Безымянная Колючка (СИ) - Субботина Айя. Страница 55

Ну и что, скажите на милость, мне делать?

Я уныло оцениваю себя в зеркале: идти в таком виде мне никак нельзя. А платье Роры… Оно мне определенно велико. Но альтернатив ее наряду у меня просто нет. Кроме того, каждая минута промедления уменьшает отведенное мне Ашесом время. А в том, что кронпринц бросится на поиски, стоит мне не появится вовремя, даже не сомневаюсь. Просто такие мужчины, как мой ненаглядный Ашес, всегда держат слово. Даже если дают его одной некрасивой рабыне.

Я быстро умываюсь холодной водой, хотя эта процедура сводится к простому обтиранию самый грязных частей тела мокрым полотенцем. Влезаю в платье Роры, пытаясь подвязать его всюду, где только можно. Из зеркала на меня смотрит сморщенный ворох голубой ткани, в котором мои тощие руки выглядят сущим нелепым уродством. И все же это лучше, чем окровавленные рваные тряпки. До сих пор не понимаю, как мне удалось в таком виде не встретить сразу всех своих злопыхателей.

В зал я возвращаюсь к положенному сроку, и даже с некоторым подобием прически. Быстро осматриваюсь в поисках Роры, уверенная, что в платье такого цвета она станет если не гвоздем программы, то ее ярким пятном. Но ее словно и след простыл. А когда через несколько минут замечаю ее кавалера в компании хорошенькой студентки, я окончательно убеждаюсь, что Рора снова заливает горе чем-то горячительным. И, вполне возможно, я бы даже пошла искать эту размазню, которую меня угораздило выбрать себе в подруги, если бы мой взгляд не наткнулся на Ашеса.

Он снова в обличие библиотекаря Глера и как ни в чем не бывало мило беседует с треклятой голубоглазой красоткой. Их воркование мне не понравилось еще до того, как я узнала, кто прячется за личиной долговязого тюфяка, теперь же сам вид их непринужденного разговора и обмен улыбками вызывает во мне непреодолимое желание опрокинуть на красотку что-то несмываемое и зловонное.

Ашес поднимает взгляд и смотрит прямо на меня. Судя по едва сдерживаемой улыбке, которую он прячет за напускным откашливанием в кулак, мой «новый наряд» его веселит. Еще бы, в таком виде меня впору сажать за стекло в формалин и показывать на ярмарках за деньги. Меня так и подмывает вторгнуться своим безобразием в их идиллию и со всем ехидством, на которое только способна, поведать красотке, что не более чем полчаса назад он пообещал мне себя.

Но я сдерживаюсь. Хоть, Взошедшие мне свидетели, это абсолютно непросто. Приходится напомнить себе о долге и выудить из памяти данное мертвецам обещание. Но самым отрезвляющим оказывается свежее воспоминание о кинжале в глотке Демоса и о россыпи мозгов его убийцы.

В голове мгновенно проясняется. Ничто так убедительно не вправляет мозги, как картинки трупов своих врагов и мысль: «А ведь на их месте могла бы быть я».

На всякий случай я делаю еще один круг по залу и, убедившись, что Роры действительно нигде нет, перехожу ко второй части своего плана на этот вечер – разыскать Нэсса. К моему огромному облегчению, Веланга куда-то запропастилась, а гости уже порядком выпили, чтобы не обращать внимания на снующее между ними и грохочущее гранитными сапогами чучело. Интересно, если я попрошу Ашеса воспользоваться своим положением племянника ректора и избавить меня хотя бы от этого унизительного аксессуара, это будет милой прихотью или большой наглостью?

Но и Нэсса нигде не видно. Что ж, похоже, он давно покинул праздник. У молодого скарта есть дела поважнее, чем коротать вечер в компании снобов в ожидании одной Безымянной. В конце концов, наша старая дружба не обязывает его ни к проявлению терпения, ни к снисходительности к моему теперешнему положению.

Несмотря на приятное открытие и на его еще более приятные последствия (это я про Ашеса), я с унынием осознаю, что сегодня провалила ровно все свои замыслы. Я-то рассчитывала узнать хотя бы ту часть истории заговора, в которую меня не посвятили. И не сомневалась, что отыщу там полезную информацию. Но и это было не самым главным. Мне следовало во что бы то ни стало выяснить, кто занял мой дом, кому принадлежат земли моей семьи. Я должна была знать это хотя бы для того, чтобы узнать имя человека, ради благополучия которого моих родителей подвергли позорной пытке.

