(Не) любимая жена Владыки драконов (СИ) - Вечер Ляна. Страница 19

На глазах слёзы, под горлом ком, но я по-прежнему ничего не чувствую. Словно умерла.

Джинны приводят меня в какую-то комнату. Здесь чисто, есть постель и шкаф. Ещё зеркало. На полу лежит ворсистый ковёр, а стены отделаны узорчатой плиткой. Наверное, тут меня запрут без еды и воды, как обещала Дамла.

Двери за моей спиной закрываются, и эмоции накрывают с головой. Я падаю на циновку и навзрыд плачу в подушку, пытаясь избавиться от боли, которая терзает душу. Это невыносимо!

Не знаю, какой вариант был хуже: остаться в своём мире и выйти замуж за старика Крюса или отправиться сюда и разочароваться в Шахе. Дома это дома, а здесь всё чужое и вообще я не я. Хотя чего рассуждать? Вернуться нельзя. Заключив договор с ведьмой, я отказалась от собственного тела и мира навсегда. Мадам Жужу предупредила об этом, и я согласилась.

Сквозь гул в голове и ушах пробивается знакомый голос. Гюле за дверью. Она просит джиннов пустить её ко мне…

— Спишь? — служанка заходит в комнату.

Со стороны может показаться, что я отдыхаю на циновке. Это не так. Только отвечать блондинке я не хочу. Мотаю головой и снова утыкаюсь лицом в подушку.

Громко вздохнув, Гюле идёт ко мне. Садится рядом и молчит. Наверное, подбирает слова, чтобы высказать мне за Шахаана. Пышка здорово разозлилась, когда я сорвала смотрины. Зря. За такого, как Шах, нельзя выходить замуж. Ни по любви, ни из-за денег и власти.

— Говори уже, — шепчу, глотая слёзы.

— Ты плачешь? — в голосе Гюле неподдельное удивление. — Аиша? — тянет меня за плечо, заставляя повернуться к ней.

— А что мне ещё остаётся? — сажусь, растирая слёзы по щекам.

— Драконий бог… — выдыхает Гюле. — Что с твоей одеждой? — смотрит на изодранный халат. — Это кровь? — замечает красные пятна на ткани.

— Кровь. Не моя, — скребу пятнышко ногтем. — Я разбила голову брату владыки.

— Врёшь! — пышка смотрит на меня большими глазами.

— Нет, не вру. Я ударила Шахаана статуэткой по голове.

— А потом? — Гюле нетерпеливо ёрзает на циновке.

— Потом пришёл владыка и приказал бросить Шахаана в темницу, а меня заперли здесь. Наверное, Дамла подсказала господину. Она сегодня угрожала мне.

— Ты в своём уме?! — девушка подскакивает как ошпаренная. — Никто тебя не запирал! Владыка приказал поселить тебя здесь, — сообщает шёпотом.

— Но… — я хватаю воздух ртом. — Там джинны-стражники, — киваю на дверь. — Разве они не следят, чтобы я не сбежала?

— Они охраняют твой покой, глупая, — фыркает пышка. — Когда во дворце был гарем, в таких комнатах жили фаворитки владыки. Если понимаешь, о чём я, — многозначительно играет бровями.

Мимика у Гюле шикарная. И, кажется, я понимаю, о чём она.

— Этого только не хватало, — стягиваю на груди порванный халат.

— Ты точно ненормальная, — служанка качает головой. — Знаешь, что владыка по твоей просьбе вернул в город первую кормилицу и нянек Мусы, которых выставил вон из-за Лейлы?

— Нет, я ничего об этом не знаю, — теперь моя очередь удивляться.

— Весь дворец гудит! — Гюле расхаживает по комнате. — Представляю, что будет, когда узнают о том, что господин бросил в темницу брата! Из-за тебя.

Да он его едва не убил. Хорошо, что об этом никому неизвестно.

— Значит, я не пленница? — до меня, наконец, доходит.

— Конечно, нет! — пышка упирает кулаки в бока. — Владыка Ханар явно положил на тебя глаз. Ох и везучая ты, подружка!

Очень везучая. Просто кошмар какая везучая!

— Я больше не могу работать во дворце, — поднимаю глаза на Гюле. — Нужно идти к Дамле. Попробую с ней договориться. Выплачу триста хамм в казну…

— Пф-ф! — Гюле перебивает меня. — Дамла в темнице.

— Как это — в темнице?

— Оказывается, владыка собирался поужинать с тобой, а Дамла отпустила тебя погулять в сад. И ты потерялась. Он её за это в темницу отправил, — шепчет.

Чем дальше, тем интереснее. Однако новости не меняют моих планов.

