Наполеон. Последняя любовь - Костейн Томас. Страница 43

— Пока вы будете отдыхать, Ваше Императорское Величество, я заберу с собой эти бумаги.

Наполеон согласно кивнул головой. Он поднялся и, покачиваясь, прошелся по комнате в чулках, упал на постель и сразу заснул.

Бертран собрал бумаги и не стал открывать занавеску. В кухне послышались тихие голоса. Резкий голос англичанина дал ему понять, что рядом находится караульный. Маршал положил бумаги под мундир и вышел.

Глава пятая

1

На рейде торжественно появилось судно «Фаэтон», принадлежащее Королевскому флоту Англии. Его встретили салютом. Это было днем в середине мая, и в заливе собралось множество зрителей. Местные жители радостно кивали головами, и люди говорили между собой, что на судне, видимо, прибыло много грузов, и если они будут помогать их перетаскивать на берег, то смогут немного заработать. Купцы, служащие порта и офицеры гарнизона обсуждали человека, который должен был прибыть на этом судне.

— Бетси, мне не нравится то, что может случиться, — сказал Вильям Бэлкум своей дочери, которая держалась за его руку. — Нам сообщили кое-что об этом человеке. С ним очень трудно ладить, а мне придется хуже всех. Я окажусь между двух огней.

— Император будет наблюдать за прибытием «Фаэтона» с помощью бинокля из-за закрытых ставен. Папа, я боюсь, что ему станет жить еще труднее.

— Я слышал, как этот человек обращался к правительству с просьбой принять закон, согласно которому всякий, кто станет общаться с императором, будет привлечен к судебной ответственности. Теперь тебе понятно, что это за человек.

На острове начинался зимний сезон, и пассаты уже пахли холодом, позже от их дыхания станут синими носы, а у людей будет пробегать по спине холодок. Море было серым и угрожающим и с грохотом обрушивалось на скалы. Бетси на секунду прикрыла лицо маленькой модной муфтой и сказала отцу:

— Папа, сейчас так холодно!

Она привстала на цыпочки, чтобы увидеть, как судно медленно входит в залив. Люди могли разглядеть нового губернатора с перьями на шляпе и сверкающими орденами на мундире. Он шел впереди сопровождающих его людей по пристани, взмахом руки потребовав расчистить для него путь. Он твердо шагал вперед, на два шага опережая довольно пухлую жену.

— Папа, у него очень дурные манеры, — шепнула Бетси.

Сэр Хадсон Лоув [xv] прошел почти рядом с девушкой, и ей удалось его хорошо разглядеть. Она обратила внимание на гордую осанку и пустое выражение глаз. Волосы у него были рыжие, а ресницы — бесцветные. На одной щеке было большое и темное родимое пятно, подчеркивавшее неприятные черты губернатора.

За ним шагала леди Лоув. Ее нельзя было назвать красавицей, но у нее была крупная пропорциональная фигура. Она благожелательно осматривала публику, и казалось, что ее все интересовало. Бетси слышала, как она сказала мужу:

— Пожалуйста, Хадди, не шагай так быстро.

«Она пользуется румянами», — подумала Бетси.

Она считала, что для женщины ее возраста, это — глупая привычка. За ними следовало несколько молодых офицеров. Они все казались похожими друг на друга — с прямыми спинами и одинаковым выражением на лице с топорщащимися усами. Они напомнили Бетси о наборе деревянных солдатиков, которые когда-то были у нее, и девушка улыбнулась.

Адмирал Кокберн встретил вновь прибывших. Кругом пожимали друг другу руки и кланялись. Бетси не сводила взгляда с губернатора и поняла, что он никогда не улыбается. Он никогда не забывал о высоком положении, которое занимал.

— Мосье Бэлкум, — обратился к ним Бертран, который пробился к ним сквозь толпу зрителей. — Я рад вас видеть. Мадемуазель Бетси, вы чудесно выглядите.

Граф Бертран и Вильям Бэлкум молча смотрели друг на друга. Им даже не потребовалось слов, чтобы понять, что каждый из них думает о человеке, который теперь станет управлять островом. Их страшили его суровые манеры и пустота, которую можно было разглядеть в его глазах.

Бертран шепотом попросил перевести его слова отцу девушки.

