Влюблюсь (СИ) - "Anzholik". Страница 24

Я не могу смотреть на девушек, от взгляда на парней меня практически выворачивает. Я так ни с кем и не спал после того раза с Сергеем. Ни разу, даже в мыслях. Храню гребанную верность тому, кто исчез, как призрак, из моей жизни. А кто виноват? Я…

Отматывая в голове момент его ухода, я уже сотни раз все сделал иначе. Я и останавливал, и удерживал, и признавался. Умолял. Просил. Кричал. Насиловал. Я делал все, что мог бы сделать с ним. Но реальность такова — я молча отпустил его тогда. Как последний блядский трус.

Я ведь мог все рассказать ему. Объяснить. Он бы понял, мы ведь далеко не дети. И он не казался глупым и поверхностным. Он был лучшим, самым лучшим, а я упустил его.

Где искать тебя, Женя? Где ты? Помнишь ли меня?.. С кем ты? Как ты? Будет ли у меня шанс все исправить?

Я на дне… На черном, беспросветном. Тону в своей же боли. Отчаянии. И что дальше будет, как дальше жить… я не знаю.

Не спасает сигарета, что дотлевает между пальцами. Не спасает обжигающе горячий кофе, что вниз по горлу, прямо в желудок горячим потоком льется. Не спасает мать, улыбчивая, понимающая, что взяла привычку обнимать меня каждодневно. Приятно. Тепло. Телу… душе по-прежнему слякотно и промозгло. Не спасает сестра, молчаливая, не мешающая, с вечно грустным взглядом в мою сторону. С сочувствием.

Кручусь на стуле, привычно сидя у окна. Это теперь мой маленький ритуал, курить на том самом месте, смотреть в ту самую точку и вспоминать. Много. Болезненно. Прикрыв глаза, давя внутри, желающие на волю, слезы. Женя… ты сломал меня, мой нежный мальчик. Разбил, как статуэтку, а я не способен сам собрать себя по частям. Я выпадаю из реальности. Я страдаю, практически скуля в подушку. Она больше не хранит его запах… выветрилась. Кусаю губы, чувствуя привкус крови. Легкая боль теперь так желанна, благодаря ей я понимаю, что все еще не превратился в натурального зомби. Что я способен чувствовать хоть что-то, кроме убивающей меня любви к нему…

Он где-то в Москве, а она огромна. Но я буду искать его… Хватит сидеть на месте ровно, мы все не вечны… Мне может жизни не хватить найти его.

Подрываюсь со стула. Окурок в окно. Пальто на плечи и вон из дома. За руль авто, что выстыло на улице. Я не водил уже пару месяцев, с моей-то концентрацией это опасно. Но в данный момент мне плевать. Гоню, как сумасшедший, в центр города. Начну оттуда. Просто тянет, просто надеюсь, что чутье не подведет снова.

Дома блеклые, серые, бесцветные. Проносятся мимо. Светофоры. Люди. Машины. Все как во сне. Я давно потерял ощущение реальности. Проезжаю на красный, почти столкнувшись с грузовиком. Плевать… В этот раз мне повезло. Повезет ли в следующий? Проверим…

Еще один квартал проезжаю, а после еще и еще… Паркуюсь где попало. Пусть штрафуют, мне абсолютно похуй. Правда.

Пешком по улице. Ищу глазами его в толпе. Жадно всматриваюсь в лица. Отчужденные. Незаинтересованные. Каждая золотистая копна волос пускает сердце вскачь. Но не он… нигде нет его…

Несколько часов вдоль и поперек этого квартала. Скуренная пачка сигарет. До тошноты. Вместо еды пара стаканчиков кофе. Несколько навязчивых девиц.

Где ты? Уже почти полночь, город тихо засыпает.

Лишь уличные фонари и редкие прохожие. Где ты?

Пустота внутри и словно ветер завывает. Где ты?

Иду к машине, снова курю. Снова кофе. Снова дорога. Где ты, Женя?

С досадой захлопнув дверь в квартире, натыкаюсь на… Сергея, сидящего в моем кресле. Нахально, вальяжно раскинувшегося.

— Ну и где тебя, скотину, носит?

— А я, вроде, отчитываться больше не обязан, — огрызаюсь и швыряю ключи на стол.

— Злишься — это хорошо. Еда на кухне. Кофе только что сварила твоя сестра. Поешь и начнешь вещи собирать.

Откровенно ахуев от вышесказанного, стою и смотрю на него. И удивило даже не его присутствие. Удивило то, что он все еще согласен возиться со мной. Доброта душевная? Выгода? Этот ублюдок что-то задумал…

— Кофе остынет, а ты любишь обжигающе горячий, — ехидство проскальзывает, но его настолько мало, даже непривычно.

