Безымянная Колючка (СИ) - Субботина Айя. Страница 57

— Возможно, вы были друзьями в той жизни, когда одна мелкая беззубая засранка носила фамилию эрд’Кемарри, но теперь ты всего лишь рабыня в каменных сапогах, которая жива лишь благодаря моей милости. Как думаешь, сколько времени пройдет с момента, как я откажусь тебя опекать и до момента, когда твой холодный труп найдут у подножия какой-нибудь башни? Я бы поставил часа на три.

Все так, дорогой Рэн, и если бы обстоятельства круто не изменились, я бы ни за что на свете не позволила себе подобную дерзость. Хотя бы это ты должен был понять вместо того, чтобы сыпать пустыми угрозами.

— Ты мне больше не нужна, Безымянная, - глядя мне в глаза, жестко говорит он. Как будто надеется одними только словами растереть в порошок мои несчастные кости. – Ты больше не моя помощница. И, знаешь, что? Надеюсь, Взошедшие отвернуться, когда тебя будут резать, как жертвенную овцу.

К сожалению, я не успеваю выдумать достойный ответ, потому что тишину над Аринг-Холом разрывает невыносимо громкий женский вопль.

Похоже, кто-то все-таки обнаружил немного мертвых гостей праздника.

Глава двадцать восьмая

— Я надеюсь, ты понимаешь, что отмена одного наказания не повлечет за собой отмену других дисциплинарных работ?

Веланга еще раз, нарочно тщательно и не особо церемонясь о моем моральном состоянии, проверяет железный браслет на моей руке. Точнее говоря, о моем состоянии она не заботится вовсе, ни о каких его аспектах, потому что что есть силы вкручивает браслет в мое запястье. И все бы ничего, если бы изнутри на этой треклятой штуковине не было десятка крохотных кровососущих шипов, которые с наслаждением вонзаются мне в кожу. Филигранная вязь на поверхности браслета наливается тусклым алым свечением. Не будь безделушка такой мерзкой – я бы залюбовалась ее красотой.

— Ну и как ощущения? – Веланга смотрит на меня с неприкрытой издевкой.

В ответ я лучезарно – насколько это вообще возможно в моем положении – улыбаюсь.

— Великолепные.

— За одно это я бы приказала бросить тебя в подземелье и отдать в руки императорским таумати, - фыркает она. – Понятия не имею, чем ты успела отличиться перед ректором, что он так… смягчился, но не думай, что с этих пор твоя жизнь станет проще.

— И в мыслях не было, - почти искренне отзываюсь я. Потому что, хоть каменные сапоги с меня и сняли, они, по крайней мере, не болели так сильно, как «укушенное» браслетом запястье. И все же - я безумно рада вернуть легкость своей походке! Было бы неплохо заодно избавиться и от прозвища «Громыхайло», но это вряд ли. – Я могу быть свободна?

— Можешь-можешь. – Эта женщина отмахивается от меня, как от назойливого насекомого. – Семь дней, Безымянная, - бросает вдогонку, уже не поднимая головы от огромной писчей книги. – И не вздумай что-то вытворить, чтобы избежать наказания.

Я прикладываю максимум усилий, чтобы изобразись скорбь, и поскорее, пока мою клоунаду не раскрыли, выхожу вон.

Взошедшие, эта мерзкая тётка всерьез думает, что наказывает меня отработкой в библиотеке! Мне хочется нырнуть в ближайший темный уголок и от души посмеяться над ее безмозглостью. Семь дней в обществе книг и моего ненаглядного Ашеса – да я готова носить дюжину таких браслетов!

Жаль, что этот поистине хороший день омрачают три вещи.

Во-первых, Рора так и не нашлась. Зато нашлись трупы двух студентов, в связи с чем на голову всем нам свалились разгневанные родственники, комиссии с кипами нелицеприятных изобличительных бумаг и три таумати с правом неограниченно совать свой нос в каждый туалет. Лишившись Роры, я так же лишилась и постоянного источника слухов, и только теперь понимаю, каким незаменимым участником моего личном расследования она была. Представьте, что у вас разом отняли один глаз, одно ухо и одну ноздрю – вот примерно так я чувствую себя, потеряв свою единственную подругу. Хоть, положа руку на сердце, я немного скучаю и по ее непрерывной бестолковой трескотне. Помнится, у моего отца был какой-то диковинный заморский зверек, который целыми днями носился по клетке и чирикал на все голоса. Мы все по очереди проклинали его, но стоило птице сдохнуть – тишина начала неимоверно тяготить. Вот почти так же меня тяготит отсутствие Роры. Ну, разве что немного меньше.

