Сказка - Кинг Стивен. Страница 102

Мы наконец-то завладели вниманием находившихся в ложе. Они смотрели на нас с Джаей, указывали пальцами и смеялись так, как Энди, Берти и я могли бы смеяться над какой-нибудь смешной сценой в фильме.

Я помог Джае подняться. Один из ее локтей кровоточил, и я спросил, все ли с ней в порядке. Она сказала, что да, а потом побежала дальше, когда один из ночных солдат направился к нам с поднятой гибкой палкой.

— Не трогай ее, детка! Не-не!

Я поднял руку, отчасти для того, чтобы показать, что понял, но в основном чтобы отразить удар гибкой палки, если он решит врезать мне ей по лицу.

Ночной солдат отступил на шаг. Побежав, я догнал Аммита.

— Зачем ты это сделал?

Его ответ был именно таким, какой я мог бы услышать от любого тупоголового кандидата в альфа-самцы, с которыми я занимался спортом на протяжении многих лет. Если вы тоже им занимались, особенно в старшей школе, то знаете, о ком я говорю. Такие парни заканчивают тем, что в двадцать или тридцать лет торчат у выхода на поле, выпячивая пивное брюхо и хвастаясь былыми подвигами.

— Мне так захотелось.

Это означало, что Аммиту нужен урок. Если бы он его не получил, удары, толчки и подножки не прекратились бы никогда.

После круга на дорожке нас отправили на кольца и велели подтягиваться. Некоторые из моих компаньонов могли сделать пять, шесть или семь подтягиваний, большинство — одно или два. Я сделал дюжину, а потом по глупости решил покрасоваться.

— Смотрите! — сказал я Глазу и Хейми.

Подтянувшись снова, я «снял шкуру с кошки», закинув ноги за голову и совершив идеальный переворот на триста шестьдесят градусов. Едва я приземлился, как меня хлестнули по пояснице, причем сильно. Сначала появилась боль, потом жжение, проникающее все глубже.

— Без фокусов! — крикнул Аарон. Гнев сделал его ауру ярче, и человеческое лицо — и без того прозрачное — исчезло почти полностью. Небольшой факт: вы можете подумать, что привыкли к тому, что вас держат в плену живые мертвецы, но никогда к этому не привыкнете. — Никаких фокусов! Сломаешь себе запястье или ногу, и я с тебя шкуру спущу!

Я уставился на него, присев на корточки и уперев пальцы левой руки в землю. Аарон отступил на шаг, но не потому, что испугался. Он сделал это, чтобы дать себе достаточно места, чтобы размахнуться своей гребаной палкой.

— Хочешь броситься на меня? Давай! Если тебе нужен урок, я тебе его преподам!

Я покачал головой, отчего мои грязные волосы упали на лоб, и очень медленно встал. Я был выше и весил больше его фунтов на сто — по сути, он был просто мешком костей, — но его защищала аура. Хотел ли я получить электрический разряд? Вовсе нет.

— Извини, — сказал я, и на мгновение мне показалось, что он выглядит удивленным, прямо как Перси, когда я поблагодарил его. Ничего не ответил, он жестом велел мне присоединиться к остальным.

— Бегом! — завопил он. — Скорее, макаки!

Конечно, слово «макаки» было еще одной ментальной заменой. Мы сделали еще круг по дорожке (на этот раз Хейми даже не пытался бежать), выпили еще по чашке энергетической воды, а потом нас отправили к манекенам для тренировки.

Аарон отступил назад, и его сменил другой ночной солдат.

— Первый, кто убьет своего врага, получит торт! Торт для первого убившего! Шагните вперед и выберите себе шест!

Нас был тридцать один человек и только двенадцать шестов с манекенами. Глаз схватил меня за запястье и прошептал:

— Сначала посмотри, как это делается.

Я был удивлен этим полезным советом и охотно ему последовал. Двенадцать моих товарищей, желающих получить торт в качестве награды, быстро подошли к обернутым мешковиной шестам. Среди них были Эрис, Фремми и Стакс, Дабл и Аммит.

— Теперь отойдите назад!

Они отступили до самого стола.

— И убейте своего врага!

Они бросились вперед к шестам. Больше половины из них отклонились немного в сторону — это было не так заметно, но я заметил. Только трое столкнулись со своими шестами на полном ходу. Эрис ударила сильно, но она была тощей, и дощечка с физиономией на ее шесте только вздрогнула. То же произошло с другим парнем, который не дрогнул — его звали Мерф. Удар Аммита оказался самым сильным. Его дощечка слетела с верхушки шеста и приземлилась в десяти футах от него.

