Безымянная Колючка (СИ) - Субботина Айя. Страница 54

— Могу ли я рассчитывать узнать твою версию случившегося? – рискую поинтересоваться я. – Возможно, если мы соберем твои и мои осколки, то сможем склеить какую-то правдоподобную химеру.

— Не сейчас, моя эстрани. – Он помогает мне подняться, осматривает критическим взглядом. – Нам нужно вернуться на праздник.

Я неожиданно вспоминаю красавицу-блондинку, которая прилипала к плечу «библиотекаря» и в каждом своем жесте недвусмысленно намекала на то, что охотно завоюет этот трофей на всю предстоящую ночь.

«Молчи, Йоэль. Просто молчи. Может быть, он и ведет себя лояльно, но это не означает, что Безымянная имеет право задавать вопросы кронпринцу».

Я сползаю с постели, оцениваю свой вид сверху вниз: что и говорить, в таком антураже я сразу стану гвоздем ночного шоу, что уж точно не прибавит мне любви местной элиты. Но, что куда неприятнее, передо мной снова маячит перспектива не найти даже сменного платья. Разве что вернуться в комнату Роры, забрать ужасное канареечное нечто и позволить Веланге меня «найти». Если убийца был не один и где-то в Арннг-Холе прячется его напарник, вряд ли он осмелеет настолько, чтобы идти по мою душу через трупы десятков мертвых поварят. Тем более после того, как Ашес играючи проломил башку его преемнику на право меня прирезать.

— Мой принц, могу ли я задать вопрос?

— Конечно.

— Это ты прислал мне… платье?

Ашес отрицательно мотает головой, отчего хрящевидные отростки его волос издают приглушенный шелестящий звук, похожий на заговорщицкий шепот. Взошедшие, этот мужчина прекрасен буквально во всем!

— Я уже говорил, что с самого начала был убежден, что тебе на Маскараде делать нечего, в первую очередь из соображений безопасности. Но, похоже, у тебя есть покровители.

— Один так уж наверняка, - бормочу себе под нос, вспоминая появившегося в недавнем прошлом Нэсса, и его обещание все устроить.

— Не хочешь назвать имя? - Ашес вопросительно и даже почти требовательно выгибает бровь.

— Зачем? – Но, не дождавшись его ответа, продолжаю: – Он был просто одним из ухажеров Тэоны и часто бывал у нас в доме. Ничего больше.

— И все же, я настаиваю на имени.

Мимолетное движение бровей мгновенно изменяет его черты. Если там и была нежность, то теперь от нее не осталось и следа. Передо мной стоит двадцатилетний тиран, готовый кровью и раскаленным железом выжечь признание у кого бы то ни было. Даже если ради этого придется изрядно испачкаться самому. Мне остается лишь верить, что я каким-то непостижимым для себя образом перешагнула за рамки «все вокруг». По крайней мере, одной ногой.

Я рассказываю про Нэсса.

Ашес абсолютно молча слушает мой короткий пересказ истории нашего знакомства и того, что я успела узнать от Нэсса за время нашей короткой недавней встречи.

— Я помню его, - коротко бросает принц, когда я заканчиваю. – Он приезжал утверждать свой новый статус у ног моего отца. Мне он не понравился. – Ашес морщится, как будто пробует что-то крайне неприятное на вкус. – Не удивительно, что твоя сестра его отшила.

— Он хороший человек. - Я чувствую непреодолимое желание вытолкать Тэону из нашего разговора. Достаточно и того, что она при жизни всегда была впереди. Но сегодня, сейчас, она не будет топтаться своими изящными туфельками по моему счастью. – Нэсс всегда хорошо ко мне относился. Он был единственным, кто не плевал в мою стороны.

— Это не отменят того, что он скользкий тип, - отмахивается от моего аргумента Ашес и прежде, чем я высказываю новым аргумент, приближается ко мне и, строго глядя в глаза, приказывает: - Не желаю видеть тебя рядом с ним, моя эстрани.

— Но мы как раз договаривались… - пытаюсь вставить я.

— Нет.

Я набираю в грудь побольше воздуха, готовясь к чему-то совершенно невообразимому.

Нет, все же чудесное возвращение Ашеса с того света, где он, похоже и не был, пагубно сказалось почти на всех моих хороших качествах: я потеряла чувство страха, я перестала помнить, кто я и где мое место.