Во-вторых, Рэн действительно от меня отказался. И сделал все возможное, чтобы весть об этом расползлась по всему Аринг-Холу еще до полудня следующего дня. И я сразу ощутила на себе последствия непрошеной «свободы»: меня дважды облили какой-то дрянью, кто-то подбросил мне под дверь окровавленную сигилу, которую я, к своему огромному облегчению, по чистой случайности обошла. Если бы зацепила «подарочек», меня могла ждать отнюдь не приятная перспектива трансформироваться в слизняка или нечто подобное. Но самый неприятный сюрприз случился сегодня утром, когда мне в еду подсыпали гремучую смесь и, стило мне окунуть ложку в суп – как мой завтрак превратился в протухшую зловонную дрянь. Поэтому все лекции пришлось просидеть с каменным и бесстрастным выражением лица в духе «Нет, это урчит не мой живот». Понимая, что Ашеса подобные перемены вряд ли оставят равнодушным, я благоразумно помалкиваю. Возможно, бессовестно себе льщу, но хочется верить, что, узнай мой кронпринц, какие нужды я терплю, он бы непременно бросится меня спасать, что, вероятнее всего, приведет к раскрытию его инкогнито. К счастью, я действительно та еще лгунья и притворщица. К сожалению – и к счастью тоже! – Ашес вовсе не дурак и не простак, которого можно облапошить наигранно-беззаботной улыбкой. Поэтому мое и без того не радужное существование омрачается еще и заботами о том, как бы избавиться от толпы «поклонников» до того, как сплетни достигнут ушей Ашеса.

И третье – мне так и не удалось повидаться с Нэссом. Я рассчитывала по крайней мере на письмо с объяснениями. Хотя бы в знак старой дружбы, потому что, судя по нашему прошлому разговору, он не забыл те времена, и мое нынешнее положение его обеспокоило. Однако, Нэсс не потрудился черкнуть даже пару строк. А с оглядкой на его слишком быстрое исчезновение, это молчание выглядит еще более странным. И я собираюсь выяснить, в чем тут подвох.

А пока что, виляя закоулками Аринг-Хола, словно неупокоенный дух, бреду в библиотеку, намереваясь получить несколько часов заслуженного покоя без необходимости постоянно озираться и ждать очередную каверзу. К счастью, за последнее время я успела порядком выучить местные скрытые коридоры и проходы, и на этот раз добираюсь до места назначения без приключений.

В послеобеденный час в библиотеке малолюдно. Хотя возле стойки толпятся воркующие красотки, упражняющиеся в соблазнении милого Глера. Я была уверена, что смогу без проблем терпеть этот флирт, но, кажется, очень переоценила свои силы.

Да, я ревную. И из-за этого считаю себя трижды дурой. Но что поделать, если каждая из студенток даже в простой форме выглядит настоящей принцессой, в отличие от меня – замухрышки с изуродованной шрамом физиономией.

Чтобы хоть как-то уберечься от непредсказуемых последствий собственной импульсивности, я быстро, на ходу, киваю «библиотекарю» и скрываюсь за стеллажами. Там у меня есть собственный облюбованный стол и полумрак.

Засучив рукава, не мешкая, берусь за дело. Права была мать, когда говорила, что труд и заботы – лучшее лекарство от душевной боли. И хоть говорила она это не мне, а страдающей после очередной влюбленности Тэоне, те слова навеки вечные застряли и во мне тоже. Подозреваю, со временем и при удобном случае я вспомню все ее наставления, и – как знать – может даже посчитаю их мудрыми.

Битый час раскладываю стопки книг по соответствующим разделам, героически штурмуя лестницу и покоряя полку за полкой. И я, черт его дери, раздражена и зла, как голодная собака на привязи. Поэтому, когда Глер-Ашес появляется в поле моего зрения, я делаю вид, что крайне увлечена своим делом.

Ни слова ни говоря, он подает мне стопки книг, а я водружаю их на пустые места и время от времени хмурюсь, оценивая свою работу. На самом деле, сегодня едва ли не первый день в моей жизни, когда мне плевать на то, стоят ли книги ровным порядком корешок к корешку, или вверх ногами.