— К кому я должна обратиться, чтобы уйти из дворца?

— Точно ненормальная, — Гюле качает головой. — Ты вообще слышала, что я сказала? Наш владыка обратил на тебя особое внимание.

— Мне это не нужно. Я хочу покинуть дворец как можно скорее, — стою на своём.

— Так, — пышка снова садится на циновку рядом со мной, — объясни, что происходит, — требует.

По взгляду Гюле я понимаю, что она не отстанет. Да и мне необходимо с кем-то поделиться тяжестью, которая лежит мёртвым грузом на сердце.

— Я была знакома с Шахааном до того, как попала во дворец, — признаюсь, опустив взгляд.

— Драгхалла… — выдыхает блондинка. — Ты серьёзно?

— Да, — киваю, а по щекам ползут дорожки слёз. — Я не знала, что Шах голубых кровей. Думала, он обычный человек… В любви мне клялся, о свадьбе говорил.

— Погоди, у вас с ним было?.. — Гюле удивлённо приподнимает брови.

— У половины дворцовых служанок с ним было, — грустно улыбаюсь. — У тебя, кстати, тоже. Чему удивляться?

— Хм, это правда, — пышка подбирает губки. — Значит, Шахаан бывал в Кере?

— Можно и так сказать, — увиливаю от ответа. — Мы провели с Шахом ночь. Он показался мне прекрасным мужчиной — смелым, сильным и честным. Я влюбилась в него, Гюле.

— Ая-яй, подружка, — пышка смотрит на меня с сочувствием, — в таких бабников нельзя влюбляться.

— Я не знала, что он бабник. Шах пропал, но я убеждала себя, что его исчезновение — дикая случайность. А потом мне подсказали, что я могу найти Шаха в Бушаре, — всхлипываю.

— Всё-всё, не рыдай, — Гюле обнимает меня. — Знаешь… — замолкает на секунду, — это я сказала владыке, что ты в покоях его брата. Прости.

— Простить? Я могу лишь поблагодарить тебя, Гюле, — шмыгаю носом.

Гюле точно не желала мне добра, когда сообщила господину, что я с Шахааном. Оно и понятно — пышка-служанка считала меня соперницей. Но это уже не имеет значения, потому что Гюле спасла меня.

Разговор по душам и слёзы помогают сбросить нервное напряжение. Становится легче. Гюле — человек, рядом с которым трудно грустить — она щебечет без умолку, и это здорово отвлекает от тяжёлых мыслей.

— Гляди, подружка! — пышка распахивает дверцы шкафа. — Тут полно одежды! Драгхалла, красота-а! — разглядывает халат из плотной атласной ткани. — Если комната для тебя, значит, всё что в ней тоже твоё, — заявляет твёрдо. — Примеришь?

Пожалуй, да. Одежда на мне испорчена руками Шаха. В таком виде даже полы мыть стыдно.

Я переодеваюсь и подхожу к зеркалу. Новая внешность мне нравится. Я всегда мечтала что-то изменить в себе. Нос, губы… А вышло, что поменяла всё. Осталось разобраться с собственными чувствами — выкинуть из сердца ненужное. Пора оставить в прошлом мысли о том, кто их недостоин. Это непросто. Понадобится время, чтобы боль от предательства Шаха утихла. Но когда-нибудь это произойдёт.

— Гюле, как я могу уйти из дворца навсегда? — возвращаюсь к вопросу, который меня волнует. — Кого мне просить?

— Ай, подружка! — служанка вспыхивает. — Зачем тебе это? Шахаан в темнице, и владыка вряд ли выпустит его скоро. Оставайся.

— Я не могу, — мотаю головой. — Мне всё здесь будет напоминать о Шахе. Чем дальше я буду от дворца, тем лучше.

— За стенами города тебя ждёт смерть, — напоминает Гюле.

— Я останусь в Бушаре. Найду другую работу, жильё… — мыслями я уже далеко отсюда.

— Ты нигде не заработаешь больше, чем во дворце, — справедливо замечает служанка.

Я хочу ответить ей, что деньги сейчас не главное, но не успеваю — в комнате появляется Мех. Джинн едва заметно улыбается мне, а потом поворачивает голову к Гюле и дарит ей суровый взгляд.

— Расселась, бездельница! — ругается на блондинку. — Поднимай красивую попку и беги работать. До сна ещё несколько часов! Нечего лениться!

— Что? — Гюле кривится. — Иди-ка ты… в вазу, — фыркает.

— Я теперь главный над слугами, — дух подлетает к пышке, — так что аккуратнее. А то лишу жалованья.

— Ничего себе… — пышка выдыхает удивление. — Я пойду. Работать надо.