— Торт этому! — объявил Аарон. — Он получит торт!

Зрители в вип-ложе во главе с бледнолицей женщиной зааплодировали. Аммит поднял сжатые в кулаки руки и поклонился им. Я не думаю, что он распознал отчетливо шутливый характер этих приветствий. Он не был, как говорится, самым острым ножом или самой яркой лампочкой.

Первые двенадцать человек сменились еще двенадцатью, но Глаз снова удержал мое запястье, и я остался на месте. На этот раз дощечку не сбил никто. Глаз, Хейми, Джая и я были среди последних участников.

— Отойдите назад!

Мы отошли.

— И убейте своего врага!

Я бросился на свой шест, опустив правое плечо — более мощное. Я был почти уверен, что мог бы ударить достаточно сильно, чтобы отправить дощечку с недовольной физиономией в полет через поле, но отклонился, как, видел я, и некоторые другие. Моя дощечка почти не задрожала, но у Йоты она оторвалась и улетела почти так же далеко, как у Аммита. На этот раз никто из важных персон не утруждал себя аплодисментами; они снова погрузились в разговоры.

Аарон отошел к проходу под вип-ложей, и там к нему присоединился Келлин — на сей раз без смокинга; Верховный лорд был одет в обтягивающие бриджи из плетеного шнура и белую рубашку с открытым воротом под плащом своей ауры. Они вдвоем направились к нам, и я почувствовал то же дежавю, что и тогда, когда увидел тренировочное снаряжение и стол с напитками на нем. Келлин и Аарон могли бы быть старшим тренером и его помощником. Это были не просто тренировки заключенных, а серьезное дело. Скоро должны были состояться Честные игры, и мне казалось, что Келлин и Аарон отвечают за то, чтобы это оказалось отменное шоу.

— Посохи! — крикнул Аарон. — Теперь посохи!

При этих словах люди в ложе проявили больше интереса. Даже ночные солдаты на парапетах, казалось, вытянулись по стойке смирно.

Мы подошли к корзине с боевыми посохами. Они были похожи на палки-бокены [220], но без рукояток — около трех футов длиной, заостренные с обоих концов. Дерево было белым, гладким и твердым. «Ясень», — подумал я. Как у бейсбольных бит Высшей лиги.

Келлин указал на Эрис. Шагнув вперед, она взяла один из посохов. Потом жестом поманил Хейми, отчего у меня немного сжалось сердце. Тот взял другой посох, держа его за один из заостренных концов. Эрис тоже взяла посох за один конец. Защита и нападение, подумал я. Ни один из них не выглядел взволнованным, но у Хейми вид был испуганный. Думаю, у него имелись на то причины.

— Убейте своего врага! — Аарон прокричал это громче, чем прежде.

Эрис взмахнула своим посохом. Хейми отбил удар. Она атаковала его сбоку, и Хейми парировал, но слабо; если бы она ударила в полную силу (а она этого не сделала), то, вероятно, сбила бы его с ног.

— Уложи его! — взвизгнул Келлин. — Уложи его, ты, тупая сучка, или я убью тебя!

Эрис нанесла удар снизу. На этот раз Хейми не предпринял никаких попыток отбить его, и она подсекла его ноги. Он приземлился на траву с глухим стуком. Зрители в ложе зааплодировали еще громче, и Эрис поклонилась им. Я надеялся, что они были слишком далеко, чтобы увидеть выражение отвращения на ее лице.

Аарон пару раз хлестнул Хейми по заду и ногам своей гибкой палкой.

— Вставай! Поднимайся, куча дерьма!

Хейми с трудом поднялся на ноги. Слезы катились по его щекам, а из носа двумя струйками стекали сопли. Аарон занес свою гибкую палку для очередного удара, но Келлин остановил его одним движением головы. Хейми должен был оставаться невредимым — по крайней мере, до начала игр.

Эрис оставили для другого противника. Было много парирований, но никаких сильных ударов. Потом они отступили, и их место заняла следующая пара. Все шло размеренно, с большим количеством выпадов, взмахов и отбитых ударов, но без криков «уложи его» или «убей своего врага». Стукс и Фремми, правда, получили взбучку от одного из ночных солдат за лень. Судя по тому, как спокойно они это восприняли, я подумал, что это было не в первый раз.