается. Эти танцы длятся слишком долго. Я даже уже почти разгадал характеры операторов, сменяющих друг друга на пульте. Их темперамент, их выдержку, их образ мысли.

Этот, например, вырубит все пукалки через пять секунд, а потом врубит запись, на которой ровный мужской голос будет требовать от меня сотрудничества. Минут пять покоя мне обеспечено, так как мучитель, кажется, курит. Это хороший мучитель. Плохой не курит. Теперь у меня есть около пяти минут напиться у закопченного крана.

— Если вы согласны сотрудничать, нажмите кнопку переговорного устройства, расположенную у двери!

Началоооось…

Нет, началось всё три дня назад. Или не три? Неделю я просидел в этой камере самым примерным из заключенных. Не буянил, не ругался, только просил бананов, но их так и не дали. В стены не бил, пространство собой не заполнял, камеры слизью не мазал. Сидел себе тихой милой лапочкой, тренировался немножко, овладевал, значит, своими усилившимися способностями. Или делал вид. Даже Машка не заходила. Она еще тогда на следующий день пришла с утра, молча на меня попырилась, и всё, ушла с концами. Затем проходит неделя и… меня начинают поджаривать, пытаясь выбить сведения о девчонках и Васе. Где они, что они, как с ними связаться.

Я даже обрадовался… поначалу. Нет, сидеть в такой белой прикольной камере хорошо, вы не подумайте, только вот мне не зря справку дали. Я уже… отсидел. И в тишине, естественно, чердачок начал поскрипывать, шуршать, тараканы в нём начали шевелиться всё активнее и активнее. А тут вон радость какая, заделье появилось! Знай, спасай свою жопу от огненных струй, да и не думай ни о чём.

Халява!

…не выкупаете иронию, да? Ну я тоже её не особо выкупаю, чего уж тут. Ну а что еще делать? Бояться момента, когда зальют огнем всю камеру? Или перейдут к чему-нибудь новому? Тут и ежу ясно, что номер Цао Сюин я не сдам.

— Если вы согласны сотрудничать, нажмите кнопку переговорного устройства, расположенную у двери!

— Дебилы, — бурчу я, — Вы меня и так прослушиваете, зачем мне жать кнопку⁈ Понаберут, блин, дураков по объявлениям…

То ли курильщик был невысокого мнения о своих умственных способностях, то ли его действительно нашли по объявлению, а может быть, я даже выбил джек-пот, угадав сразу всё, но он, явно обиженный на мои слова, тут же вообразил себя пианистом, а я, соответственно, начал играть в живую курицу, не желающую стать курицей-гриль. Забава шла весело и с огоньком, пока всё самым внезапным образом не кончилось. В очередной раз перевоплотившись из обгоревшего полутрупа в целого мальчика, я замер, заинтригованный неожиданной паузой.