— Я не подписывал контракт.

— Знаю.

— Тогда какого хуя ты тут делаешь?

— Сижу, что, вроде, очевидно, нет? — приподнимает бровь. Играется. Сука…

Да пошел он… Иду на кухню, а там и вправду и еда, и кофе. Причем курица с пармезаном, моя любимая. Рис рассыпчатый, с приправкой душистой. Салат «Цезарь» крупно наструган. Шокированно наливаю себе большую кружку, открываю дверцу шкафчика, достаю МОИ ЛЮБИМЫЕ КРУАССАНЫ, которых не было здесь… Пиздец.

— Сладкое после еды употребляют.

Пачка с мягким, вкусно пахнущим десертом пропала из моих рук под мой гневный взгляд.

— Это кто приготовил?

— Не знаю, — пожимает плечами. В глазах ноль эмоций. В них откровенное веселье, не более. — Ешь, иначе заставлю.

— Папаша, блять, недоделанный, — ворчу, но еду накладываю. Признаю, что от одного запаха желудок скрутило, слюна заполнила рот. Но подчиняться я никогда не любил… потому и сопротивляюсь.

…

Шум турбин самолета бесил. А еще больше бесило то, что я не знал, куда он тащит меня. А то, что мать не возмущалась, а очень мило улыбалась и пожимала руку Сергея, бесило еще больше. Я чувствовал, что они решили жить за меня, точнее решали, как жить мне. А я… что я? Я не могу больше сопротивляться. Все равно, что здесь, что там, да хоть, блять, где, мысленно я все равно рядом с Женей…

— Очнись, выходить пора, — щелчок пальцев перед моим носом. И я выныриваю из собственных мыслей, встаю и плетусь за ним.

Хожу. Сижу. Сплю. Пью. Ем. Курю. Много курю. Очень много курю. Ни злости. Ни радости. Ни интереса. Ничего…

Я не живу. Давно не живу. Я существую все еще в надежде найти его. Будь я хоть за миллионы километров от него, мне не станет легче, никогда не станет.

Хоть бы увидеть его, пусть и случайно. Хоть бы услышать хоть слово. Украдкой. Из-за угла. Вдохнуть полной грудью его запах и задохнуться, чтобы не выпустить его из себя.

Судорога по телу. Еще одна… еще… еще… Что происходит? Где я? Что я?

— Дыши, придурок! — пощечина по онемевшей щеке. За что? И почему в груди словно разорвано все? Дышать сложно.

— Дышу, блять, — говорить больно. По горлу словно наждачкой. Что произошло? Почему Сергей бледный, как полотно?

— Ты гребанный кретин, Рома, — облегченно вздыхает и ерошит свои волосы. Нервничает. Что же случилось? Пытаюсь привстать, не получается. Тело свинцом налилось, и в сон клонит. Кашель начинает душить. Гортань острыми лезвиями режет. Грудь сдавливает. Откуда этот привкус соли во рту? Поворачиваю голову, приложив усилие. Я на берегу, вот так номер. Я что, тонул?

— Сколько?

— Что сколько? — не понимает он и теплой рукой поворачивает голову мою к себе.

— Сколько ты откачивал меня?

— Долго… Какого лешего ты заплыл так далеко?

— Не знаю, — отвечаю честно. Я вообще не помню, как оказался здесь. И что со мной было. Я просто выпил бокал виски. Увидел паренька, смутно похожего на Женю, вышел оттуда, разбил стакан о стену бара. Потом улица. И провал… Куда я шел? Зачем? К кому? К чему? Не помню…

— Идти можешь?

Пробую сесть, получается, но тяжело.

— Дай мне пару минут.

— Хорошо, пить хочешь? — протягивает бутылку воды. Вот уж не подумал бы, что буду ему обязан.

Пью, и саднит теперь меньше. Но как бы ни было печально, физическая боль не заглушает душевную. Ни на грамм.

Прекрасная природа островов. Океан и море угощений и выпивки не отвлекают. Каждую минуту, каждую секунду он в мыслях. Сколько можно? Как долго? Неужели я всю жизнь буду так прозябать? Слабый, какой же я слабый оказался.

…

Сергей был теперь почти всегда рядом. Он бесил меня. Злил. Пару раз мы почти сцепились. Он вызывал во мне эмоции. Настоящие. Наблюдал за мной, пинал меня, толкал нагло вперед. И это действовало. Почти…

Внутрь залезть он не мог. Воспоминания стереть не способен. Любовь убить тем более…

Но я готов признать то, что его действия хоть немного, но вырывали меня из водоворота тоски и боли. Я нехотя, но двигался. Скрипя зубами, но шел. Пел. Играл. Жил…