Через полчаса бесплодных блужданий по залу, опасаясь каждого громкого смешка и шарахаясь от любого резкого жеста, я вынуждена смириться с мыслью, что встретиться с Нэссом сегодня уже не представляется возможным. Несколько раз натыкаюсь на взгляд Ашеса и всякий раз подавляю в себе желание скорчить злую гримасу блондинке, повисшей на нем, словно мерзкая кровососущая тварь.

Однако, оказывается, я рано сложила руки. Помнится, в какой-то хронологии мне попадалось забавное жизнеописание одного ученого мужа, которого служители решили предать позорной казни за его религиозные убеждения. Весть о помиловании пришла как раз, когда палач привязывал руки приговоренного к столбу. Ученый муж сошел с плахи, смеясь и потешаясь над толпой, которой вместо кровавого зрелища чужих мук досталось лицезрение триумфа его веры. Бедняга так увлекся, что оступился, свалился со ступенек и, падая, свернул шею. Хороший урок для тех, кто вылезает из дерьма и чирикает вместо того, чтобы улетать, пока судьба и удача не передумали.

Сегодня, сейчас, обе эти ветреные дамы на моей стороне, хоть я успеваю помянуть обеих словами, не приличествующими не то, что наследнице Старшей крови, но и Безымянной рабыне тоже.

Долговязую нескладную фигуру Нэсса замечаю как раз в тот момент, когда он выходит и направляется в сторону арки, за которой находится коридор прямиком к выходу из академии. За ним следом идет один из ряженных в черное студентов. Сначала я решаю, что эти двое порознь, но Нэсс останавливается, жестом приказывает «черному» наклонится поближе к его лицу. Тот нехотя, но покоряется. Нэсс что-то говорит, «черный» резко дергает головой, словно схлопотал пощечину. Нэсс скалится, и блеск его желтоватых клыков заставляет меня поежиться от неприятного холодка. Пожалуй, в этот момент я начинаю понимать, отчего кронпринц так нелестно отзывался о человеке, которого я считала самым несчастным и безобидным среди всех себе подобных.

Распорядитель праздника объявляет какой-то по счету тур танцев. И я вместо того, чтобы сократить путь через зал, как воришка протискиваюсь следом за неуловимым Нэссом вдоль стены. Когда оба скрываются в арке, я ускоряюсь, и в результате едва не опрокидываю бокал какой-то пышнотелой дамы ей же за лиф платья. Она возмущенно визжит – и я припускаю со всех ног. О том, как нелепо при этом выгляжу и сколько внимания привлекаю, стараюсь просто не думать.

Увы, удача все-таки щелкает меня поносу и в этот раз. К тому времени как я, запыхавшись, прибегаю к арке, эти двое уже в конце коридора. Останавливаюсь, чтобы перевести дух и выкрикнуть имя Нэсса, но привратники уже распахивают для него дверь – и он растворяется в снежном занавесе, словно какой-то неуловимый призрак. Мне остается только мысленно выругаться и так же мысленно лягнуть себя под мягкое место за собственную нерасторопность. Если бы я не потратила столько времени, вешаясь на шею кронпринцу, то…

Мое внимание привлекает обезличенный костюмом спутник Нэсса. Потому что где-то между моими попытками взвалить на себя вину за все неприятности сегодняшней ночи и попыткой же от них откреститься, он успевает стащить с лица маску, тряхнуть волосами – и посмотреть в мою сторону.

Рэн?!

Несмотря на полумрак и приличное расстояние между нами, я вижу, что он смотрит прямо на меня и недовольно хмурится. А потом с досадой комкает в кулаке маску. Как будто пытается сорваться на ней за собственную неосторожность.

Я уверенно иду прямо на него, хотя прекрасно вижу, что Рэн шарит взглядом по коридору, пытаясь отыскать пути для бегства.

Для бегства.

Рэн, который никогда и ни от кого не бегает, а как раз наоборот – по поводу и без нарывается на драку, да так часто, что я успела стать чуть ли не первоклассным алхимиком, готовя для него целебные отвары. Я буду не я, если не узнаю, в чем причина такой метаморфозы. А заодно разведаю, откуда он знаком с Нэссом.