— Да, - глядя в алые глаза моего несравненного кронпринца, твердо возражаю я. – Мой принц может посадить меня в чулан, приковать цепями к чему-то нерушимому, как сами Заветы, но я должна поговорить с Нэстрином, даже если ради этого мне придется потерять твое дружеское расположение к моей никчемной личности.

Моя дерзость его… озадачивает. На миг мне даже кажется, что он точно выйдет из себя.

Но Ашес только натянуто улыбается.

У меня отлегает от сердца. Не каждый день понимаешь, что нашла принца своей мечты и вот-вот сделаешь то, что подействует на него, как ушат холодной воды. К счастью, мой Ашес оказывается не таким банальным, как герои любовных романов, хоть, к стыду своему, я на минуту в этом усомнилась.

— Тебе нужно переодеться, моя эстрани, и вернуться в зал. Обещай, что будешь все время на виду. Иначе мне придется сделать то, что погубит все мои планы – сбросить личину ради твоего спасения. Дважды за вечер искушать судьбу не рискнули бы даже Взошедшие.

Я отчего-то шмыгаю носом. Слова благодарности превращаются в вязкий тяжелый ком, который становится поперек горла и никак не хочет рассасываться. Ашес так волнуется обо мне, что готов поставит на кон … все?

Кажется, принц догадывается, в чем дело. Осторожно пожимает мне ладонь – и тут же отступает в сторону. Хвала богам, хоть у кого-то из нас хватает рассудка держать дистанцию.

— Если через десять минут я не увижу тебя в зале – я буду очень, - он сводит брови к переносице, - очень недоволен.

Я не собираюсь испытывать его терпение и выскальзываю из комнаты через окно. Благо, эта дорога уже и так мне знакома.

Глава двадцать седьмая

Прогулка по морозному ночному воздуху немного приводит меня в чувство.

В комнату Роры я возвращаюсь в полной уверенности, что прямо сегодня, возможно, в эту самую минуту, моя жизнь круто изменилась. Хотя бы потому, что теперь поблизости есть тот, кто не даст меня в обиду, даже если Его императорству вздумается все-таки избавить меня от головы.

Нужно сказать, что за время моего отсутствия праздник успел набрать значительные обороты. И вы ошибаетесь, если думаете, что речь о громкой музыке и служках, которые с ног сбились, поднося гостям новые и новые порции алкоголя. Я трижды становлюсь свидетельнице вполне недвусмысленных шепотов и стонов в темных и не очень углах. Можете считать меня чокнутой, но я разве что не локти кусаю от досады, что не могу сунуть нос в каждый чужой секрет. И пережитый урок лишь укрепляет меня в мнении, что любопытство всегда дает всходы. Главное, улизнуть до того, как всходы начнут цвести. Сегодня я замешкалась. Хотя, если разобраться, если бы не моя медлительность, я бы еще Взошедшие знает сколько блуждала в грустном неведении и оплакивала участь моего ненаглядного кронпринца.

Всегда нужно искать что-то приятное даже в самом скверном. Как любила говорить одна старая вентрана в нашем роду - я так и не выяснила, кем она мне приходится - бабкой, прабабкой или просто многоюродной теткой - «Если тебе собираются отрубить голову, радуйся - по крайней мере у тебя исчезнет эта ужасная мигрень по утрам!»

Убедившись, что за мной никто не идет следом, и моя порядком потрепанная личность на этом празднике жизни абсолютно ни для кого не интересна, я пробираюсь в спальный корпус, а оттуда – в комнату Роры.

Я захожу, прикрываю за собой дверь – и сразу понимаю, что что-то не так.

Беглого осмотра хватает, чтобы понять, что как минимум две вещи в комнате находятся не на своих местах. Точнее говоря, они исчезли: мое ужасное канареечное платье и Рора. На всякий случай осматриваю комнату и нахожу в ванной смятый наряд, в котором – совершенно точно это помню – я менее часа назад укладывала пьяную вдрызг Рору в постель. Объяснение случившемуся лежит на поверхности: девчонка проспалась, вспомнила о своем горе и разбитом сердце, напялила мое расчудесное платье – и отправилась на поиски своего незадачливого кавалера. И я совершенно точно уверена, что именно так все и произошло.