— Папа, он просит позволения отвезти меня к себе домой. Госпожа Бертран неважно себя чувствует, и ему кажется, что ей необходимо развеяться. А утром он меня привезет домой.

Через несколько минут Бетси садилась в небольшую карету, которая обычно возила семейство Бертран по острову. Девушка села на заднее сиденье рядом с графом. Она была довольна, что мать позволила ей сегодня принарядиться ради приезда губернатора. С течением времени ее костюм претерпел изменения. Канули в вечность ее панталоны, которые так не нравились Наполеону. Она перестала носить немодные платья, на которых настаивала мадам Бэлкум. Синее платье было отделано у горла красивыми рюшами, а поверх него надето серое пальто с крупными красивыми пуговицами. И, кроме того, у нее была с собой муфта.

— Граф Бертран, я рада, что вы меня пригласили. У нас сегодня за ужином будут гости. Дамы не переставая, станут болтать, а мужчины с большими усами постоянно повторять: «Нам следует построже обращаться с Бонапартом». И еще они будут без конца хвалить нового губернатора. Должен приехать викарий Стоджкин, а его присутствие выдержать совсем невозможно. Когда вы были молодым, вам никогда не хотелось удрать куда-нибудь из дома?

— Много раз, мадемуазель! — улыбнулся граф.

2

Дом Хаттс-Гейт был очень небольшим, дощатым. Комната, в которой Бетси провела ночь, помещалась под крышей и была почти треугольной формы. Там поместились лишь кровать и стул. Весь вечер они говорили только о Наполеоне, и, когда Бетси заснула, ей снились баталии, осады и быстрые марши. Ей приснилось, что французская армия идет по вражеской стране. Наполеон едет впереди, а сама Бетси бьет в барабан, шествуя с отрядом барабанщиков за ним по пятам. Она с воодушевлением громко выбивала дробь, заглушая остальных барабанщиков. Наконец армия остановилась, послышался звук копыт. Кавалерия мчалась во всю мощь, всадники мчались, догоняя их — со срочными депешами. И вот они сравнялись с Наполеоном, слезли со своих измученных коней. Наполеон выслушал их, нахмурившись, а потом обратился к девушке

— Бетси-и, мадемуазель Бэлкум, выйдите вперед! Она повиновалась, император сказал ей:

— Бетси-и, я получил ужасные вести, мне нужен ваш совет.

В это мгновение она проснулась.

Сначала девушка не поняла — проснулась она на самом деле или нет, потому что в ее ушах оставался топот копыт. В свете маленького окошка под крышей она различала стул, на который повесила вечером платье и остальные предметы туалета. Девушка поняла, что находится в кровати, армия и Наполеон ей приснились. Она укуталась в одеяло и села в постели.

— Кто-то едет по дороге в Лонгвуд, — подумала девушка, — как странно! Почему они едут сюда в такое неподходящее время?

Потом ей в голову пришла тревожная мысль.

— Может, они едут, чтобы увезти Наполеона?

В сложных ситуациях Бетси всегда предпочитала действовать. Она вскочила, дрожа от холода, надела туфельки, а потом накинула пальто. Оно ее немного согрело. Девушка сделала шаг к окошку и выглянула наружу.

Ночь была ясной, луна светила прямо над головой. Ее лучи казались холодными и недружелюбными.

— Глупое дитя, тебя все это не касается, — казалось, говорили они девушке.

— «Нет, касается», — подумала Бетси, еще не проснувшись окончательно.

Всадники скакали галопом и быстро приближались.

В следующую секунду Бетси узнала скачущего впереди всадника. Это был сэр Хадсон Лоув!

— Мне это все снится! — вслух произнесла девушка. — Что он может тут делать?

Лучи луны освещали все очень ясно, как днем, и она четко различала его резкий профиль и мрачный взгляд, устремленный вперед. Это и в самом деле был гордый и надменный генерал, который сегодня днем так торжественно сошел на берег. Он скакал полуодетым, военный мундир был надет на нем вместе с обычными брюками. За ним следовал молодой и тщательно одетый офицер. Усы у него торчали в стороны, как две желтые заостренные пики. Бетси показалось, что адъютант не представляет даже, куда они направлялись.